Отчеркивания на полях

Сцена из спектакля «Кант». Фото С.ПЕТРОВА
Сцена из спектакля «Кант». Фото С.ПЕТРОВА

К 75-летию со дня рождения Михаила Филиппова

Любопытно, что, с детства любя театр, мечтая о сцене, Михаил Иванович Филиппов хотел стать актером-кукольником. Вести марионетку, отдавая ей свой голос. Наблюдать свое творение, скрывшись от зрительских глаз. Он и сегодня не любит публичности, редко дает интервью и не терпит заигрывания с публикой. Лучше всего чувствует себя дома с книжкой и утверждает, что, когда годами находился в творческом простое, не оставил профессию только от природной лени.

Может быть, все-таки, не только от лени, но и от страсти к этой «великой и ужасной» профессии? Что, если не страсть, привело его – студента филологического факультета МГУ в студию «Наш дом», а когда она была закрыта, заставила изменить жизнь, поступить в ГИТИС и стать актером? Как говорил сыгранный им Наполеон Бонапарт, судьбу делают характер, талант и удача. Последняя долго обманывала его, только манила. Казалось бы, сам Андрей Гончаров пригласил молодого артиста в Театр имени Вл. Маяковского – а ни одной главной роли в спектаклях режиссера он так и не получил. Но когда Гончаров, совершая беспрецедентный по благородству поступок, принял решение о восстановлении на сцене своего театра спектакля Анатолия Эфроса «Наполеон Первый» по пьесе Ф.Брукнера, он не только вернул театр в жизнь актрисы Ольги Яковлевой и актрису Ольгу Яковлеву в театр, но и наконец-то позволил удаче улыбнуться Михаилу Филиппову. Его Наполеон был страстен, нежен, жесток и очень человечен. Он буквально летал в своей серой шинели по сцене и, казалось, одновременно находился сразу в нескольких местах дощатой декорации Дмитрия Крымова. Его дуэт с Жозефиной–Яковлевой был полон неподдельной любви и боли. На тысячу интонаций, с которыми он произносил ее имя, она откликалась тысячью голосовых оттенков своего «Мой маленький!». Но главное, его Наполеон был одержим. Собственной властью, своими военными успехами, своим величием.

Одержимость, надо заметить, Михаил Филиппов умеет играть, как никто другой. Герои, которых он воплощает на сцене, знают все ее разновидности. От вызывающих сочувствие, как у писателя Абеля Знорко из давних «Загадочных вариаций» Э.-Э.Шмитта в постановке Елены Невежиной, до пугающих. Чего стоит фанатичный блеск, появляющийся в глазах его Рудольфа, нациста, которые не бывают бывшими, из последней по времени работы в спектакле Миндаугаса Карбаускиса «Семейный альбом» по пьесе Т.Бернхарда. Петр Фоменко был абсолютно прав, говоря, что Филиппов – актер инфернальный и легко сыграет Мефистофеля. Сыграет! Нашелся бы режиссер.

Одержимость идеей присутствовала и в роли профессора Кругосветлова в спектакле «Плоды просвещения» по пьесе Л.Н.Толстого, который незадолго до «Наполеона Первого» появился в биографии Филиппова, подарив ему встречу с Фоменко. Восхитительный в своей легкости спектакль был полон такого театрального счастья по обе стороны рампы, которое, наверное, неповторимо. Когда Миндаугас Карбаускис несколько лет назад снова поставил в Театре Маяковского «Плоды просвещения», как поклон своему учителю, повторять спектакль Фоменко он и не пытался, однако же большинство ролей за их исполнителями в первом спектакле сохранил, и Филиппов снова сыграл Кругосветлова. Неожиданно горькой выглядела сцена, когда его профессор надевал треуголку и, скрестив на груди руки, вглядывался в зал, словно искал там своего побежденного корсиканца, ушедших Фоменко и Гончарова, неповторимое счастье…

Великолепным воплощением оттенков одержимости, однако, дарование Михаила Филиппова, безусловно, не ограничивается, диапазон его широк, другое дело, что театр, и тем более, увы, кинематограф, мало этот диапазон используют. Филиппов может быть волшебно нежен, как в «Тайных записках тайного советника». Эта чеховская «Скучная история», рассказанная Михаилом Левитиным в театре «Эрмитаж», полна тонких и трогательных размышлений о любви и смерти. Может быть невероятно обаятелен, как в «Талантах и поклонниках» Карбаускиса. Выбор Негиной вдруг приобретает совершенно иные смыслы. Рядом с таким Великатовым Петя Мелузов не воспринимается всерьез. Профессионально разнообразны работы актера с Большим симфоническим оркестром имени П.И.Чайковского под руководством Владимира Федосеева: от «Пер Гюнта» Г.Ибсена до «Войны и мира» Л.Н.Толстого; не читка под музыку, но музыкальные спектакли, где голос Филиппова – узнаваемый, непохожий ни на чей другой – словно становится еще одним музыкальным инструментом в оркестре.

В конце августа Театр имени Вл. Маяковского откроет сотый сезон, с внезапно сменившимся руководством вступая в какую-то новую главу своей истории. Какой она будет? «Если бы знать, если бы знать…»

Но в первых числах нового сезона в афише заявлен спектакль Миндаугаса Карбаускиса «Кант» по пьесе Марюса Ивашкявичюса, и значит, в волшебной красной шкатулке пространства Сергея Бархина заиграет музыка, и неторопливо разложит столовые приборы Михаил Филиппов, приглашая к столу и беседе гостей своего удивительного героя, и лукаво улыбнется, и поднимет тост «за первый глоток», и часы будут тикать – замедляя? ускоряя? фиксируя? время. «Мнимое, зато все наше».

Пусть сбудется.

Мария ЧЕРНОВА

«Экран и сцена»
№ 15 за 2022 год.