Прощание

• Елена МАРКОВАПРОЩАНИЕ
Внезапный уход из жизни Елены Викторовны Марковой стал потрясением для всех, кто ее любил, уважал, ценил как одного из любимых педагогов Санкт-Петербургской академии театрального искусства.
Помню Лену студенткой театроведческого факультета ЛГИТМиКа. Наша учеба совпала с хорошим временем, когда верилось, что нам открыты все пути. Постепенно стало ясно, что это не так, но Лена всегда была сильным человеком, и к крутым поворотам ей было не привыкать. В юности она училась в студии пантомимы и рано начала выступать на сцене как мим. Но врачи поставили крест на карьере. Так возникла переориентация, однако и в театроведении она стала уникальным специалистом, не изменяя «первой любви» к пантомиме. Быть может, самым звездным моментом Лениной жизни стало приглашение легендарного Мастера сценического движения Ивана Эдмундовича Коха, который позвал ее в 1976 году преподавать в экспериментальном классе пантомимы ЛГИТМиКа, где она вела и практические, и теоретические дисциплины. Одним из ее любимых учеников стал Леонид Тимцуник, ныне хорошо известный в Москве артист и режиссер по пластике.
Преподавать на кафедре зарубежного искусства Лена начала в 1988-м, а до этого были временная работа, случайные заработки. Однако она умела во все вкладывать душу и талант. Один из ее «коньков» – серьезное увлечение театрами-студиями. Вот парадокс: единственное серьезное исследование о ленинградском студийном движении вышло в Лондоне на английском языке – «Off Nevsky Prospekt (St Petersburg’s studios in the 1980s and 1990s)». Лена ставила пластику в театрах кукол, и кукольники ее чтили. Вела мастер-классы по пантомиме, читала лекции, писала книги, учебные пособия, статьи, в том числе и для «ЭС».
В один из приездов Марселя Марсо в Ленинград Лена встретилась с великим мимом, и это не было шапочным знакомством. Они подружились, и результатом этой дружбы стала небольшая книга, вышедшая в 1975-м. Год назад дополненную монографию «Марсель Марсо» переиздали.
>У Лены было удивительное качество – она ни минуты не сидела без работы. Даже когда мы просто обсуждали новости, в ее руках мелькали спицы. Она вязала себе, дочерям и внучке. Делала вещи на заказ, мастерица она была от Бога.
Не могу думать о ней в прошедшем времени. Кажется: вот раздастся звонок, и я услышу ее голос.
Самое горькое – писать о кончине тех, с кем прошла твоя жизнь, когда ты чувствуешь, как Треплев, что молодость твою как оторвало.
Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ
«Экран и сцена»