“Талли”. Режиссер Джейсон Райтман.
Марло Моро (Шарлиз Терон) на последнем месяце беременности. Марло мажет живот кремом от растяжек, ставит ноги на прибор для массажа – к вечеру они очень болят. У нее уже есть двое детей, и их было бы, в общем-то, достаточно, потому что эти мальчик и девочка совсем не идеальны. Сара тиха до безобразия, зато Джона гиперактивен, не выносит шума, но сам все время скачет, вопит, стучит ногами в спинку кресла в автомобиле, и измученная мамаша то обмякает, отчаявшись, то вопит в ответ.
Утром у Марло еще хватает любви на мальчика. Она мягко укладывает его на кровать и гладит тельце щеткой, успокаивая – как рекомендовал психотерапевт, так и не поставивший Джоне отчетливый диагноз. Зато его уже мысленно поставила директор школы, где учится мальчик: “Мы все очень его любим… Он бойкий… Но он забирает много внимания… Ущерб другим ученикам… Школа для особенных детей…” – эта женщина умеет подбирать слова так, что зацепиться не за что, и Марло трудно ей ответить.
Рождается Мия, причем ее отец Дрю (Рон Ливингстон) присутствует на родах и даже в обморок не падает, и жизнь Марло превращается в рутину окончательно. Девочка все время плачет, приходится постоянно качать – мыть – менять памперсы – кормить – успокаивать.
От Дрю толку мало; в командировки он ездит постоянно, а денег приносит немного. К тому же больше интересуется компьютерными играми, чем младенцем – по ночам к девочке не встает, а по утрам чмокает полумертвую жену и уходит на работу. Марло обслуживает семью как заведенная, день и ночь занята детьми, ее глаза пусты и, похоже, она скоро просто сломается.
Тема материнства волнует и режиссера Джейсона Райтмана, и сценаристку Дьябло Коуди: в 2007 году вышел их фильм “Джуно”, о забеременевшей школьнице, которая решила отдать своего ребенка на усыновление, и все получилось хоть и не гладко, но в целом удачно. С той поры Райтман снял еще несколько фильмов, где фигурировали дети, их родители, а также подростки, юные и взрослые – как, например, в фильмах “Мне бы в небо” и “Бедная богатая девочка”.
Коуди написала несколько сценариев, где без родительско-детской темы тоже не обошлось. У Райтмана родилась дочь, у Коуди – трое сыновей, и она говорила: “Общество думает, что женщина, родившая ребенка, должна быть абсолютно счастлива, но это не всегда так. А если женщина устает, грустит или у нее начинается послеродовая депрессия, то ее обязательно кто-нибудь назовет самовлюбленной эгоисткой”.
История Марло для Дьябло Коуди – как раз повод поговорить о послеродовой депрессии, показать, что она существует. Дьябло хочет, чтобы женщины, у которых депрессия есть или была, не осуждали бы себя и почувствовали, что их хоть кто-то понимает. Сама сценаристка, попав в колесо рутины (ее младший сын родился, когда старшим еще не было пяти), спаслась с помощью ночной няни.
Именно такой выход предлагает Марло ее брат Крейг (Марк Дюпласс) – у него детей нет, а деньги есть, и за это Дрю недолюбливает Крейга. Марло тоже не готова с ним согласиться. Она измучена, уязвима, ей хочется лечь и умереть, но мысль о том, что ночью в дом будет приходить кто-то чужой, пугает женщину. “С тобой все в порядке?” – интересуется вернувшийся с работы оживленный Дрю. Нет, с ней не все в порядке.
Вторая главная героиня, ночная няня Талли (Маккензи Дэвис), появляется через полчаса после начала фильма, когда отупляющий тихий ад, в котором живет Марло, в полной мере прочувствуют все зрители – и те, у кого есть дети, и те, у кого их нет. Талли веселая, симпатичная, молодая и стройная, и она станет той самой прекрасной няней, превращающей ад в рай. И так получится, что няней она станет не сколько для Мии, сколько для ее мамы.
Марло выспится, поймет, что она живая, и заметит, что пространство вокруг нее изменилось – в доме чисто, на заляпанном прежде коврике нет пятен, в вазе стоят цветы, а дети едят здоровую пищу. Потом Марло заметит, что изменилась сама. Ей все чаще хочется не уходить по вечерам в спальню, где Дрю играет на компьютере, а задержаться с Талли, поговорить с ней. Обсудить сексуальное реалити-шоу про жиголо, испечь вместе пирог, выпить сангрии, поболтать о том, какой она сама была в молодости.
Для того, чтобы возраст и физическое состояние ее героини выглядели реально, Шарлиз Терон снова рискнула сильно измениться. Для роли она набрала 23 килограмма, и ей приходилось вставать по ночам по будильнику и идти есть. Для фильма “Монстр” Терон уже поправлялась на 13 килограммов, но тогда она была моложе, и сбросить потом вес удалось достаточно быстро. Нынешний же случай оказался сложнее – после съемок у Шарлиз Терон началась депрессия, первая в ее жизни: она представила, сколько усилий придется приложить, чтобы вернуться к своему прежнему виду.
Марло сорок, ее юность прошла, и она хорошо это понимает. Как-то на пробежке, чувствуя свое отяжелевшее после родов тело, она пытается обогнать стройную девушку, но спотыкается и падает. Девушка пробует ей помочь, но с ужасом смотрит на пятна, расплывающиеся на груди Марло. “Это молоко, – объясняет та. – Я произвожу молоко”.
Жизнь Марло нельзя перемотать назад, и в беседах с Талли она это понимает; когда-то сама пожертвовала своими желаниями ради семьи, и теперь у нее есть семья: такая, какая есть. “В твоем доме скука. И жизнь твоя очень скучна, – говорит Талли. – Но это хорошо, потому что ты добилась всего, о чем мечтала”. Марло соглашается, как соглашается и на некоторые авантюры – например, понаблюдать за тем, как няня, переодевшись в форму официантки, прокрадется в спальню к Дрю, чтобы попробовать соблазнить его. Или вместе с Талли отправиться на машине в Бруклин, чтобы пройтись по барам и позволить себе лишнего. Или согласиться с тем, что няня – не навсегда, и когда-нибудь придется с ней проститься.
Идиллическая голливудская история состояла бы из двух частей: в первой измученная мать страдает без поддержки, во второй является прекрасная помощница и делает жизнь семьи замечательной. Однако Джейсон Райтман и Дьябло Коуди кое-что знают о семейной жизни, поэтому в “Талли” есть и третья часть, странная и горькая: пересказывать ее смысла нет, поскольку на таком очень неожиданном сюжетном повороте держится вся суть фильма. Но эта часть опровергает идею “Помоги себе сам” – ведь на создание внутренних помощников иногда требуется слишком много сил, почти как на вынашивание ребенка.
Все заканчивается не так плохо, как могло бы – все-таки не зря Марло когда-то выбрала простого и предсказуемого Дрю, отвергнув более интересных мужчин. Но догадываться он, тем не менее, не умел, как не умеет этого почти никто, если не объяснить. Мы не можем быть полностью уверены друг в друге и не можем полностью друг друга понять, несмотря на любовь. Из истории, придуманной Дьябло Коди, можно сделать и такой вывод. Но он не единственный – такое непонимание может закончиться страшно, поэтому надо быть внимательным к тому, кого любишь или с кем просто живешь рядом.
Возможно, после этого фильма к послеродовой депрессии станут относиться иначе – по крайней мере, будут ее замечать. И не говорить о том, что к новорожденному автоматически прикладывается состояние полного блаженства. И может быть, даже поддерживать.
Жанна СЕРГЕЕВА