Гений чистой красоты

Донна Рид и Фрэнк Синатра. Фото из архива Мэри Оуэн
Донна Рид и Фрэнк Синатра. Фото из архива Мэри Оуэн

Окончание разговора Александры Свиридовой с Мэри Анной Оуэн, дочерью голливудской актрисы Донны Рид, начатого в “ЭС” № 4, 2021.

«Отсюда – в вечность», или «Оскар» как смертный приговор

– Как развивалась карьера Донны Рид после фильма “Эта прекрасная жизнь”?

– Папа “вернул” маму студии MGM, как обещал, но она выбрала расстаться с ними. Ушла на “Коламбия Пикчерс”, и там началась другая жизнь. В ту пору с одного кадра можно было определить, кто делал фильм – MGM или “Коламбия”. И в 1953 году вышел на экраны легендарный фильм “Отсюда – в вечность” (“From here to eternity”) режиссера Фреда Циннемана.

“Отсюда – в вечность” – дословный перевод названия фильма, в котором впервые на экран игрового кино были перенесены события военного времени: последние мирные дни американских солдат, когда еще есть пиво в кружках, девочки в борделе, пластинки для патефона, танцы, влюбленности, ревности, шепотки сплетен, адюльтеры офицерских жен с рядовыми. Но уже рвется из горла первый в истории кино крик женщины, умоляющей солдата не ходить на войну…

“И остаться живым!” – кричит героиня Донны Рид.

А солдат – что-то бормочет про долг и уходит. Тут-то и налетают бомбардировщики, и он погибает на крупном плане. Худенький, беззащитный, возлюбленный самой красивой женщины на земле… Конец фильма.

В звездную команду входили Берт Ланкастер, Дебора Керр, Монтгомери Клифт и Фрэнк Синатра. Донна Рид сыграла невероятную для себя роль – девушки из публичного дома. Сценарий был сколочен крепко, как табурет. Точная блестящая режиссура и превосходный актерский ансамбль увековечили роман Джеймса Джонса о событиях на американской военной базе на Гавайях за несколько месяцев до нападения японцев на Перл-Харбор.

Этот фильм до сего дня считается одним из лучших американских фильмов 1950-х годов. Он был номинирован на 14 (четырнадцать!) “Оскаров”, но получил только восемь: “Лучший фильм”, Фред Циннеманн – за режиссуру, Дэниел Тарадаш – за сценарий, Бернетт Гаффи – за операторскую работу, Джон П. Ливадари – за звук, Уильям Лайон – за монтаж, а Фрэнк Синатра и Донна Рид – за лучшее исполнение ролей второго плана. Плюс – “Золотой глобус” 1954 года тоже ушел Фреду Циннеману.

– И только наша семья знала, как Циннеман, которому студия поручила снять этот фильм, боролся с двумя актерами, – рассказывает Мэри Анна Оуэн. – Фрэнком Синатрой и Донной Рид. Циннеман не хотел ни ее, ни его занимать в своем фильме, но победил Гарри Кон – глава “Коламбия Пикчерс”. Он настоял на том, чтобы именно эти актеры были заняты в фильме в этих конкретных ролях. Циннеман подчинился, но уродовал сценарий и сцены уже на площадке. Я знаю по рассказам, как мама хотела получить эту роль, потому что это было нечто совершенно обратное тому, что она играла прежде. И Донна совершила поступок: на полях сценария она составила список поправок, которые внес Циннеман в утверж-денный сценарий и которыми она была недовольна, плюс – список предложений, как улучшить образ своей героини. И пришла к Гарри Кону. Тот снова велел Циннеману подчиниться и переснять все, как требует Донна. И, – какая насмешка! – оба, и она, и Синатра, получили за этот фильм “Оскар” – как исполнители вторых ролей. Но, увы, после конфликта с Циннеманом рассчитывать на следующую приличную роль было смешно. Потому в Голливуде с тех пор “Оскар” за исполнение “поддерживающей” роли – называют смертным приговором для актера или актрисы.

Счастливые стоят они на сцене вдвоем с Фрэнком Синатрой в кадрах хроники 1953 года с золотыми куколками в руках, и изумленная Донна произносит без бумажки: “Отсюда – в вечность”. Как хорошо из вечности вернуться сюда!

И можно понять ее изумление: в числе претендентов на этот “Оскар” была номинирована Грейс Келли! Но хроника сохранила кадры того, как искренне Грейс аплодирует в зале, и Донна счастлива.

А когда занавес закрылся, Уолтер Бренан, вручавший Донне статуэтку, спросил за кулисами: Зачем ты так быстро бежала? Можно было идти и помедленнее.

– Я бежала? – изумилась Донна. – Не может быть!

– Казалось бы – после “Оскара” – дорога открыта.

– Нет. Ни Донну, ни Синатру, никогда больше не снимут в значительной роли. “Оскар” за вторую роль, как уже говорилось, с тех пор считается у актеров скорее проклятьем, чем наградой. Думаю, именно это и произошло с мамой.

В 1955 году родители зарегистрировали собственную компанию, которую назвали “Тодон” – по первым слогам собственных имен – Тони и Донна. Они сделали два фильма в Калифорнии и один сняли в Африке. А в 1957 решили попробовать себя в новой незнакомой технике, которая называлась телевидение. Так родилось “Донна Рид Шоу”. Папа стал продюсером, а маме была отдана главная роль.

После 40 фильмов, в которых Донна сыграла в Голливуде, она выпустила 275 серий своей программы “Донна Рид Шоу”. Еженедельно шоу почти десяток лет выходило на экран, и не было в стране человека, который не знал Донну в лицо. “Донна Рид Шоу” служило образцом для многих семей. Мало кто знал, что соавтором сценариев и редактором зачастую тоже была она. Много раз шоу было номинировано на “Эмми” и в 1963 году удостоено “Золотого глобуса”.

– Кто были сценаристы и режиссеры этого шоу?

– Очень много талантливых людей оттачивали зубы на этом шоу. Я помню, Ида Лупино поставила несколько эпизодов. Барбара Аведон написала несколько сценариев, равно как и для других ТВ-серий – все невероятно удачные постановки. Но продюсер всегда был один – мой отец. Мама тоже была продюсером, но без обозначения в титрах. Плюс – они, как независимые производители, не обязаны были неукоснительно следовать указаниям профсоюза, а потому приглашали к сотрудничеству многих занесенных в “черные списки” писателей и режиссеров. Они пользовались золотым правилом: “Не спрашивают – не говори”. И не спрашивали, запрещенный ты писатель или нет. Конечно, все всё знали, а потому те, кому отец с мамой давали возможность заработать, появлялись в титрах под вымышленными именами.

Афиша фильма “Отсюда – в вечность”
Афиша фильма “Отсюда – в вечность”

– Почему шоу кончилось, если оно было так популярно?

– Мама на самом деле готова была закончить его после пятого сезона, но “Коламбия Пикчерс” вмешалась – пришла с предложением, которое нельзя было не принять. И она отработала еще три сезона. После чего сказала – все!

– За восемь лет уже выросли те дети, для которых она была теле-мамой.

– Она была образцом не только для детей. Донна Рид, безусловно, создала образ идеального материнства, и, как говорили некоторые, образ материнства, совершенно невозможного в реальной жизни. Но она сама утверждала, что все шоу было создано с мужских позиций: она была той, которую мужчина хочет видеть в роли своей жены и матери своих детей.

Когда я смотрю шоу сегодня, я вижу ее думающей матерью. Она человек, который решает все проблемы в семье, муж – второй человек. Он занят чем-то более важным. И особенно в первых сериях я вижу, как сильна она и как конфидент: это ее шоу, нет больше никаких ограничивающих ее студий, есть она и ее собственный контроль. И она контролирует всю ситуацию от начала до конца: как актриса, как бизнес-вуман и как мать… двух семейств. Она смогла стать на экране мамой, которую хотел бы иметь любой ребенок, и женой, которую хотел бы найти любой мужчина. Но не только: с ее теле-сыном мечтали дружить все мальчишки Америки, а ее теле-дочь Мэри стала страстью всех тинейджеров: девочки хотели походить на нее, мальчики хотели в невесты такую.

– Было ли, чтобы Донна Стоун – героиня шоу – научила вас чему-то, что Донна Рид – мама забыла вам сказать?

– Да… Как прекрасна может быть жизнь, когда у тебя есть мама, которая всегда дома и доступна каждую минуту, в которую она тебе может понадобиться. Временами казалось, что она уделяет своей ТВ-семье больше внимания, чем нам, собственным детям. Она была очень близка со своей теле-семьей – включая всю съемочную группу. Она выросла в семье, где было пятеро детей, соседи называли ее “маленькая мама”, и мне кажется, что она любила быть занятой заботами о массе народа, который целиком зависел от нее.

– Зрители писали ей письма?

– Конечно. Донна Рид получала горы писем, у нее были толпы поклонников. Не знаю, просили ли у нее какие-нибудь родители совета, но она отсылала массу подписанных фотографий в ответ, когда ее просили об автографе. Это была моя работа в семье – помогать ей укладывать фотографии в конверты и отправлять письма. Она получила массу наград от разных ассоциаций, заботившихся о семье. Была несколько лет подряд номинирована на “Эмми”, получила “Золотой глобус”.

– А были ли противники у этого шоу?

– Представьте, да. Феминистки выступали против шоу очень активно, потому что тот образ матери, который создала мама, их не устраивал. Они не понимали, что мама была человеком, намного опередившим свое время. Прежде всего потому, что это на экране она создала образ домохозяйки, а для нашей семьи – она была день и ночь работающей мамой. Много лет спустя кое-кто из них понял, что она была гораздо более активным борцом за права женщин, чем те, кто призывал пренебречь материнством.

– А что она делала, когда закончилась работа над шоу?

– Шоу завершилось в 1966 году. Мои братья – два маминых сына – были призывного возраста и должны были идти служить, когда во Вьетнаме вовсю шла война. И мама приняла активное участие в создании организации “Еще одна мама за мир” и выступала с речами на всяких митингах. Она расцвела во время этой борьбы – она использовала всю свою власть и влияние как актриса, готовая служить своей стране. А дома было невесело: родители разошлись. Папа женился на другой, а пять лет спустя мама вышла замуж за многолетнего поклонника, генерала, героя войны в Корее и Вьетнаме. Снялась в нескольких фильмах и была приглашена на большую роль в невероятно популярный тогда многосерийный телефильм “Даллас” на роль матриарха – главы большой семьи. До нее в этой роли была Барбара Геддес. Там что-то случилось, Барбара ушла, мама вошла в команду, а через год Барбара вернулась, и маму уволили, нарушив контракт. Она судилась с ними и выиграла процесс. Это была очень важная победа в истории Голливуда, но в душе она невероятно страдала. И вскоре заболела и умерла. Мне всегда казалось, что ее стремительный уход и болезнь вызваны были склокой с продюсерской группой сериала “Даллас”. Они были ужасные, я знала их – немного работала у них. Это были хамы, очень arrogant – высокомерные, как многие в Голливуде. И, конечно, после смерти папы мама была совершенно беззащитна перед ними. Папа всегда охранял ее.

В канун Рождества 1985 года у Донны обнаружили рак поджелудочной железы в последней стадии, и 14 января 1986 ее не стало. За две недели до своего дня рождения она покинула планету, оставив после себя яркий след и свет. Я верю в Бога Кино и надеюсь, что Ангел Кларенс встретил ее на небесах и распахнул свои крылья пошире, принимая Донну в свои объятья.

После смерти мамы дети выполнили ее завет: отвезли ее “Оскар” в Айову в исторический музей города Деннисон. И там же основали “Донна Рид Фаундейшен” – Фонд поддержки исполнительского искусства, который помогает стипендиями детям, готовым пробовать себя на актерском поприще, и ежегодно летом дети съезжаются на фестиваль, где с ними работают мастера.

Мэри Оуэн с собакой Эммой. Фото автора
Мэри Оуэн с собакой Эммой. Фото автора

– Ваше детство было похоже на детство героев телешоу?

– Конечно, нет. Я росла в Беверли Хиллз, как нормальный ребенок голливудской звезды. Я младшая, поздний долгожданный ребенок. Моему отцу было 50, когда я родилась. Наш дом в Беверли Хиллз был таким огромным, что когда я хотела увидеть маму, мне нужно было звонить ей с одного конца дома на другой по интеркому, чтобы вообще узнать – дома ли она. Конечно, во всех наших домах были бассейны. И, конечно, у нас было всегда минимум две машины. Отец был очень flashy – броский, эффектный, поэтому он разъезжал на роллс-ройсе. Мама сделала пару реклам для компании Форд, где снялись мы все – четверо детей, поэтому машины Форд всегда имелись в семье. Еще несколько яхт и катеров – настоящая страсть моего отца. Он любил рыбачить и научил этому моего брата Тима. Мои самые любимые воспоминания связаны с тем, как мы всей семьей уходили далеко в Тихий океан – так, чтобы не было видно берега, чтоб не звонил телефон, чтобы никакие поклонники не приставали и не просили автографов, чтоб только небо и океан вокруг. Папа и мама.

– Вас учили чему-то специальному – музыке, танцам?

– Поначалу нет. Потом, в колледже, я занималась виолончелью и изучала историю искусств, а в детстве – нет. Но к 12 годам лошади стали моей первой настоящей любовью. Мама посадила меня на лошадь и учила верховой езде. Она, при всей ее занятости, зачастую сама возила меня на тренировки. Но в 13 я очень плохо упала – конь не слушался меня и не хотел брать барьер, останавливался. Тренер требовал, чтобы я заставила коня подчиниться. И барьер он взял, но опустился чуть раньше на землю, задел стойку, упал сам, придавил меня. Пришлось делать тяжелую операцию. Одна радость: мама не отходила от меня. А дальше – все забылось, как положено в 13 лет, и я снова вернулась в седло и занималась верховой ездой до 18 лет. Конечно, у меня была собственная лошадь, Сеймур, он спас меня от всех ошибок юности. Подростки Беверли Хиллз – мои ровесники – в это самое время много экспериментировали с алкоголем, наркотиками, а я – с утра до ночи была занята на ипподроме с лошадьми. И очень преуспела в верховой езде. Так удачно совпало, что мамино детство тоже прошло с лошадьми на ферме ее родителей, и ей была понятна моя привязанность. Это папе всегда хотелось чего-то шикарного – дом поновее и побольше, последние марки машин, а мама всегда очень гордилась тем, что своим трудом смогла заработать большие деньги.

– Мы сидим в нормальной нью-йоркской квартире. Как вам живется жизнью обычного человека?

– Нью-Йорк всегда был мне интересен, и вот уже три года, как я переехала и не устаю удивляться этому городу. Такого сочетания несочетаемого нет даже в Лос-Анджелесе. И, конечно, я совершенно не представляла, как много в Нью-Йорке русских. Я вообще мало что знала о России, пока лет 20 тому назад не увидела фильмы Сергея Параджанова и Андрея Тарковского. Они потрясли меня навсегда. Ну и, конечно, абсолютным шоком было для меня узнать, что Параджанов был осужден у вас за гомосексуализм и провел много лет в тюрьме и лагере. Тарковский потряс меня незабываемыми кадрами – начиная с “Иванова детства” и кончая “Зеркалом”. “Солярис” – один из самых любимых моих фильмов. Меня потрясло, что последние свои фильмы он сделал вне России и даже похоронен во Франции.

Тоскую ли я по большому дому в Беверли Хиллз, яхтам, машинам и лошадям? – Нет, честно. Я стараюсь вести такой образ жизни, когда чем проще, тем лучше. Я никогда не смогу заработать такие деньги, как зарабатывали мои родители. И моя жизнь сегодня более насыщена, чем все мое детство в Беверли Хиллз. Всякий раз, когда я задумываюсь, что было бы, если бы я жила той жизнью сейчас, – я обнаруживаю, что я счастлива тем, что есть.

История Донны Рид совершенно невероятна.

Звезд такой божественной красоты, такого душевного склада и совершенного дарования, признанного Киноакадемией, и такой судьбы в Голливуде нет, не было и не будет. Она позволила себе честно взойти на голливудский Олимп, устоять на нем, восстать против него, победить и сойти, не замаравшись. Дорога, которую она проложила, заросла по ее следам.

Я перелистала много пожелтевших от времени газет – о ней нет ни одной сплетни, ни одного “желтого” слуха, за ее чистотой не охотились папарацци. В жизни и на экране она была равна сама себе, и осталась в памяти зрителей невестой, возлюбленной, женой. Для многих юношей своего поколения Донна Рид успела стать символом Родины. Я держала в руках письма американских солдат Второй мировой, писаные в окопах Второго фронта, который Америка с опозданием открыла. И все они хотели выжить, чтобы вернуться… к ней. Или к такой, как она. Многие вернулись, но таких, как она, – не было. Более же всего американскому зрителю она запомнилась матерью, главой большой телевизионной семьи.

“Мать нации зрителей” – назвал ее 50 лет назад известный критик.

Казалось, знаменитое шоу стерлось из памяти нового поколения. Но нет. По случаю 50-летия со дня выхода в эфир “Донна Рид Шоу” компания “Арт Альянс Америка” выпустила на дисках первый сезон программы. И тут же профессионалы откликнулись: 14 октября 2008 года в Лос-Анджелесе в голливудском Рузвельт-отеле состоялась церемония вручения ежегодных наград лучшим телешоу, выпущенным на dvd. Первую премию получила программа “Сайнфельд”. А журналы “Хоум медиа” и “Голливуд репортер”, освещавшие это событие, уведомили зрителей, что к ним возвращается Донна Рид. Жюри конкурса “ТВ на DVD” удостоило коллекцию ее дисков почетной награды – “За вклад, сделанный актрисой в развитие мира телевидения и за укрепление роли женщины в масс-медиа”.

На церемонии вручения присутствовали как теле-дети Донны Рид – актер Пол Петерсон, создавший некогда образ сына, так и родные дети – Энтони Оуэн-младший и Мэри Анна Оуэн.

Блистательная актриса, равно незабываемая и забытая: впечатанная навсегда в память одного поколения зрителей и выпавшая из обоймы другого, Донна Рид снова на экране.

…Тепло в октябре в Лос-Анджелесе. Солнце роняет лучи и на небольшой камень на могиле Донны Рид, и на ее звезду на Аллее славы, и на блестящую коробку с дисками, на которых ее портрет. Такой красивый, что больно смотреть.

– Как вам кажется, мама была бы рада, если бы дожила до этого дня? – спросила я у Мэри Анны.

– Я точно знаю, что она рада, – смущенно ответила та. – Потому что в первую же ночь после церемонии вручения наград она приснилась мне. В том самом платье, в котором стоит на экране, она вбежала в открытую дверь моей комнаты, обняла меня и сказала “спасибо”. А потом быстро заглянула в мою сумку, где были рекламные буклеты – ей не терпелось посмотреть картинки.

Александра СВИРИДОВА

«Экран и сцена»
№ 5 за 2021 год.