Космос как предчувствие

“Вызов”. Режиссер Клим Шипенко.

Идея о том, что не надо снимать свой лучший фильм в тот же год, когда выходят “Унесенные ветром”, к фильму “Вызов” тоже подходит. Но здесь речь не о художественных качествах: вызов фильму Клима Шипенко бросает не кинематограф, а совсем другие события – их масштаб больше, чем первый в мире фильм, часть которого снята в космосе. Оттого и восторг от данного факта, без сомнения, восторга заслуживающего, как будто пригашен, подернут патиной. Событие поистине колоссального размаха, и жаль, что не оно стало самым главным в тот временной период, который мы все сейчас переживаем.

Продюсер Константин Эрнст долго мечтал о космическом проекте, и в фильме есть крошечный эпизод, где один из главных сотрудников Центра управления полетом (Алексей Гришин) говорит с Эрнстом по телефону, обе-щая дать сотрудникам 1 канала эксклюзив на съемку.

Съемка очень важная – возвращение с орбиты космонавта Олега Богданова (космонавт Олег Новицкий; после этой роли его звали работать в кино, но он сказал, что уже нашел для себя самую лучшую работу на свете). Богданову прямо на международной космической станции проводят операцию на легком, и вместе с ним из космоса возвращается врач Евгения Беляева (Юлия Пересильд), делавшая эту операцию.

МКС не похожа на операционную, и Беляевой приходится действовать, как ее коллегам в горячих точках. С ассистентами-космонавтами (их тоже сыграли настоящие космонавты Петр Дубров и Антон Шкаплеров), без стерильности, с инструментами, не имеющими к хирургии никакого отношения. Пока идет операция, а в невесомости красиво кружится не подошедший хирургический инструментарий, за процессом, затаив дыхание, наблюдает весь ЦУП, а его руководители (Владимир Машков и Александр Балуев) нервно достают бутылку коньяка, долгое время простоявшую невостребованной за портретом Сергея Королева. Такая деталь вместе с другими – усталые глаза, ночевки на работе, дружеская шутка: “Хочешь, чтобы тебя в кремлевской стене похоронили?” и склонность Волина, героя Машкова, к неумеренному употреблению кофе и сигарет, прямо-таки заставляет вспомнить о советском искусстве и трудовом героизме настоящих коммунистов. Сценаристы “Вызова” (Клим Шипенко, Бакур Бакурадзе, Иван Заморов, Иля Малахова) пользуются не только образами коммунистов из советских производственных драм, сердце которых часто не выдерживает горения на работе (но Волин при всех нарушениях врачебных запретов остается жив, потому что “Вызов” позитивное кино). Советская фантастика создателям картины тоже не чужда.

Группа врачей-хирургов, которых в ЦУПе подвергают разнообразным перегрузкам, чтобы выбрать, кто из них будет делать операцию Богданову, очень напоминает команду космического корабля из какого-нибудь давнего фантастического рассказа. Там есть, например, грубоватый бодряк – в центрифуге он распевает скабрезную версию песни “Ландыши”; хрупкий интеллигент – он хочет не в космос, а присутствовать на родах своей Маруси; веселый армянин – он всех зовет приезжать к нему в Краснодар, сожалеет, что из-за космических испытаний не попадает на свадьбу к другу и разве что “слушай, дорогой” не говорит.

Наверное, команда сценаристов получила большое удовольствие, продумывая этих персонажей и проверяя их на соответствие принципам несложной фантастики.

Среди врачей есть еще и Николаев (Милош Бикович), красивый и самоуверенный. Очарованные медсестры делают за него бумажную работу, на операциях ему важна техническая часть, а видеть лицо больного, в отличие от Беляевой, не так необходимо, а в ЦУП он вообще приходит с похмелья. Однако со всеми перегрузками справляется, но в космос не летит потому, что внимательный Волин замечает его прохладное отношение к людям и выбирает душевную Женю.

Женя легко переносит все центрифуги, в споре с Николаевым заявляет, что человек летает в космос, чтобы ответить на вопросы, на которые нет ответа на земле, искренне переживает за космонавта и показывает, как будет проходить операция, на жареной куриной грудке в столовой ЦУПа. А еще она придумывает прикрепить к полу МКС горнолыжные ботинки и таким образом плотно зафиксировать хирурга рядом с больным (подобная идея использовалась в книге “Незнайка на Луне”, где Винтик и Шпунтик прибили свои ботинки гвоздями к полу, чтобы готовить завтрак в состоянии невесомости).

В целом жизнь Евгении Беляевой совсем не простая, и для космических полетов в ней места нет. У ее мамы (Елена Валюшкина) больное сердце, и мама иногда этим манипулирует, требуя у дочери проверить ее нитевидный пульс, а он в результате оказывается нормальным. Однако благодаря подобной детали фильм освежается мамиными звонками в самое неподходящее время (не только во время операции в больнице, но и во время взлета космического корабля, когда Женя говорит маме, что летит в Иркутск). Так можно подчеркивать душевность Жени – бережет маму, а также душевность всех остальных – мама просит купить в Иркутске икру омуля и травяные бальзамы, и работники ЦУПа кидаются выполнять заказ.

Еще мама просит перевести ей небольшую сумму, и с этим доктор Беляева справляется сама, прямо с борта МКС отправляя маме деньги через один известный банк. Продакт плейсмента в “Вызове” немного, но он такой простодушный и откровенный, что хорошо запоминается.

Кроме мамы, у Жени есть несовершеннолетняя дочь Маша (Варвара Володина). Маша прямо перед полетом влипает в неприятную историю – дает в глаз дочери сурового районного прокурора (Александр Самойленко), и теперь Маше грозит статья. Но эту линию создатели быстро превращают в комическую, сперва организуя оскорбленному отцу журящий звонок с самого верха (замерший с трубкой в руке прокурор в ужасе смотрит на стену с портретом президента), а потом заставляя его приходить к Жениной маме с большими букетами цветов.

Еще у Жени есть большая печаль. Ее муж Сергей (Михаил Тройник) погиб, когда Маша была совсем маленькой. Женя постоянно вспоминает о нем в сложные моменты: например, когда ее крутят в центрифуге. Однако подаренные им сережки начала регулярно забывать на работе, и таким образом зритель понимает, что в жизнь доктора Беляевой приходит время для новой любви. Зритель и сама Беляева понимают это окончательно, когда сережки, отпущенные вышедшей в открытый космос Женей, улетают куда-то во Вселенную.

Что до новой любви, то она приходит, но вопрос ее качества и глубины остается открытым. Равно как и то, как сложится комический дуэт мамы с прокурором, и Маши с одноклассником, в которого она отчаянно влюблена, несмотря на маленький рост. Парня в фильме показывают, эти несколько кадров он преимущественно молчит с потрясенным лицом и никак Машу не поддерживает. Видимо, потому, что работа на благо человечества важнее любви.

Как отдельные персонажи в фильме существуют Бог и Родина – они регулярно упоминаются и врачами, и сотрудниками ЦУПа. Космонавт Богданов перед операцией читает стихотворение: “Я узнал, что у меня есть огромная семья”, а позже предупреждает Женю, что яркий свет, который можно увидеть в открытом космосе, – ангелы.

Не обходится и без юмора. Веселый армянский врач испуганно интересуется у космонавтов, правда ли, что они перерабатывают в воду мочу, и ему утешающе отвечают, что такое творится только в американском сегменте.

В “Вызове” хорошо соблюдено чувство меры – никем из персонажей, которых действительно немало, зрителей не перегружают. И событиями не перегружают. Их происходит много, не только в космосе, но и на земле: ЦУП чередуется со школой дочери Жени, собачья площадка – с МКС, больница – с кабинетом прокурора. Но параллельный монтаж, используемый щедро и при этом ненавязчиво, придает фильму динамичность и энергию. Авторам удалось сделать удачный сплав реального космического путешествия (что вызывает сильные чувства) и решенной в большом стиле производственной драмы. Тут хочется процитировать еще одну книгу, “Солярис” Станислава Лема: “Мы вовсе не хотим завоевывать космос, хотим только расширить Землю до его границ”.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 9-10 за 2023 год.