На подмостках “Гоголь-центра” режиссер Савва Савельев лихо сплавляет эпохи и дерзко их препарирует, вгрызаясь в самую сердцевину дня сегодняшнего с его беспросветностью. Результаты аутопсии времен и душ отражаются по ходу спектакля “Берегите Ваши лица” (выпущеннного при содействии Центра Вознесенского) во множестве звучащих со сцены строк, но более всего, пожалуй, в онтологически-поэтическом заключении Андрея Вознесенского: “Червь, человечек, короед, какую ты сожрал планету!”.
Связующей нитью с запрещенной после трех показов одноименной работой Юрия Любимова 1970 года в Театре на Таганке становится в постановке Саввы Савельева актер Вениамин Смехов. Седовласый медиум и свидетель, он помнит, как это было – как читал тогда Вознесенского сам, как читали другие, чего страшились, как отбивались, почему не уберегли спектакль. Живой участник театральной легенды, о которой впоследствии вспоминала жена Вознесенского Зоя Богуславская: “Растянутое вдоль сцены зеркало, в котором отражались лица зрителей, над ним нотные линейки, где темными каплями сползали актеры, певшие о потере собственных лиц, о загнанном в тупик искусстве <…> Речь шла о фарисействе, лжи, двуличии общества и, увы, о нас, породивших это время”.
У Савельева, отталкивающегося от любимовской композиции по Вознесенскому спустя полвека, почти все иначе – поэтический ряд размашисто прошит биографическим, документальным и видео стежком. К поэзии Вознесенского подтянута фигура Владислава Мамышева-Монро, зацикленного на присваивании чужих личин, на сращивании их с собой, и всевозможные экранные сюжеты – кадры из его фильма “Россия, которую мы потеряли”, а также специально созданные для спектакля “Гоголь-центра” фильм “Жизнь замечательных Монро” и ТВ-шоу “Время на ремонте” (по одноименному стихотворению Вознесенского). Собственно любимовской композиции режиссер касается по краешку, но, несомненно, держит в сознании. Пространство его замысла многослойно и подкреплено участием группы Shortparis, чья роль обозначена как Память, но в значительно большей степени отвечает, кажется, за ритм и драйв постановки. Экспрессия фронтмена Николая Комягина, исполняющего и песни на стихи Вознесенского, и “Охоту на волков” Высоцкого – под аккомпанемент сокрушительных ударов по клавишам нижнего регистра фортепиано, – сродни таганковскому открытому темпераменту.
Сам Савва Савельев говорит: “У нас сложился гармоничный гобелен. Технологичный и художественный”. Тут ни убавить, ни прибавить. Сложился. Гобелен, шпалера или сумах – не столь важно. Важно, что умелой выделки и серьезного масштаба.
А начинается все с похорон. На сцене – приглушенный свет, три постамента, три гроба, три венка, три фотопортрета и пара привычно циничных распорядителей. Идет прощание с чем-то большим, нежели только ипостаси неповторимого Мамышева-Монро (их воплощают актеры Александр Горчилин, Анастасия Лебедева и Иван Мулин), – “хороним поэму”, “погибло искусство”.
Ритуальный зал сменяется какой-то футуристической прозекторской, редкой белизны и с убойной силы лампами. Здесь под руководством Профессора (Вениамин Смехов) при участии новейших технологий люди в белых халатах проводят не столько вскрытие тел и смыслов, сколько устрашающую примерку лиц, ликов, морд, личин, молниеносно выводя результаты на экраны. “Мое лицо ограблено, как сейф”, – снова вступает Андрей Вознесенский.
Следует череда минисюжетов, опирающихся на биографию Мамышева-Монро, добровольно отдававшего свое лицо на разграбление в стремлении воплотить все многоликое человечество. Нам предъявляются два его главных лика – Гитлера и Мэрилин Монро (в исполнении то Анастасии Лебедевой, то Ивана Мулина), им он хранил верность всю жизнь. Третьим же оказывается сам Владик (Александр Горчилин) – хрупкий и уязвимый, но редкого упорства в своих опасных арт-дерзновениях. Раз за разом он возвращался к тем или иным лицам (Любовь Орлова и Алла Пугачева, Екатерина Великая и Чарли Чаплин), по-своему сберегая их в ущерб собственному: “Сначала я с фотографии копирую лицо персонажа, переодеваюсь, встаю перед камерой… А потом – щелчок”!.. И на несколько секунд сущность входит в мое тело”.
Таганка всю свою историю до отъезда Юрия Любимова и лишения его гражданства воинственно отстаивала свое лицо. “Гоголь-центр” всю свою историю, несмотря на судебное дело в отношении художественного руководителя Кирилла Серебренникова, не терял лица. С каждым днем это выглядит все более безнадежным делом, покушения на лицо и лица множатся в геометрической прогрессии, одна система распознавания лиц, о которой недвусмысленно напоминает видео в спектакле, несет ощутимую угрозу.
И все-таки прошло уже четыре премьерных показа спектакля Саввы Савельева. На один больше, чем любимовских. Не уберегли те “Лица”, давайте вцепимся в эти.
Мария ХАЛИЗЕВА
«Экран и сцена»
№ 10 за 2022 год.