К 85-летию оператора Ломера АХВЛЕДИАНИ

Избранная фильмография:

“ОЖЕРЕЛЬЕ ДЛЯ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ” (режиссер Тенгиз Абуладзе, 1971)

“ТЕПЛОЕ ОСЕННЕЕ СОЛНЦЕ” (режиссер Темур Палавандишвили, 1973)

“ДРЕВО ЖЕЛАНИЯ” (режиссер Тенгиз Абуладзе, 1976)

“МАЧЕХА САМАНИШВИЛИ” (режиссер Эльдар Шенгелая, 1977, с Юрием Схиртладзе)

“ТВОЙ СЫН, ЗЕМЛЯ” (режиссер Резо Чхеидзе, 1980)

“РАЙСКОЕ ЯБЛОЧКО” (режиссер Роман Ершов, 1998)

“КАВКАЗСКАЯ РУЛЕТКА” (режиссер Федор Попов, 2002)

“БЛАГОСЛОВИТЕ ЖЕНЩИНУ” (режиссер Станислав Говорухин, 2003)

“ФОТОГРАФ” (режиссер Себастьян Аларкон, 2003)

“ВЫ НЕ ОСТАВИТЕ МЕНЯ” (режиссер Алла Сурикова, 2006)

В кино Ломер Ахвледиани пришел из геологии. Тенгиз Абуладзе пригласил его вторым оператором на “Мольбу”, где оператором-постановщиком был Александр Антипенко. Опыт “Мольбы” с ее изобразительным магнетизмом оказался столь действенным, захватывающим, а талант Ахвледиани столь вдохновенно-щедрым, что их сотворчество с Абуладзе продолжилось на фильмах “Ожерелье для моей любимой” и “Древо желания”.

Но чуть раньше Ахвледиани снял черно-белую короткометражку “Кувшин”, дебют Ираклия Квирикадзе. Трагикомическую историю, перенесенную с итальянской почвы на грузинскую (сценарий Резо Габриадзе по мотивам Пиранделло). Огромный сосуд для вина разбился, а мастер, который заделывал дыру, застрял в сосуде.

Пространство ограничено – маленький деревенский дворик, развернуться оператору особо негде. Но он смог это пространство освоить. Все внимание – на кувшине (здесь он самым крупным планом), на торчащей из него голове, на суетящихся вокруг людях. Ситуация нелепая и жутко смешная. А какие характеры… Такое ощущение, что оператор сам едва сдерживался от смеха.

В “Ожерелье для моей любимой” Ахвледиани “включил” цвет. Не слепящий – теплый. Словно приглушенный. Ведь признание в любви порой не нуждается в яркости и экспрессии. А “Ожерелье…” – признание в любви. Не только героя любимой. Но и оператора Ломера Ахвледиани – этому удивительному горному краю, его красоте, его людям. И влюбленному юноше, который отправляется на поиски подарка для своей избранницы. Разнообразные путевые приключения, встречи, фольклорные и сказочные мотивы нанизаны в повествовании на единую нить. Как в самом ожерелье. И снято все с изяществом, лукавством, на полутонах, красками мягкими, прозрачными.

…Лица старцев на фоне выбеленной стены. Спящая девушка. Белые одежды женщин. Голенький малыш на сельской дороге. Горный аул с прилепившимися друг к другу домами. Улочки, в которых легко запутаться. Струи водопада. Орнаменты ковров. Сельчане, размышляющие о том, что появилось раньше – дерево или плод.

Камера смотрит на мир глазами героя. Возможно, все, что случилось, – плод его фантазии, а возможно, и нет…

“Вокруг нас все живое, у всего есть душа. Роса на траве – слезы земли. Весною цветами смеется она. А небо смеется звездами. Там, где упадет материнская слеза, вырастет фиалка”. Для юной Мариты из “Древа желания” все только начинается. Она светится от любви. До ожидающей ее беды еще далеко. Но предчувствие разлито в каждом кадре. Скрыто в символах и метафорах. Робкие желтые цветы, проросшие в скалах, и нежный облик Мариты – ни до, ни после Лику Кавжарадзе никто так не снимал.

Про “Древо желания” Тенгиз Абуладзе говорил, что фильм этот о людях, озаренных мечтой; “у каждого персонажа свой идеал – один боготворит небо, другой землю, одни поклоняются плоти, другие возвышают дух”…

Ломер Ахвледиани в “Древе желания”, пронзительной истории о любви и ненависти, бунтарях и чудаках, не скупится на цвет. Им создает образы, атмосферу. Цвет – и вызывающий, и пастельный. Сгущается и рассеивается. У Ахвледиани земля весной и впрямь смеется цветами, и у всего есть душа.

Синее-синее небо с парящей в нем хищной птицей. Бескрайнее поле алых маков и умирающая белая лошадь. Экран заливается красным. И снова – синее-синее небо. Из красного – в серо-черное, а в нижнем углу кадра – кувшин с алеющими маками. Красный клубок ниток на коленях у вязальщицы. Безумный наряд безумной Фуфалы. Черная одежда старика, проповедующего на фоне древнего храма. Белый-белый снег. Горячие камни сельской улицы. Журчащая река. Горы, погруженные в туман. Дождь, омывающий влюбленных. Дождь, хмурый, промозглый, завеса дождя, когда через село везут на позор Мариту, в которую толпа бросает комья грязи. В финальных кадрах – безмолвные руины там, где когда-то был ее дом. И вспыхнувшее цветами на месте былого очага гранатовое дерево…

Совсем другая работа Ломера Ахвледиани – “Белый празд-ник” Владимира Наумова по мотивам повести Тонино Гуэрра, адаптированной к российским реалиям 90-х. Полумистика, полуреальность. Путешествие двух чужих одиноких людей. Для одного из них – это путешествие к краю, где нет будущего. Но и настоящее безнадежно – разрушены связи и смысл жизни. Камера следует за двумя главными героями по страшноватому городу, где обитают странные персонажи, где разруха, тлен. Пристально вглядывается в человека, все потерявшего, живущего без надежды.

В изобразительное решение фильма включены “цитаты” из Брейгеля – “Вавилонская башня”, “Карнавал”. И все происходящее похоже на жуткий карнавал, который стремительно затягивает в свой водоворот.

Два фильма Ломер Ахвледиани сделал с Резо Чхеидзе: социальную драму, масштабное кинополотно “Твой сын, земля” и “Житие Дон Кихота и Санчо” по роману Сервантеса. В первом – эпический размах, сильные характеры, трагические судьбы, желание героя сохранить традиции предков, возродить родную землю, чтобы поднялись на ней виноградники, цвела долина, потому и изображение жесткое и романтическое одновременно. В “Житии…” – переплетение жанров и времен, мудрость и ирония, выразительная фактура, колоритные персонажи, живописная гармония, испанская натура, так напоминающая грузинскую.

Ахвледиани снимал игровое кино, документальное, видовое, телевизионное. Был и есть востребован. Потому что снимает, как чувствует. Чувствует, как надо снимать.

Елена УВАРОВА

В 2016 году Ломеру Ахвледиани была вручена Премия “Белый квадрат” имени Сергея Урусевского “За вклад в операторское искусство”.

«Экран и сцена»
№ 22 за 2019 год.