Театральная компания “Дочери Сосо” существует всего два года, утвердительно отвечая на многие вопросы из серии “А что, так можно было?” В авторском проекте Жени Беркович играют, а также рисуют, сочиняют музыку только женщины (единственный мужчина – продюсер Александр Андриевич, оказавшийся здесь почти случайно). Репетируют столько, сколько понадобится, живут на гранты (последний – победителю конкурса “Новый театр” Фонда Михаила Прохорова – и позволил выпустить спектакль, о котором пойдет речь). Сарафанное радио разносит вести о них со скоростью пожара – на аншлаги хватает. “Дочери Сосо” играют на остросоциальных опасных струнах: действие спектакля “Считалка” происходит во время первой грузино-абхазской войны, события нынешней премьеры – “Финист Ясный Сокол” – буквально наступают на пятки сегодняшнему дню. Главные герои – девочки и женщины рядом с войной. Но контрапунктом страшной документальной основы становится красота театральной формы (костюмы, свет, погружение в музыку, переключения актерской техники, в которой есть и проживание, и остранение), создание сказочной или притчевой структуры.
“Финист Ясный Сокол” (название позаимствовано из собрания Афанасьева, где невеста Марьюшка прячет от родных “жданного жениха” Финиста, теряет его и ищет по миру, сносив на пути три пары железных башмаков) – документальная пьеса Светланы Петрийчук, у которой в бэкграунде международная журналистика, документалистика, учеба на актерско-режиссерском факультете в мастерской Камы Гинкаса в Театральной школе Константина Райкина, а затем в мастерской Михаила Угарова в Театре.doc. Пьеса, в основу которой положены заседания судов, дневники, интервью, комментарии из блогов, посвящена женщинам, позволившим себе виртуальную любовь и реальную поездку к боевикам запрещенной в России организации ИГИЛ, которая ассоциируется у обывателя в первую очередь с именем студентки университета Варвары Карауловой, пойманной на турецко-сирийской границе (с красивым нижним бельем в сумке) и осужденной на реальный срок. Но громкая история Варвары – лишь верхушка айсберга.
Как и “Считалка”, “Финист” играется в Боярских палатах СТД РФ, их кирпичные своды сами по себе становятся прекрасной декорацией для мрачной сказки о заколдованных соколах и преданных марьюшках. Спектакль идет значительно дальше психологическо-обывательского объяснения этого феномена – бегущих из дома христианок к почти незнакомым мусульманам (невнимание “своих” мужчин, неумение красиво ухаживать, одиночество в родной семье, первое мужское предательство, умелая психологическая обработка при вербовке и прочие триггеры для столь радикального поступка). И вступает на гораздо более опасный путь – попытку найти ментальное объяснение феномену, начинающемуся с тяги к эстетической красоте традиций и обрядов, с романтической идеи верности в браке, с тоски по идеалу, а заканчивающемуся потерей личной свободы.
Об эстетической красоте говорить легко – художница Ксения Сорокина соткала причудливый ковер-самолет, разбросала по нему подушки – для бесед на женской половине дома. Каждую героиню она одела в фантастические костюмы то ли из “Тысячи и одной ночи”, то ли из “Жар-птицы”. А головные уборы сплела из волос, они напоминают то крендельки косичек (наподобие гимназической прически Карауловой), то рога викингов, кокошники или папахи. Документальная ткань спектакля перебивается уроками по исламской эстетике – как испечь халяльный торт, как играть на кануне, как носить хиджаб – и эта вычурная красота быта, обряда, наряда, зыбких песен с причудливой мелодикой и размытым ритмом не может не затягивать истосковавшиеся по красоте женские души (музыка Ольги Шайдуллиной).
Герои “Финиста” – виртуальны и ирреальны (в одного из них героиня влюбляется, не увидев даже фотографии, лишь по “перышку” – по сладкой болтовне в чате – угадав своего “Финиста”). Героини же (в исполнении Насти Сапожниковой, Юлии Скириной, Иры Совы, Леоники Константиновой, Маргариты Толстогановой) рано или поздно остаются наедине со своей бедой. Одна пытается забыть предательство православного настоятеля, оказавшегося банальным насильником, другая через профессиональный интерес к гармониям в музыке приходит к жажде гармоничного порядка, обещанного исламом, третья растворилась в томной словесной вязи виртуального Саида, четвертая, журналистка, хочет принести в престижную газету материал на острую тему и готова уехать к игиловцам за репортажем, оставляя нам додумывать, что сделают с ней герои задуманного репортажа. Их линии точно обрамляют историю главной героини, которая до конца поверила в сказочную любовь и готова биться за нее со всем миром даже тогда, когда уже поняла, в какую ловушку попала. Ее играет Наташа Горбас, раскачиваясь между счастьем полюбившей впервые и яростью загнанной в угол зэчки, пытающейся отстоять свое право на такую странную любовь, между рассказом нашей современницы и речью сказочной Марьюшки, которой велено изглодать три железные просвирки.
Каждой из актрис уготована здесь и другая роль – участницы судилища над невестами шахидов, им верховодит прожженная и саркастичная героиня Насти Сапожниковой. Звучащий текст – статьи уголовного кодекса и комментарии в блогах – полон ненависти к горе-невестам, переметнувшимся к басурманам, презрения к нафантазированной любви и вполне узнаваемого страха за себя, оказавшуюся в одном месте с такой невестой в поясе шахида. И так же, как любовные истории, судейский текст взмывает ввысь и становится музыкой – звенящей ораторией ненависти, маршем арестанток.
А мусульманский хиджаб и арестантский платок повязываются очень похоже: надо покрыть голову, опустить концы ниже плеч…
Ольга ФУКС
«Экран и сцена»
№ 1 за 2021 год.