“СВОИ НЕ СВОИ” – фильм Ольги Арлаускас. Он о том, как инвалидов воспринимают окружающие, как к ним относится общество, как они живут среди нас. А вот кто из нас задумывался над тем, как же они живут среди нас? Что испытывают, когда на них показывают пальцем, когда насмехаются, когда не пускают – в кафе ли (на памяти история с сестрой Натальи Водяновой), в самолет? А таких историй немало.

В фильме одна из девочек скажет: “Нужно праздники проводить для детей на колясках, тогда люди перестанут бояться – а то, может, они думают, что это заразно…”. Мамаша, с которой авторы фильма встретились в бассейне, видимо, именно так и думает, если категорически возражает против совместных водных процедур. И не она одна.

В России около 400 тысяч детей-инвалидов школьного возраста. 200 тысяч не получают никакого образования. И не потому, что не хотят. Не получается по разного рода обстоятельствам. Например, многие учителя и директора школ стараются перевести “проблемных” детей на дистанционное обучение. Однако не во всех семьях есть такая возможность. Порой и родители не очень-то “за”, когда в классе, где учатся их чада, появляется мальчишка в инвалидной коляске. Но посмотрите, как этот мальчишка играет с ребятами на перемене. Как ребята с ним играют. Как светятся их лица. Ведь вместе, только вместе, находясь рядом, помогая тем, кому необходима помощь, они смогут научиться пониманию, соучастию, состраданию…

“Свои не свои” – фильм на весьма болезненную тему. Вот ответы взрослых на вопрос “Хотели бы вы, чтобы в одном классе с вашим ребенком учился ребенок-инвалид?”: “наш менталитет не дорос еще до такого уровня”, “будут тянуть класс вниз”, “инвалид есть инвалид, не хочу, чтобы мой ребенок смотрел на этого “дауна””, “их жалко, и в то же время как-то…” А вот кто-то в то же время старается облегчить и без того трудную жизнь этих детей и их родителей, помочь им адаптироваться в жизни. Общественная организация “Перспектива”, по заказу которой снят фильм, активно выступает за инклюзивное образование. И фильм о том, как на практике выглядит инклюзия, когда дети живут в семьях, учатся в обычной школе, не разделяются на “своих” и “не своих”.

“Ты не похож на других – но ничего страшного”, – скажет один из участников фильма. Авторы его настроены оптимистически, но не покидает ощущение – горечи, что ли… Сколько же еще надо биться головой о стену, чтобы объяснить другим, что все мы люди и в одиночку не выжить.

Опухоль в позвоночнике. Итог – инвалидная коляска. Сейчас Леша Потанин учится в обычной московской школе, но его мама два года искала ту, в которую он мог бы влиться и не чувствовать себя изгоем. И даже там, где маму все вроде бы устраивало, говорили: она должна будет находиться в классе вместе с ребенком – а если он упадет с коляски, если с ним что-нибудь случится. Школа порой не может, да и не хочет нести ответственность.

– В шестидесятых-семидесятых дома-пятиэтажки строили без лифта, и старик не мог подняться, инвалид, женщина с коляской. Государство интересуют только мужчины-бойцы в возрасте от 14 до 35 лет. А те, кто моложе, женщины, инвалиды не интересуют. Город не на них рассчитан… – комментарий Николая Малофеева, директора института коррекционной педагогики в фильме Марины Маш “СПАРТАНСКАЯ ЛОГИКА”. Он и к инклюзивному образованию относится не так оптимистично. Не уверен, что это панацея. Проблемы не исчезают и во время учебы, и когда закончена школа и впереди самостоятельная жизнь. Только набирают обороты.

– Небо и облака – самое яркое воспоминание…

– Огонь. Когда он близко, я его чувствую. Помню, как он светился, чувствую и понимаю. И это ощущаю все время.

– Даже если вы закроете глаза и заткнете уши, вы так и останетесь зрячеслышащими людьми. Только с закрытыми глазами и ушами. Наш мир – тактильный, мы живем на ощупь, воспринимаем запахи.

Слепоглухонемые. Кому-то из них тяжело находится среди людей. У кого-то даже возникали мысли о самоубийстве. Кто-то живет в своем замкнутом мире. А кто-то находит в себе силы и мужество и выходит за пределы замкнутого мира. Сергей Сироткин – кандидат философских наук. Александр Суворов – доктор психологических наук. Алексей Горелов – слесарь-фрезеровщик. Ирина Поволоцкая – художник, поэт. Она была на открытии “Сталкера” и, с невероятным усилием складывая буквы в слова, произнес-ла: “Мы люди-”невидимки”. Нас как бы нет. И наших прав нет”.

К сожалению, в нашей стране только одно учебное заведение для слепоглухих детей – детский дом в Сергиевом Посаде. Открыт в 1963 году. Сейчас в нем 250 детей. А как быть остальным?

Проект “Прикасаемые” возник по инициативе актера Евгения Миронова. Режиссер Руслан Маликов поставил спектакль, участники которого люди с нарушениями слуха и зрения и профессиональные актеры, в том числе Ольга Лапшина, Анатолий Белый, Егор Бероев. Ингеборга Дапкунайте.

– Берите человека за руку. Это не страшно. Это может помочь тому, кто не видит. Писать на ладони – это как на бумаге писать…

“СЛОВО НА ЛАДОНИ” – так и называется фильм Юрия Малюгина.

О воспитанниках Сергиево-Посадского детского дома еще один фильм – “ХРИСТЯ” Александра Брынцева. Кристине Ворониной 14 лет. Родителей своих не видела никогда. До трех лет находилась в обычном детском доме. Не умела ходить, есть. Все три года ни разу не была на улице, на воздухе. Серьезные нарушения зрения. С таким диагнозом малышей обычно отправляют в заведение для слабоумных. И тогда, считай, жизнь закончена. А Христя, по мнению врачей, и не должна была выжить. Но оказалась в Доме в Сергиевом Посаде. Отдохновение нашла в музыке.

Еще раз напомню: дом такой, где живут и учатся слепоглухие дети, у нас один (!!!). Не маловато ли на всю Россию?

Село Усть-Уда Иркутской области. Ангара. Волшебные места. Николай Александрович Проклов проходит их с закрытыми глазами. Буквально. Потому что слеп. А вот музыку он видит – среди холмов, в раздолье реки, в облаках над лесом. Мальчишек местных учит игре на баяне, гармошке. Самодеятельный певческий ансамбль организовал: “Мужчин беру даже тех, кому медведь на ухо наступил, и они запоют”. Сильный мужик, настоящий (к слову – на Сергея Гармаша удивительно похож). Герой фильма Владимира Эйснера “В ТЕМНОТЕ”.

А на памяти другой документальный фильм с таким же названием. Снят Сергеем Дворцевым. Об одиноком слепом старике, который плетет авоськи и раздает их прохожим. Фильм о слепоте нас, зрячих, к чужой беде.

“МЕСТО РАБОТЫ ИНТЕРНАТ № 3” – документальная лента Ипполиты Купреяновой. Интернат этот – психоневрологический. Находится в Санкт-Петербурге. Обитатели его – люди с ограниченными возможностями. Иногда их переводят из детских домов, бывает, что из семей, от многих отказались родные. И это уже – страшно произносить – на всю жизнь. На попечении заведующего одного из отделений находится больше тысячи (!) подопечных. На 80 подопечных – две санитарки. Самые желанные в интернате – волонтеры, наши и немецкие (!). Приносят чай, кормят, водят на прогулки, читают, рисуют, беседуют. Словом, заботятся, обихаживают, поддерживают – создают условия для нормальной человеческой жизни. Молодые ребята. Взявшие на себя, в общем-то, непосильный труд. Но благородный. Кому-то все-таки дано почувствовать чужую боль и оставаться Людьми. Именно так, с заглавной буквы.

В поселке Поназырево Костромской области два самых заметных места – зона и храм…

Этого старика нашли замерзающим в брошенной машине. Глаза – смотрящие из глубокой глубины. Седая борода. Худющий, больной. Оставили жить в храме на приходе. Кто он, откуда? О себе расскажет самую малость, перебирая фотографии, которые сохранил при всех свалившихся на него бедах. Долго был в тюрьме, вышел, но идти некуда, да и не ждет никто, и силы на исходе. Диагноз неутешительный – онкология, а в больнице не оставили, не нужен он в больнице. Монахиня Анастасия о нем заботилась, к докторам возила.

В храме, где этот бездомный человек нашел приют, его отпевали. На местном кладбище похоронили.

Осужденные, священник, открывший при храме центр реабилитации для тех, кто освободился – в фильме Анны Шишовой “НА КРАЮ”. На краю оказался и сам старик. На краю оказались те, кто там, за колючей проволокой. Кому на свободе предстоит начать другую жизнь. Кому так необходима душевная и духовная помощь. Кому необходимо осознать – там, за краем, может быть непреодолимая пропасть.

Документальный фильм Анны Булгаковой по сценарию Николая Вершинина-Консовского “ВОЛШЕБНЫЙ КОМСОМОЛЕЦ” в программе “Сталкера” стоял особняком. Фильм-открытие, фильм-откровение, расследование, исследование. Фильм о мрачном времени, которое, не приведи Господь, может повториться. Фильм, вернувший из небытия имя замечательного актера Дмитрия Консовского, чья судьба была переломана тоталитарным режимом. Это “притча о достоинстве жизни перед неизбежным концом”.

“Волшебный комсомолец” – сценарий Юрия Олеши, по которому Абрам Роом снял “Строгого юношу” (1935). Вахтанговец, звезда кинофабрики “Межрабпомфильм” Дмитрий Консовский должен был сыграть в “Строгом юноше” главную роль, загадочного, романтичного, прекрасного во всех отношениях, брутального и нежного Гришу Фокина. Должен был… С Консовским отсняли часть материала, но продолжения не последовало – в ночь на 3 декабря 1934-го его арестовали. Судили как “участника контрреволюционной шайки”. В 1938-м вынесли смертный приговор. Он умер 15 февраля 1938-го за двенадцать дней до расстрела. Ему было 30 лет.

Листы следственного дела – протоколы допросов, показания, донос, справки, постановления, выписка из протокола заседания “тройки”. Фотография – в анфас и в профиль – сделана в день ареста. План расстрельного лагеря на Нижней Ухтарке. Но даже в тюрьме, в Ухто-Печорском лагере Дмитрий Консовский продолжал бесстрашно противостоять.

В этой конкретной истории – история поколения, история целого народа. Неужели нас ничему не научат трагические уроки, и мы продолжим жить в предлагаемых обстоятельствах, когда нарушаются наши права?