Сафар ХАКДОДОВ: «Снимать надо о любви»

Сафар ХАКДОДОВМинувшей осенью на одиннадцатом Казанском международном фестивале мусульманского кино таджикская картина “Учитель” режиссера Носира Саидова получила приз за лучший сценарий. Автор сценария – Сафар ХАКДОДОВ. Он не только сценарист, он еще и актер, и занимает высокую должность – председателя Союза кинематографистов Таджикистана.

– Сафар, “Учитель”, снятый по вашему сценарию, – о сельском учителе. Из аннотации следует, что авторы стремились в очередной раз подчеркнуть престиж уважаемой профессии. Впрочем, после просмотра показалось, что фильм несколько о другом – о чести и необходимости ее беречь, кем бы на самом деле ты ни был, учителем, учеником… И тут возникает наивный вроде вопрос: озадачиваться проблемами чести, это сейчас, простите, не романтизм, не донкихотство?

– Во-первых, спасибо, что так прочитали нашу картину…

Мне кажется, честь всегда была и остается вопросом жизни и смерти, а в период потрясений и разломов и вовсе оказывается во главе угла. Между прочим, когда-то меня на студии тоже называли Дон Кихотом, а киноведа, кинокритика Садулло Рахимова, с которым мы работаем рядом уже много лет, Санчо Пансо. И дело тут не только в разнице в нашем росте, главное, что вместе мы стараемся что-то делать и менять и на “Таджикфильме”, и в Союзе кинематографистов республики, и на сделанном нами однажды тоже вместе международном кинофестивале “Дидор”, который раз в два года проходит в Душанбе.

– Почти полвека назад большая страна открыла для себя таджикский кинематограф, услышала имена Бориса Кимягарова , Тахира Сабирова, Сухбата Хамидова, заявившего о себе вестерном “Встреча у старой мечети”. В 1970-м лента была лидером советского проката, ее посмотрели 24 миллиона зрителей… И, конечно же, помнятся исторические “Сказание о Сиявуше”, “Сказание о Рустаме”, “Рустам и Сухраб”, фильмы монументальные и красивые. Сегодня в Таджикистане возможны проекты подобного масштаба?

– Если честно, пока нет, но всегда есть мечта, и ее у творца отнять невозможно. Однажды Борис Ариевич Кимягаров обозначил очень высокую планку, а теперь нас выселили из дома нашего Союза, который Кимягаров создал. Что нам осталось? Память о Борисе Ариевиче и его портрет. Табличку с того дома, который навсегда остался в наших сердцах, мы не стали забирать с собой на окраину, где теперь Союз обитает. А ведь именно Кимягаров в своих фильмах создал образ “нового таджика”, эквивалента которому в современном таджикском кино еще не найдено. Потому творческое наследие, оставленное нам великим режиссером, долго будет для нашего кино исходной точкой.

В минувшие годы наша страна пережила разрушительную гражданскую войну, с ее последствиями предстоит справляться всем нам, в том числе и кинематографистам. А ведь у нас была уже своя “новая волна”, связанная с именами Бахтиера Худоназарова, Джамшеда Усмонова, людей нового поколения, картины которых отличались оригинальностью, свежестью. И вдруг – война, разруха, закрывшиеся по всей стране кинотеатры; с этой проблемой мы живем до сих пор.

Конечно, думать о больших бюджетах в подобных условиях не получалось, мы делали маленькие фильмы, всеми силами стараясь сохранить едва горящий фитилек производства, сохранить надежду, а все остальное – впереди, потому что и деньги можно найти, все можно найти, если есть надежда.

– Не следует ли из этого, что сейчас таджикское кино, в некотором роде, начинается с чистого листа?

– Я бы так не сказал. Есть 70-летняя советская история нашего национального кино, есть 20 лет независимости с попытками что-то снимать, но есть и своеобразная стилистика таджикского кино, наше достояние, за ним стоят великие режиссеры, великие люди. Кстати, на Западе сейчас возник интерес к нашему кино прошлых лет, мы получаем предложения показывать его там, тем более что кино, как мне кажется, не относится к разряду скоропортящихся продуктов, оно, как книга, к которой можно постоянно возвращаться, если она талантливая.

Разумеется, новому поколению кинематографистов хочется обрести свой голос, стиль, но оно непременно будет связано с замечательной традицией. Сегодняшнему таджикскому кино пока недоступен уровень мастеров прошлого, но уже стремление к нему что-то значит. Тем более что недавно наш президент сказал, что национальное кино должно иметь хорошую, крепкую поддержку государства.Кадр из фильма “Учитель”

– Существует ли сегодня в Таджикистане, учитывая обстоятельства места и времени, ситуация, когда что-то можно показывать, а чего-то нельзя, словом, как у вас с цензурой?

– На самом деле, цензура есть везде, даже в самых демократических странах, но у нас, как это ни странно, она сейчас отдана… черному рынку с его большим оборотом турецких фильмов, которые дублируются на таджикский, с пиратскими фильмами, попадающими из России. Все это продается, покупается, смотрится, и правила тут определяются самим рынком – он взял на себя и роль отборщика, и функции цензуры.

Думаю, что когда придет время кинотеатров, государственной политики в области кино, когда из полулегального оно станет легальным, тогда можно будет поговорить и о цензуре в привычном понимании.

– Только что вместе с именами классиков таджикского кино мы вспомнили и тех, кого называли “новой волной” – Бахтиера Худоназарова, Джамшеда Усмонова, Валерия Ахадова. Судьба распорядилась так, что в результате они работали за рубежом. Что касается сегодняшнего поколения режиссеров – будут ли они делать таджикское кино дома?

– Я бы сказал, что сегодня у нас есть группа молодых людей, которые начинают, во всяком случае, пытаются начать делать кино. Война и ее испытания помешали им в свое время приобрести профессиональную подготовку, но затем пришло понимание необходимости получения школы, специального образования. И вот в последние два-три года кто-то отправился на учебу в Индию, кто-то в Европу или Америку, кто-то во ВГИК или на Высшие курсы в Россию. Сейчас они понемногу стали возвращаться, но, главное, сама республика почувствовала необходимость дать им возможность осуществить свои планы. Однако для этого стране нужна стабильность, не будет ее и все повторится опять, они тоже уедут, тем более что мир сейчас открыт, как никогда.

Один из наших ребят сейчас занимается проектами на российском НТВ, другая – квалифицированный монтажер на американской киностудии, кто-то успешный оператор. То есть потенциал имеется, но нужна среда, которая поможет людям проявиться на родине.

– Как вы думаете, Сафар, про что нужно снимать нынче кино в Таджикистане?

– Про то же, что всегда и везде. В самом начале нашего разговора мы сказали о чести, это очень емкое слово. А еще вечная тема Востока, и кинематографа, и вообще искусства – любовь. Кино надо всегда снимать только о любви – к жизни, женщине, родителям, ребенку, ближнему и дальнему, о любви многообразной, но только настоящей. Не надо ничего придумывать, стоит верить зрителю, а он, несомненно, откликнется на подлинность чувств, не особенно ломая голову над тем, что смотрит – коммерческое кино или авторское.

– Какое кино показывают сегодня на международном кинофестивале “Дидор”?

– Делая первый фестиваль в начале нулевых, мы с Садулло Рахимовым думали о том, чтобы сохранить, не дать разорваться тем нитям, что связывали и продолжают связывать нас с внешним миром. Дружба народов здесь не прежний привычный штамп: профессионалы обязаны общаться, встречаться, показывать свои картины, дискутировать, соглашаться, не соглашаться.

“Дидор” представляет практически все страны постсоветского пространства, добавляя в программы работы, к примеру, кинематографистов Ирана, Афганистана, Монголии. Наш лозунг: Восток – дело тонкое, и тема Востока становится внутренним, духовным контрапунктом фестиваля. Причем это может быть любой жанр и формат – картины короткие, документальные, игровые. Так что пять дней в октябре один раз в два года действительно превращаются в праздник общения и кино. А потом приходит время «Эха “Дидора”», когда мы возим программу по городам республики – в Куляб, Вахш, Ходжент, в самую глубинку.

Однажды после одного из наших фестивалей мы поехали в Конибодом – ноябрь, холод, электричества нет, движок, полуразрушенный театр, построенный еще в 1930-м году, и полный зал, аншлаг. Взрослые, дети, мерзнущие и ждущие кино про счастье и любовь.

Беседовал Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена»
№ 10 за 2016 год.