Дважды один

Фото предоставлено фестивалемЗавершился VI международный фестиваль Context. Diana Vishneva. Его создательница и арт-директор, помимо выдающихся балеринских качеств, обладает еще и острым слухом ко времени, что находит отражение в ее детище. Цель фестиваля – помочь зрителю “говорить с танцем на одном языке и увидеть современную хореографию” в самом широком контексте, художественном, философском, социальном. В программу Context входят лекции, кинопоказы, мастер-классы, конкурс молодых хореографов и выступления лучших мировых трупп. На этот раз Диана Вишнева представила в Москве и Петербурге две танцевальные компании – Национальный балет Канады, впервые выступавший в России, и хорошо знакомую отечественному зрителю “Батшеву” из Израиля.

В работах Охада Наарина, руководителя “Батшевы”, как правило, отсутствует линейный сюжет. Зрителю преподносится россыпь танцевальных сцен, объединенных логикой художественной мысли постановщика. Тем не менее, в показанной на фестивале “Венесуэле” при желании все же угадывается сквозная линия. Мастер “игры в классики”, Наарин строит действие с высшей простотой, правда, предлагая зрителю дважды посмотреть спектакль с идентичным хореографическим текстом. Отличие первой части от второй заключается лишь в том, что танцуют их разные артисты и под разную музыку.

Со своим названием спектакль “Венесуэла” напрямую не связан. Так когда-то почти никакого отношения к Португалии не имела “Мазурка Фого”, хоть и вдохновила великую Пину Бауш на постановку. “Венесуэла” начинается с того, что группа артистов, застывших спиной к залу, под звуки григорианского хорала принимается медленно двигаться вглубь сцены. Вдруг двое исполнителей замирают и, вскинув вверх руки, ломают строй, в свою очередь распадающийся на пары. Танцовщики сталкиваются и разлетаются в стороны, заставляя вспомнить о бальных танцах и акробатических этюдах, кружатся, взлетают и падают, заскакивают друг другу на спины, резвятся и прыгают – зависая в воздухе или растягивая полет в длину. Вдоволь наскакавшись, артисты оказываются на авансцене, переминаясь с ноги на ногу. Один из участников пристально вглядывается в зал. И вдруг, объединившись с девушкой, начинает выкрикивать в микрофон текст песни Dead Wrong знаменитого чернокожего рэпера Кристофера Джорджа Латора Уоллеса, выступавшего под псевдонимом The Notorious B.I.G. Хор голосов подхватывает их крик, становясь от фразы к фразе яростнее, энергичнее, как и движения артистов, подпрыгивающих на прямых ногах, вколачивающих свою ярость в пол. Нервозное стаккато сменяет легато – и кучка людей медленно распадается. Игра темпами меняет эмоциональную окраску эпизодов: движения замедляются, убыстряются, мелькая, как перематываемая кинопленка. Призрак Великого Немого блуждает по сцене, расплывается в рапидах, замирает в стоп-кадрах, гипнотизирует скульптурной выразительностью многофигурных композиций, вибрирует в контрастах тени и света, тонет в темноте блэкаута.Фото предоставлено фестивалем

Спектакль полон мощных и эффектных сцен. Одна из них – катание женщин на спинах мужчин, напоминающее ритуал. Позы исполнительниц, словно несущих в себе сакральную тайну, – свободны и горделивы. Когда эти величавые наездницы смотрят вполоборота в зрительный зал, рождается ощущение, что они владеют каким-то устрашающим знанием. В памяти всплывает вавилонская блудница из Откровения Иоанна Богослова, восседающая на красном звере. Эсхатологические ассоциации вновь возникнут ближе к финалу, после демонстрации всех возможностей движения: от льющейся плавности до корявой ломки абстинентного синдрома. Здесь находится место кратким выразительным соло, слиянию пар, потерявших представление о темпах в стремительном танго, ползанью по сцене, битью об пол яркими разноцветными полотнами, чрезвычайно похожими на государственные флаги. Сквозь музыку пробивается настойчивый гул, похожий на звук готовящегося к взлету самолета. Словно колеблемые мощным потоком воздуха, танцовщики изгибаются, дрожат, бьются в конвульсиях, и, наконец, их будто уносит ветром. Они уплывают по одному, мистически растворяясь в воздухе. И вот уже другая группа артистов направляется вглубь сцены. Все начинается сызнова, заставляя вспомнить слова Экклезиаста “Восходит солнце, и заходит солнце”. Но сопровождаемая другим музыкальным рядом вторая часть меняет эмоциональную окраску – уходит суровость интонации, слышатся иронические ноты.

Охад Наарин любит загадки, превращая зрителя в дешифровщика. В “Венесуэле” тоже есть своя энигма, подталкивающая сравнивать обе части, усматривать разницу и вычленять из нее особый смысл. На самом же деле стоит отрешиться от всех интеллектуальных потуг и отдаться стихии виртуозного танца артистов “Батшевы”, владеющих настоящим сакральным знанием, – танцевальным языком Gaga, изобретенным Наарином.

Алла МИХАЛЁВА

Фото предоставлено фестивалем

«Экран и сцена»
№ 23 за 2018 год.