Путешествие “Гамлета” на подмостки Театра на Бронной было долгим: поменялся режиссер, перенеслась дата премьеры. Сцены он достиг только летом 2022 года, когда то, что дней связующая нить разорвалась, стало очевидно всем – а не только рефлексирующему датскому принцу. Константин Богомолов добавил к названию “in Moscow”, к действующим лицам – пару новых героев (раввина, священника, любовницу Гамлета), а с сюжетом и шекспировским текстом обошелся по-своему. По-свойски. Это уже давно вошло у него в привычку; другое дело, что времена меняются, а его приемы остаются – и их неуместность тоже становится явной.
У Богомолова Гамлет – актер, получивший образование в Лондоне, и потому он говорит по-русски с сильным акцентом, хотя и употребляет сложносочиненные конструкции, почти не допуская иностранных слов. Впрочем, особенности речи здесь почти у каждого, диапазон произношений – фантасмагорический, Москва – подчеркнуть жирной чертой два раза – Вавилон, полный пороков. Здесь грешны, развратны, глупы и уродливы все. И многие – бессмертны: отец Гамлета, одетый в красный спортивный костюм, то и дело вылезает из могилы, чтобы поесть или переспать с любовницей, Клавдий оборачивается сыном племянника. Зло раздувается до невероятных масштабов – дядя Гамлета готов пожертвовать собственными сыновьями, Рози и Гильди, чтобы отвести подозрения в убийстве. Лицемерие – топливо сюжетных поворотов.
Звенящая пошлость расползается по всему театру – в антрактах в фойе играют еврейскую свадьбу, во время действия актеры стоят на балконе и в проходах партера, вылезают и уходят в люки.
Сюжет то и дело попадает в ямы, путается в нестыковках. Время обозначено четко: май 2022 года. Напрямую говорят о запрете сборной России по бобслею выступать на международных соревнованиях. И при этом русский олигарх может без проблем отправить племянника на частном самолете в Лондон. И потом, спустя год, этот самый русский племянник представляет свой русский фильм в Каннах, где награду ему вручает русский кинокритик. Но больше всего вредит спектаклю не эта неловкость и даже не утомительно длинный текст, а желание режиссера быть в контексте и одновременно делать вид, что постановка – просто развеселая злая шутка. Не надо, мол, быть такими серьезными в театре, успеете еще новости почитать и над судьбами страны подумать. Но, вместе с тем, вот вам несколько сцен, можете и здесь поразмышлять – только не задумывайтесь слишком, а то мало ли до чего легко дойти.
Летом 2022 года лукавая улыбка, с которой Константин Богомолов подает мяч то “тем”, то “этим”, и оправдание собственного двурушничества легендарным снобистским “вы просто не понимаете” выглядят жалкими. Да и чувство юмора тоже стало ему изменять: “шутки” – потрепанный секонд-хэнд. А ведь когда-то богомоловские выстрелы попадали прямо в цель и даже разили наповал, вызывали острое раздражение или искреннюю радость. Сейчас он палит в небо, упоенно тряся огромным золотым автоматом. Можно ответить, что все это дело вкуса. Но Богомолов вроде смеется над клише “сцена из фильма Звягинцева” (для верности – дважды), а, может быть, и впрямь издевается над творчеством Андрея Петровича, который – что уже факт объективной реальности – едва выбрался с того света и переживает сейчас далеко не лучшие времена. Режиссер, описывая, как Лаэрт отправился в открытый космос и по глупости самоубился, цинично использует (для верности – дважды) слова Сергея Бод-рова “все только начинается”. Богомолов старается клюнуть в темя и современное искусство, и здесь можно было бы увидеть нечто для творчества режиссера неожиданное – самоиронию! – но получилась только бессмысленная пародия на нелепых кинокритиков и “западные” требования к фильмам.
Гамлета душит в объятиях собственный сын; наемный убийца, полуджинн-полутаджик Полоний (его ярко играет Игорь Миркурбанов – единственный актер, играющий роль внятно, единственный, кого нельзя “взаимозаменить”) оказывается радиоактивным веществом, заживо закопанным в землю, а Клавдий, существенно потрепанный санкциями, продолжает жить. Фортинбрас не придет. В финале все пускаются в пляс, звучит песня “Машины времени”: про новый поворот, ревущий мотор и то, что не надо бояться перемен. И здесь, наконец, месседж режиссера становится ясным и простым: раньше справлялись и теперь справимся, ко всему привыкнем, затянем ремни, ведь лучшего мы не достойны! Привыкли ведь сравнивать себя с несчастным, но достойным Гамлетом, или с несчастной, но прекрасной Офелией, а в крайнем случае – с непутевыми, но безвредными пешками Розенкранцем и Гильденстерном. Так вот все они – ничтожества.
Интересно, кстати, разрешил ли Андрей Макаревич использовать свои слова в таком контексте.
Кирилл ПЕРСИКОВ
«Экран и сцена»
№ 13 за 2022 год.