Канувшие в Лету

Фото К.ЖИТКОВОЙ
Фото К.ЖИТКОВОЙ

В Музыкальном театре имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко состоялась премьера балета “Ромео и Джульетта” на музыку Сергея Прокофьева в постановке хореографа Максима Севагина, режиссера Константина Богомолова и дирижера Тимура Зангиева. Самая печальная и пронзительная повесть о любви насчитывает на балетной сцене почти вековую историю. 95 лет назад шекспировский сюжет перенесла на танцевальную сцену Бронислава Нижинская, поставив спектакль с Тамарой Карсавиной и Сержем Лифарем для “Русских балетов” Сергея Дягилева. Но подлинная балетная жизнь веронских любовников началась с рождения музыки Сергея Прокофьева, написанной в 1936 году. А в 1940-м в Кировском театре состоялась историческая премьера спектакля Лео-нида Лавровского, после чего балет победно зашагал по сценам мира. Существует постановка Юрия Григоровича, она и сейчас наряду с версией Алексея Ратманского – в афише Большого театра. Среди тех, кто ставил балет – Владимир Васильев, Николай Боярчиков, Олег Виноградов, зарубежные хореографы Серж Лифарь, Фредерик Аштон, Джон Кранко, Кеннет Макмиллан, Рудольф Нуриев, Джон Ноймайер, Анжелен Прельжокаж. Последний максимально радикализировал шекспировскую фабулу, перенеся действие в полицейское государство, где, оградив себя со всех сторон, проживает элита, к которой принадлежит семья Джульетты, так что простолюдин Ромео должен пробираться к возлюбленной сквозь колючую проволоку. В постановке же молдавского хореографа Раду Поклитару и английского режиссера Деклана Доннеллана на сцене Большого театра действие было перенесено в наши дни. Их герои стали лихими тинейджерами, как и в спектакле итальянца Мауро Бигонцетти, где остались только Ромео и Джульетта – девять пар разных темпераментов, но единые в одном – все они не готовы к охватившей их страсти.

Константин Богомолов, чьи провокативные постановки традиционно будоражат общественное сознание, на балетную территорию вступил впервые, как и его многолетний соавтор – сценограф Лариса Ломакина. К числу дебютантов можно отнести и Максима Севагина. Вагановец, прекрасный танцовщик, солист балета Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, он начал ставить еще в Академии балета. Но постановку большого трехактного спектакля осуществил впервые.

Трудно было предполагать, что Богомолов как автор либретто оставит шекспировскую пьесу в неприкосновенности. Естественно, он кардинально поработал над сюжетом. Изъял семейство Монтекки, но суть конфликта, строящегося на конфронтации двух разных кланов, осталась. Семья Капулетти – олигархи, истинные владельцы города. На их фабрике погибла сестра бедняка Ромео, отсидевшего в тюрьме. За что? Но и Шекспир не уточняет причины многолетней вражды двух “равно уважаемых семей”.

В решении характеров героев Богомолов своеволен, но отталкивается от Шекспира. Забияка Меркуцио, поклонник Феи Маб, путешествующей по ночам в носах и мозгах почивающих людей, у Богомолова – торговец снами то бишь, наркотиками. От них он и погибнет, когда Тибальд – Иван Михалев (здесь – генерал полиции, блюститель порядка) запихнет ему в рот большую дозу наркоты. Неоднозначен и Бенволио (Евгений Дубровский), противоречивый и у Шекспира. Бунтарь, лидер протестного движения, после ареста он вдруг становится доносчиком, что существенно не меняет взаимоотношений между троицей героев. Вышедший из заключения Ромео отправляется с приятелями на черный бал во дворец Капулетти.

Все происходящее комментируется титрами диалогов и мыслей персонажей. Собираясь на раут для “лучших представителей города”, молодые люди решают, что идеальный костюм – человеческое тело, и раздеваются до трусов. Что оказывается в тренде великосветской тусовки, где дамы красуются в стильных мужских костюмах “на голое тело”, а мужчины с обнаженными торсами – в прозрачных юбках. Автор костюмов – знаменитый кутюрье Игорь Чапурин – в балете не новичок: он создавал сценические туалеты для Светланы Захаровой, его кожаные пачки запомнились всем, кто видел одноактный балет Мауро Бигонцетти “Пять”. Мрачно-строгую сцену бала, словно вуалью, окутывает тень порока. Оживляет ее традиционно задиристый танец Меркуцио в отличном исполнении гибкого и, подвижного Георги Смилевски-младшего.

Встреча Ромео (Евгений Жуков) и Джульетты (Оксана Кардаш) довольно прозаична. Ромео сразу же объявляет девушке, что ее отец – его враг, и исполняет динамичное соло “Ненавижу!”. Характеристики прочих действующих лиц тоже прописаны четко и образно. Синьор Капулетти (Георги Смилевски) – самовлюбленный нарцисс, что читается в каждом движении исполнителя, занимается исключительно тренировкой собственного тела. Телом же его жены, как комментирует в титрах Богомолов, занимается Тибальд – жесткий и властный вояка, деловито страстный в дуэтах с леди Капулетти (Полина Заярная), истинной женой олигарха – томной, с усталой пластикой и вечно пустым бокалом в руках.

Максим Севагин, терпеливо следующий за либретто, честно и профессионально сочиняет многочисленные соло (они есть у каждого героя) и парные танцы. Согласно партитуре Прокофьева, в балете много массовых сцен, – они, очевидно, из-за отсутствия двух группировок, упразднились, а музыка – осталась. Наверное, поэтому, в начале второго акта придумана массовая сцена, выглядящая, в общем-то, вставной. Тяжелые трудовые будни на фабрике, где работала умершая сестра Ромео, слегка напоминают “Жизель” Акрама Хана. Возможно, впрочем, – это ироничная отсылка к раннему балету Прокофьева “Стальной скок”, поэтизирующему индустриализацию. Здесь же, напротив, трудовой процесс представлен как апофеоз капиталистической эксплуатации, с падающими от усталости работницами.

В спектакле вообще многое поверяется иронией. Самые серьезные сцены снижаются ироничным комментарием на экране. Вот по-настоящему пронзительный предсмертный танец Меркуцио – изобретательный, акробатичный, с отчаянными попытками подняться. За ним следует danse macabre Тибальда, с невероятными корчами. А титры информируют: “У Тибальда оторвался тромб во время танца”, “Тибальд всегда танцует, когда убивает”. Титры (излюбленный богомоловский прием) – вообще отдельная история. Они ерничают, насмехаются, иногда выдают философские сентенции, иногда – сущие банальности, но держат в курсе происходящего не читавших Шекспира зрителей, которым не суждено узнать, что Ромео и Джульетта умерли из-за любви.

Дуэты заглавных героев красноречиво иллюстрируют их чувства, зачастую проявляющиеся сумбурно, поспешно и неумело. Красота же любви представлена другой парой, названной Он и Она, проходящей пунктиром через весь спектакль. Эти партии исполняют художественный руководитель балета театра (в прошлом этуаль Парижской Оперы) Лоран Илер и экс прима-балерина Мариинки Дарья Павленко. Их акварельные дуэты – словно воспоминание об уходящей красоте. Красоте, канувшей в Лету, омывающей, согласно оттитрованному либретто, “золотой город” – место обитания клана Капулетти.

В водах этой реки забвения отражаются только Ромео и Джульетта и Он и Она. Танец последней пары – лирический комментарий к истории заглавных героев, в нем – покойная нежность, некий идеальный образ зрелой любви. И словно призрак несбыточной идиллии, в какие-то мгновения отображения обеих пар сливаются воедино.

Юные герои у Константина Богомолова не погибают. Здесь Джульетта приняла “слизь жабы забвения”, данную ей отцом Лоренцо (Алексей Любимов) и впала в летаргический сон, что не спасло их любви. А принявший ее за умершую Ромео, немного пострадав, убегает, испугавшись, что его могут обвинить в убийстве. И в голове его рождается мысль: “Лучше бы было убить ее, чем спать с ней. Это и есть любовь”.

Очнувшуюся Джульетту отдают в жены Парису (Леонид Леонтьев), скучному аристократу в очочках, с которым мечтают породниться олигархи. Обручение Джульетты похоже на смерть, что прекрасно передано Оксаной Кардаш. Ее соло несогласия, словно танец раненой птицы, а приятие своей судьбы по эмоциональному посылу сродни само-убийству. Так, что спектакль Богомолова-Севагина – все-таки довольно “печальная повесть”.

Алла МИХАЛЁВА

«Экран и сцена»
№ 21 за 2021 год.