Уже несколько лет Музей русского импрессионизма – любимое место москвичей, неравнодушных к искусству. Этим летом, несмотря на жару, здесь особенно многолюдно. На сайте указана температура воздуха в залах – 20 градусов и предупреждение: взять с собой одежду потеплее. Современные бесшумные лифты, уютное кафе, предупредительность и приветливость персонала – важные слагаемые успеха частного музея, расположившегося на территории бывшей кондитерской фабрики “Большевик” (в прошлом знаменитой фирмы “А.Сиу и Ко”). Но все-таки главная притягательность таится в творческом, оригинальном подходе к темам выставок. “Охотники за искусством”, “Другие берега. Русское искусство в Нью-Йорке”, “Авангард. На телеге в XXI век” – названия недавних экспозиций, где можно было видеть полотна из частных коллекций, столичных и провинциальных собраний.
Идея выставки “Точки зрения” возникла во время подготовки экспозиции “Охотники за искусством”. Один из “охотников”-коллекционеров, Яков Рубинштейн, на протяжении многих лет, обнаружив портрет художника, стремился найти его же автопортрет. Герои “Точек зрения” отражаются в своеобразном “трельяже”. В первом случае перед нами взгляд художника в зеркало, рядом его изображение, запечатленное коллегой – другом, учеником, женой (мужем). Сбоку можно видеть черно-белое фото и сравнить его с живописными версиями.
Семейные портреты представлены союзами Ларионова–Гончаровой, Фаворских, Родченко–Степановой, Радловых. “Амазонку русского авангарда” Надежду Удальцову мы видим глазами ее мужа Александра Древина. Судьба этой пары трагична. В начале 1930-х годов супругов объявят злостными формалистами. В 1938-м Древина арестуют за “контрреволюционную деятельность” и расстреляют. Надежда Удальцова спасет наследие мужа от конфискации и уничтожения, выдав его картины за свои.
Начало прошлого века – время объединений художников, близких по духу и поискам нового направления: “Мира искусства”, “Голубой розы”, “Бубнового валета”. И одновременно расставаний, разъединений семей и товариществ после октябрьского переворота, пик которых пришелся на 1920-е годы. На выставке “Точки зрения” – портреты оставшихся в России и уехавших в эмиграцию художников. Мастеров хорошо известных и живописцев, попадавших лишь в поле зрения знатоков.
В самом начале экспозиции автопортрет Ильи Репина. Он написан в 1894 году и совсем не похож на образ, знакомый по фотографиям. Размещенный рядом портрет Ильи Ефимовича работы его ученика Исаака Бродского (1912) гораздо ближе “каноническому” представлению о Репине. Он выполнен в теплых тонах и проникнут любовью к учителю. Репин изображен с кистью и палитрой в руках. В глубине мастерской виднеется хрестоматийный портрет Антона Рубинштейна, дирижирующего оркестром.
Широкая публика знает Бродского как автора “ленинианы”. Здесь же на выставке мы видим другого, неофициального Бродского. Борис Кустодиев запечатлел друга, шагающим по Петрограду. Каждому ясно, что этот изящный господин в шляпе и с трубкой – художник. Он держит подмышкой картину Кустодиева (как раз в это время Бродский нашел для Бориса Михайловича заказ на серию “Русь”). Портрет создан в 1920-м. Если приглядеться к фону, можно увидеть очередь за хлебом, деревянный дом, который разбирают на дрова. А рядом экспонируется пронизанный светом автопортрет Бродского с дочерью Лидией, написанный в Италии на Капри. Лидия в юности закончит хореографическое училище и одиннадцать лет будет выступать в мюзик-холле и на арене цирка, но в зрелом возрасте продолжит семейную профессию.
Борис Кустодиев Георгия Верейского похож на оригинал, но ученик и друг в своей литографии принципиально скрывает драму художника. А сам Борис Михайлович на автопортрете 1925 года отважно изображает себя в инвалидном кресле, к которому был прикован много лет из-за болезни позвоночника. Он не хотел, чтобы его жалели, автопортрет написан с большой долей само-иронии.
***
Возможно, самым большим подвигом Кустодиева стал знаменитый портрет Шаляпина. Его можно видеть на третьем этаже музея – продолжением главной экспозиции стал спецпроект “Точки зрения. Федор Шаляпин”.
Тема эта неисчерпаема и вместе с тем абсолютно правомерна, многие герои основной выставки писали портреты великого певца. Федор Иванович был не только излюбленной моделью художников, но и сам удивлял современников своим талантом рисовальщика. Существует множество его автопортретов в жизни и в ролях, он, как писал Константин Коровин, “не мог видеть карандаша, чтобы сейчас же не начать рисовать. Где попало – на скатертях в ресторанах, на меню, карикатуры, меня рисовал”.
Само название “Точки зрения” освобождает кураторов (Юлию Петрову и Анну Скляревскую) от необходимости объять необъятное. Точно так же, как строить экспозицию по хронологическому принципу. Первый из портретов, открывающий зал, работы Константина Коровина датирован 1921 годом и прибыл сюда из Зеленой гостиной Дома-музея Шаляпина на Новинском бульваре. С Коровиным судьба свела неискушенного в искусстве молодого артиста в Нижнем Новгороде в 1896-м. Скоро они станут близкими друзьями. Директор императорских театров В.А.Теляковский, называвший Шаляпина “большим приятелем всех художников”, считал дружбу с Коровиным исключительно полезной для артиста: “Коровин обладает большим чутьем – чувствует настоящее, и его трудно обмануть умственным мудрствованием”. Если внимательно всмотреться в рисунки Федора Шаляпина, очевидно влияние Константина Коровина и Валентина Серова. Оба художника были полноправными соавторами ролей артиста, создавая костюмы, гримы, подсказывая жесты, походку, пластику Ивана Грозного в “Псковитянке”, Олоферна в “Юдифи”, Демона в одноименной опере, Досифея в “Хованщине”.
Сценические образы Шаляпина поражали не только замечательной игрой артиста, они казались, как писала Т.Л.Щепкина-Куперник, “галереей несуществующих, но великолепных произведений Сурикова, Репина, Серова”. А.Я.Левинсон констатировал: “В жанре героическом и мрачном – как в Мефистофеле <…> он кажется фигурой, созданной Микеланджело; в бурлескном жанре он напоминает Домье <…> Это круглое лицо, как будто невыразительное, с коротким, вздернутым носом, со светлой шевелюрой славянина, создано, чтобы носить любые маски. Его можно изменять до бесконечности, как кусок глины”.
Сергей Коненков видел сценические создания артиста “изваянными”. На выставке можно рассмотреть два скульп-турных портрета Шаляпина. Один из них (он хранится в Бахрушинском музее) вылеплен самим певцом из гипса в 1912 году. Закончив работу, Федор Иванович позвонил В.А.Гиляровскому по телефону: “Гиляй, на свет родился новый скульптор – я! Приезжай, посмотри и оцени”.
Другой, более ранний (1900–1901), был собственностью Ильи Репина – восторженного поклонника артиста. “Каждый день я вижу эту героическую голову в слепке Павла Трубецкого – очень люблю эту голову и буду счастлив, если удастся сделать нечто столь же художественно” (из письма Репина Шаляпину 27 февраля 1913 года).
Когда-то, в период репетиций “Псковитянки”, молодой Федор простаивал долгие часы перед картиной Репина “Иван Грозный и его сын Иван”. На фотографиях сцен из спектакля Частной оперы С.И.Мамонтова можно видеть Грозного–Шаляпина с дочерью Ольгой (певицей Варварой Эберле) в мизансцене, напоминающей расположение фигур на полотне Репина.
В 1913-м безумец изрезал картину Репина ножом (недавно, четыре года назад, история повторилась). Но если в наши времена споры вокруг картины имеют идеологическую подоплеку – “искажение” роли Ивана IV в русской истории, то в начале прошлого века на художника ополчились эстеты-новаторы. Они считали, что в инциденте повинен сам Репин и его “вредный” натурализм. “Прочитал сейчас в газетах о Волошине и Бурлюке, глодавших старые кости Репина. <…> Жалко Илью Ефимова”, – писал Шаляпин Горькому. Поездка в усадьбу Пенаты была связана с желанием ободрить и поддержать художника.
На выставке представлена знаменитая фотография Карла Буллы, приехавшего в Куоккалу снимать встречу Репина и Шаляпина. Мы видим певца в вальяжной позе на диване (его впоследствии будут называть шаляпинским) и художника в процессе работы. Эту фотографию можно назвать исторической. Ведь Репин, считавший работу неудачной, уничтожил портрет. “Пропал большой труд”, – с горечью говорил он К.И.Чуковскому. Не сохранился и ранний репинский портрет Шаляпина (1901), сделанный по просьбе В.В.Стасова.
Одна из выдающихся ролей артиста – Демон в опере Антона Рубинштейна – описана во множестве воспоминаний и статей. Парадоксально, но факт – ни одной фотографии Шаляпина в этой роли не сохранилось. Портрет Александра Головина, хранящийся в музее Большого театра, – единственное дошедшее до нас изображение Демона–Шаляпина. Здесь же в витрине мы видим костюм Демона, сделанный по эскизу Головина (из собрания Музея музыки).
Еще один головинский костюм – Фарлафа, изумительный по красоте (из Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства) – расположился напротив, рядом с портретом Шаляпина в этой партии. Головин подчеркивает комический дар Федора Ивановича. Ему же принадлежит, возможно, лучший портрет артиста в коронной роли Бориса Годунова, написанного во весь рост и подсвеченного фонарями рампы. Организаторы выставки предпочли декоративную работу Николая Харитонова из собрания Бахрушинского музея, безусловно, сильно уступающую полотну Головина.
Александр Головин рассказывал, как создавались портреты Шаляпина в его мастерской, помещавшейся под куполом Мариинского театра: “Придет часа в 3 ночи и простоит до 7-8 часов утра. Удивительно умеет позировать! Редкая выносливость, поразительное терпение”.
В 1916 году в петроградском доме Шаляпина на Пермской улице состоялся коллективный сеанс четырех художников. В экспозиции можно видеть результат работы двух из участников – Николая Харитонова и Бориса Анисфельда. Существует множество писем Федору Ивановичу, в которых художники благодарят его за счастье общения. Исаак Бродский считал, что очень многое для понимания искусства ему дало пение Шаляпина, он признавался: “Я влюбился в вас на всю жизнь”. “Мне никогда не забыть тех дней, которыми вы пожерт-вовали для меня, для вашего портрета”, – писал артисту Борис Григорьев.
“Ни на что на земле непохожий, / Он несется, как вестник Божий, / Настигая нас вновь и вновь” – это строки Анны Ахматовой о голосе Шаляпина в одном из вариантов “Поэмы без героя”. В окончательном варианте, как мы помним: “И опять тот голос знакомый, / Будто эхо горного грома – / Не последнее ль торжество!”. Отъезд Шаляпина из страны в 1922-м (кстати, на том самом пароходе “Oberbuergermeister Haken”, но не вместе с философами, а двумя месяцами раньше) воспринимался многими современниками как знак крушения России.
Самый знаменитый портрет Шаляпина работы Бориса Кустодиева отправился в эмиграцию. Он был украшением квартиры певца в Париже на Avenue de’Eylau, неподалеку от площади Трокадеро. “В горнице Бориса Годунова, прямо против входных дверей, сразу бросалась в глаза “Широкая масленица” Кустодиева, та самая, с Шаляпиным в шубе, в бобровой шапке, над Москвой, над метелицей, над качелями и каруселями”, – вспоминал Дон Аминадо. На выставке этот портрет так и размещен – прямо против входных дверей.
В книге “Маска и душа” артист рассказывает историю создания этого портрета. Федор Иванович пришел к художнику с просьбой – сделать эскизы декораций и костюмов к опере “Вражья сила” в Мариинском театре (ГАТОБе). Кустодиев «поразил певца своей духовной бодростью – ни малейшего оттенка грусти в лице. Блестяще горели его веселые глаза <…>
– Я рад, что могу быть вам полезным <…> А пока попозируйте мне в этой шубе… Приятно ее написать.
– Ловко ли? – говорю я ему. – Шуба-то хорошая, да, возможно, краденая.
– Как, краденая? Шутите, Федор Иванович.
– Да, так, – говорю, – недели три назад получил ее за концерт от какого-то государственного учреждения. А вы ведь знаете лозунг: “грабь награбленное”».
Известно, что Борис Кустодиев создавал двухметровое полотно с помощью специального устройства: через блок, крепившийся к потолку, была пропущена веревка, позволявшая наклонять и приближать холст (позднее художник сделает уменьшенную авторскую копию дорогого ему произведения).
Портрет вернулся в Ленинград в 1968-м и был подарен Театральному музею Марфой и Мариной Шаляпиными (девочками они позировали Кустодиеву и изображены на полотне). После долгой реставрации (краска осыпалась с холста, западные специалисты не брались за его восстановление, говоря, что не знакомы с манерой художника) портрет найдет свое место в Большой гостиной Дома-музея артиста на улице Графтио (бывшей Пермской).
Последние шестнадцать лет жизни артиста прошли в эмиграции. Завершающий экспозицию в Музее русского импрессионизма портрет кисти Василия Шухаева (также из собрания Санкт-петербургского музея театрального и музыкального искусства) показывает нам незнакомого Шаляпина с заостренными чертами лица, мрачным взглядом, обращенным внутрь. Время написания портрета – 1934-й. Для Шаляпина этот год наполнен работой, европейскими гастролями. Федор Иванович был избавлен от унизительных материальных мытарств и забот, но, конечно, тосковал, хотя и приговаривал, что ностальгией не страдает. Он прекрасно понимал, чего стоят постоянные приглашения приехать на родину. “Сошлют в Соловки. Нет уж, я стар для таких прогулок” (из письма дочери Ирине). Именно в 1934 году Вл.И.Немирович-Данченко едет за границу с ордерами, по которым въезд в СССР разрешен Ф.Шаляпину, М.Чехову, Е.Рощиной-Инсаровой. Уговоры оказались напрасными.
В 1935 году Василий Шухаев возвращается в Ленинград. В 1937-м художника и его жену обвинят в шпионаже и отправят на Колыму. Когда закончится десятилетний срок, Шухаеву разрешат жить в Тбилиси.
Рядом с шухаевским портретом мы видим фотографию улыбающегося Шаляпина, в уникальный дар которого влюблен весь мир.
Когда-то Михаил Пришвин записал в дневнике: “Такой талант, как у Шаляпина, такой самородок надо понимать как природу в ее изначальном творчестве. По Шаляпину, как по величайшему образцу, надо постигать нерукотворное творчество как явление Божией милостью”.
В будущем году грядет 150-летие со дня рождения Артиста. Быть может, Музею русского импрессионизма стоило бы отметить его большой выставкой, куда войдет большинство замечательных портретов Шаляпина – Валентина Серова, Александра Яковлева, Бориса Григорьева и многих других.
Экспозиция “Точки зрения” открыта до 2 октября.
Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ
«Экран и сцена»
№ 16 за 2022 год.