Как далеко заводит речь поэта

Сцена из спектакля “Из Петербурга в…”. Фото А.НУРГАЛИЕВОЙ

Сцена из спектакля “Из Петербурга в…”. Фото А.НУРГАЛИЕВОЙ

Весной в Санкт-Петербурге на протяжении месяца проходил фестиваль “Дни Александра Блока”. Возникший из дружбы режиссера и художественного руководителя Театра “Синтез” Андрея Лунина и историка театра Ольги Маркарян, фестиваль стал логичным продолжением “Дней Леонида Андреева”, проведенных ими же в мае 2018-го.

Программу “Дней Александра Блока” составили спектакли, лекции, экскурсии, концерты, выставки. Заметен был уклон в сторону жанра сайт-специфик: спектакль-маршрут Театра “Синтез” “Шувалово: стрелки” охватил сразу пять пригородных локаций, их же “Офицерская” проходила по улице Декабристов – от дома, где жил Мейерхольд, до дома Блока; история в куклах “Биба. Про Сашу Блока” театра “Без занавеса” расположилась в зале ожидания Витебского вокзала, а лекция Е.Булышевой “Л.Андреев и А.Блок” соперничала с объявлениями диспетчера за звуковое пространство в зале ожидания Финляндского вокзала. Не обошлось и без традиционного формата: со спектаклем Антона Оконешникова “Двенадцать” в фестивале принял участие Александринский театр, а Театр “Синтез” показал “Жизнь человека” Леонида Андреева, любимую пьесу Блока.

Фестиваль завершился спектаклем “Из Петербурга в…”, созданным командой устроителей. Действо длиной в 29 часов вобрало в себя несколько спектаклей. Актеры столкнулись с экстремальными пространственными условиями. Первая часть была показана в движущемся поезде, две других – в заповедных блоковских местах: Тараканово и Шахматово. Идея увезти зрителя в неблизкие, но знаковые для поэта шахматовские дали и показать там мистериальное по размаху действо о Блоке принадлежит той разновидности утопий, ради которых стоит рисковать.

Пьеса Ольги Маркарян “Путь”, лежащая в основе первой части, написана на материале исторических документов и адаптирована под условия поезда. Благодаря фонду “Культурное пространство” вагон оказался не бутафорским, а самым настоящим.

В театральное путешествие отправилось более сорока человек. Поезд тронулся, спектакль начался. Актеры – энергичный хор, с легкостью полутанца насыщающий театром пространство. Из хора выделяются персонажи – родители Блока, его тетка Марья Андреевна Бекетова, сам Блок и его Прекрасная дама – Любовь Дмитриевна Менделеева.

Елена Озирная–Бекетова играет образующую повествование линию беспардонного рассказчика. Женщина с сумасшедшими и грустными глазами, всю жизнь прожившая одна, посвящает зрителя в подробности семейной жизни Блоков. Такими откровениями только и делиться, что со случайными попутчиками в поездах (все тексты без изменения взяты из дневника и воспоминаний Бекетовой).

Блок – Аркадий Круглыхин и Люба – Милица Белоусова молоды, живут театрально и самовлюбленно. Но dolce vita уступает место vita nova: красный шлейф растягивается во всю длину вагона, принося с собой революцию. Блока завернут в это знамя, состоящее из многочисленных обязанностей “первого поэта”: выступлений, назначений, должностей. Стук ложек о подстаканники заполнит вагон. Звук, а вместе с ним и Блок, добираются до предела. Поэт умирает. Обнаженное тело, лежащее на верхней полке без движения, рифмуется с телом Христа.

Спектакль этой нотой, однако, не завершается: актера одевают, и тот предстает в новой роли. Теперь он легендарный литературовед Петр Журов, нашедший место, где располагалась усадьба Блока до того, как в 1921 году ее сожгли крестьяне. Счастливый Петр Журов собирает цветы по вагону, несет комический бред и отправляет зрителей спать. Театральное путешествие продолжится наутро.

Следующим пунктом назначения стала усадьба Тараканово, близ Шахматово. Там показали “Обряды”: не спектакль – скорее зарисовку о венчании влюбленных. За этюдом наблюдали невозмутимые Блок и Любовь Дмитриевна, одетые в народные костюмы – действие развернулось на небольшой площади с памятником двум влюбленным; рядом та церковь, где происходило венчание. Во всю мощь звучало народное пение в исполнении фольклорного ансамбля “Радоница”, одиннадцать актеров резали воздух, двигаясь по хаотичным траекториям. Нечто настоящее, уходящее корнями в русскую природу, в землю дал этот эпизод. Буквально кожей чувствуешь, какой жизнью жил Блок в Шахматово: его любимое, простое, зеленое здесь бытие. Кажется, ни в каком в другом месте сыграть подобное было бы невозможно. Оказалось, Блоку очень идет такая топография.

Отдельным спектаклем стал часовой пеший переход из Тараканово в Шахматово. В дороге зрителей сопровождал тот же ансамбль “Радоница”, исполнявший фольклорные песни, собранные в здешних краях. Высоченные деревья, многообразие оттенков в пейзаже и полный то отчаяния, то радости мотив.

Эту усадьбу сожгли в годы Гражданской войны, но дом восстановили в начале 2000-х. Огромная толпа людей всех возрастов выходит нам навстречу, преграждает дорогу к дому. Толпа одета в черное с красным: с одной стороны, разрушители, с другой – похоронная процессия. Это, по сути дела, еще одна сцена смерти Блока. Поэт умер спустя несколько месяцев после сожжения усадьбы. Ее не стало, его не стало. Об этой кровной связи места с человеком третья часть – “Пожар”.

Нас приводят к ближнему озеру, посреди него стоит человек на плоту и зачитывает письмо одного из крестьян о разграблении усадьбы и об увечьях, нанесенных дому. В приозерную тишину вплетаются слова – и сам он, изгой, не поднявший руку на хозяйское добро, юродивый, вплетен в пустоту, в бытие неуцелевшего мира.

К дому возвращает известие о пожаре. На крыльце усадьбы хор девушек поет невероятной красоты и скорби песню, близкую церковному песнопению. Здесь разрушители в черно-красном, оцепившие дом, кажутся лишними – действие выходит на иной уровень, уровень звука, становящийся откровением и наполняющий собой все.

Зритель полагал, что едет на спектакль, а приехал на отпевание усадьбы, и вместе с ней – поэта. Случившееся в эти 29 часов стало прикосновением к мистерии. Соборность, природные ландшафты, мистика, фольклор, с которыми театр связан органически, оказались здесь не прикладными элементами, а смыслообразующими.

Замысел “Из Петербурга в…” принадлежит неравнодушным к эпохе Серебряного века Андрею Лунину и Ольге Маркарян. Андрея Лунина не стало за некоторое время до начала фестиваля. Команда спектакля, оставшаяся без режиссера, наставника, друга, решила не прекращать начатую работу. В каком-то смысле не только финальный спектакль, но и весь фестиваль стали посвящением человеку, который его задумал.

Анна СОЛОГУБ
«Экран и сцена»
№ 12 за 2019 год.