Строго говоря, “Голем” предназначен для людей, театром не особо интересующихся. Посвященный теме научного прогресса, высмеивающий общество потребления, спектакль Компании “1927” сам скорее является технически симпатичной игрушкой для тех, кто знает толк в гаджетах и развлечениях.

Вместо декораций тут используется специально созданная Полом Бэрриттом анимация, внутри которой актеры изображают, как люди едят, пьют, любят, носят свои пиджаки и добровольно отказываются от естественного права на свободу. Локации в темпе сменяют одна другую. Персонажи появляются в окошке задника, выходят из центрального дверного проема или выбегают из-за боковой кулисы, прихватив нишу для видео-проекции. Манипуляции осуществляются с такой быстротой и уверенностью в существовании четвертой стены, что уже на первых минутах хочется удобнее устроиться в кресле и ощутить себя в типичном электротеатре начала прошлого века. Благо иллюзия поддерживается сидящими по бокам от сцены “таперами”, которые сопровождают “фильму” бодрым ритмом ударных и звуками синтезатора. Изображение подрагивает стертым узором старой пленки.

В основу спектакля легла идея, воплощение которой весьма вероятно в будущем. Человечество обленилось до того, что собственную работу, жизнь, да и личность перепоручило технике. Устройство под названием “Голем” (в спектакле оно существует только в виде анимации) сначала представляет собой огромного глиняного человека, повсюду следующего за хозяином и выполняющего приказы. Во второй версии гаджет становится более компактным, стильным, производительным и уже сам манипулирует владельцем, а в третьей модификации вживляется прямо в голову, диктуя ему мысли и поступки. Изобретение заточено под осуществление американской мечты, руководствуясь тем, что рецепт счастья для всех универсален: максимум денег, власти и удовольствий.

Из собственно театральных радостей здесь пять восхитительных актеров: Шарлотта Дабери, Лилиан Хенли, Роуз Робинсон, Шамира Тернер и Уилл Клоуз. Они играют в стиле невинной эксцентрики, изображая странных персонажей в ярких париках и нелепых костюмах, с выбеленными лицами и мультяшными голосами. Словно дальние родственники Чарли Чаплина, жители, населяющие этот мир, – поголовно смешные неудачники, впрочем, безумно симпатичные именно этой своей неформатностью. Бабушка без конца вяжет чулок и воспитывает двух брошенных матерью внуков, не желая замечать, что те уже выросли: Энни организовала подпольную панк-группу лузеров “Энни и Отверженные”, которая на протяжении многих лет репетирует в гараже, грозя ниспровержением миру буржуазных ценностей, Роберт “работает работу” в офисе, копируя от руки записи, сделанные в бинарной системе. Еще есть коллеги и друзья Роберта, разделяющие с ним абсурд будней, и его потенциальная девушка, с которой связан один из комических моментов смешного и одновременно устрашающего спектакля. На собеседовании при поступлении на работу в контору она простодушно описывает себя как человека, который не признает ненормированный график, не слишком организован и исполнителен, и, конечно, не отличается повышенной стрессоустойчивостью… В цех неудачников, на освободившуюся недавно вакансию точильщика карандашей (старушка умерла), ее берут без вопросов.

Главный герой, Роберт Робинсон – субтильный очкарик под стать Вуди Аллену, но лишенный всякой иронии по отношению к себе и окружающему, он “пахнет грязными волосами и математикой”. Травести Шамира Тернер, исполняющая эту роль, большую часть спектакля комично шагает на месте в центре сцены, пока на заднике-фоне проносятся рекламные вывески пабов и пустынные захолустья города. Роберт первым купит себе раба из глины, благодаря которому скоро решится приобрести желтые ботинки и завоюет сердце возлюбленной. Вместе с Големом 2.0 переоденется в “модный” костюм в стиле конструктивизма (такой же, как у новой игрушки), поменяет бывшую подружку на двух сексапильных красоток (ведь ей уже за 30 и она хотела “развести его на детей”) и станет шефом, выхватив заветную должность из-под носа у лучшего друга. Голем 3.0 полностью поработит новый технократический мир, сведя к минимуму индивидуальность всех населявших его чудаков. Тем поучительная сказка и кончится, предоставив зрителям делать логичные выводы.

Несмотря на активное использование мультимедиа и условность игры, “Голем” все-таки является образцом классического литературного театра, что лишний раз подчеркивает ретро-стилистику зрелища. Огромную роль в создании спектакля сыграл драматург Бен Фрэнкомб, который объединил в пьесе знакомые каждому европейцу жанры социальной сатиры и антиутопии. К знаменитому роману Густава Майринка, указанному в программке, спектакль имеет такое же отдаленное отношение, как “Махабхарата-Налачаритам” Сатоси Мияги, другой спектакль Чеховского, к главному индийскому эпосу. У Майринка позаимствовали только иудейский миф о глиняном человеке, цитату “на самом деле никакой свободы воли не существует” и экспрессивную манеру повествования. В остальном же “Голем” – полностью оригинальное сочинение.

Тут очень много действительно смешной и ядовитой сатиры на современность, в стиле популярного жанра стенд-ап комеди и ее первопроходцев – британского шоу “Монти Пайтон”. Конечно, презентация каждой версии “Голема” напоминает выступления, которые устраивал на пресс-конференциях Стив Джобс, а анонсы новой разработки взяты из рекламы “той яблочной компании”. Рассказ о самых технологичных и современных заводах для производства сопровождает видеоряд, демонстрирующий эксплуатацию дешевой рабочей силы и ужасные условия труда. Големы изъясняются исключительно рекламными слоганами, улицы увешаны неоновыми вывесками, “креативный” маркетинг повсюду: вывеска в баре гласит, что только сегодня для посетителей две бутылки по цене одной, а весь абсент должен быть немедленно выпит. Англичане умудрились спародировать даже модные современные онлайн приложения для знакомств, где можно подобрать себе партнера, руководствуясь точными критериями, как в интернет-магазине. А еще осмеяли моду на буддизм, вегетарианство и движение “зеленых”. Та часть публики, что “в теме”, активно реагирует на злой юмор.

Собственно, постановка Сьюзан Андрейд не о том, что гаджеты захватывают мир, а о том, что все мы, независимо от странностей, политических и иных предпочтений, постепенно скатываемся к единой идеологии потребительства и прагматизма. И сколько бы общество не прикрывалось словами о ценности созидательного труда, о развитии личности как залога общего процветания, идеями служения Отечеству и прочими высокими формулировками, круг реальных ценностей большинства на самом деле значительно уже: престиж, легкие деньги, свободное время и игрушка последнего поколения, чтоб было, чем заполнить образовавшийся досуг.