21 сентября празднует юбилей актриса Ольга Остроумова
В репертуаре Театра имени Моссовета был когда-то спектакль «Белая гвардия». Постановка Павла Хомского по пьесе Михаила Булгакова «Дни Турбиных» не то чтобы не стала знаковой в истории этого театра, а, по мнению критики, вовсе не получилась. Задумывалась как музыкальный спектакль, почти мюзикл. Шла как бытовая мелодрама, едва ли не водевиль о супружеской измене, растеряв исторические смыслы. А я не могу забыть своего впечатления от этой «Белой гвардии» – от елки и запотевших окошек, вызывающих ощущение зимы и зябкости, от голоса Шаляпина в финале, трагически тянущего «О, где же вы, дни любви, сладкие сны, юные грезы весны», и – от Елены Тальберг. Эта звонкоголосая зеленоглазая Елена! – единственная женщина в мужском ансамбле булгаковских героев – буквально наполняла сцену светом при каждом своем появлении.
Елену Тальберг играла Ольга Остроумова.
Этот свет, как оказалось, исходил не только от героини, он был и остается особой приметой дарования актрисы. После любого спектакля с ее участием – драмы ли, комедии ли, какую бы роль она в нем ни исполняла – даже если отрицательную, хотя таких, надо признать, в ее биографии немного – возникает ощущение гармонии, какой-то глобальной правильности мироустройства, легкости, чистоты и бесконечности возможностей. Света. Даже ее Раневская в «Вишневом саде» Леонида Хейфеца, почти единственная чеховская героиня в ее жизни, при полном понимании катастрофичности своего положения продолжала его излучать. Как и Эмма Бовари в спектакле Юрия Еремина, что уж совсем парадоксально.
Режиссер Еремин подарил Ольге Остроумовой и лиричный, нежный дуэт с Георгием Тараторкиным – сначала в драме Жана Ануя «Не будите мадам», затем в пьесе Михаила Рощина «Серебряный век».
В сложносочиненном спектакле о режиссере, мечтающем поставить «Гамлета» ради сцены с матерью, Ольга Остроумова играла его первую жену, актрису, репетирующую роль Маши в «Трех сестрах». Знаменитое чеховское «Мне хочется каяться, милые сестры» она произносила так, что становилось ясно – Машу она сыграла бы грандиозно, если бы случилось. Но в следующую секунду героиня лихо заводила интрижку, смеялась в лицо новой избраннице своего бывшего уже мужа, и сожалениям не оставалось места, захватывало происходящее.
В свой «Серебряный век» Рощин вставил детские и юношеские воспоминания и говорил, что Ольга Остроумова удивительно похожа в спектакле на его маму. Постановка поднимала тяжелые темы сталинских репрессий, запрещенной литературы, предательства и страха, но эхом оставался звучать остроумовский голос, рассказывающий о любви.
Почти сорок лет Ольга Остроумова служит в Театре имени Моссовета, побыв до этого сначала артисткой МТЮЗа по приглашению своего педагога в ГИТИСе Павла Хомского, затем совсем недолго – Театра на Малой Бронной, где застала последние годы сложного содружества Александра Дунаева и Анатолия Эфроса. Того, что называется «свой режиссер», в ее актерской судьбе так и не случилось, многого она не сыграла. Но внутренний ее стержень, самодостаточность и понимание иных жизненных ценностей, кроме профессиональных, позволили актрисе найти в российской театральной жизни только ей принадлежащую нишу.
Две последние по времени работы Ольги Остроумовой в Театре Моссовета – герцогиня Йоркская в трагедии У.Шекспира «Ричард III» режиссера Нины Чусовой и Бабушка в спектакле Олеси Невмержицкой «8 любящих женщин» по пьесе Р.Тома – прекрасны своей контрастностью. В неоднозначном, затянутом, внезапно музыкальном «Ричарде III» одна из сильнейших сцен – Ричарда – Александра Домогарова с матерью – Ольгой Остроумовой. Как она баюкает и утешает его, произнося свой страшный монолог. Как он по-детски тянется к ней, сбрасывая разом многочисленные маски. Как хочется, чтобы миги подлинного актерского и человеческого сотворчества длились и длились. Бабушка же в полном гротеска «психоделическом абсурде-ноктюрне» про любящих женщин – эдакая эгоистичная старушка, которая хочет казаться более немощной и менее умной, чем есть на самом деле. Остроумова в этой роли презабавна и с явным удовольствием демонстрирует совершенно не растраченную комическую сторону своего таланта.
«Скажи, ты женщина иль фея?» – нежно спрашивал ее в своем стихотворении Валентин Гафт. Наверняка зная, что фея. Или даже тот самый окуджавовский белый ангел, который тихо шепчет, что «надежда есть». Удивительный свет таланта Ольги Остроумовой необходим сегодня, может быть, как никогда прежде.
Мария ЧЕРНОВА
«Экран и сцена»
№ 18 за 2022 год.