В Санкт-Петербургском музыкально-драматическом Театре Буфф выпущена премьера под названием “Призрак любви” по авантюрно-поэтической пьесе Педро Кальдерона “Дама-невидимка”. Известный своим динамичным, не лишенным буффонных мотивов постановочным почерком, режиссер Геннадий Тростянецкий рискнул вступить в сотрудничество с театром, не избалованным вниманием профессиональной критики. А театр явно сделал ставку на звучные имена, способные оживить любую афишу. И не прогадал.

На сцене – зеркала, золоченые багетные завитушки, многоярусные канделябры (художник – Владимир Фирер), карнавальный историзм костюмов Яны Штокбант, отточенная пластика (ее создавала Мария Коложвари), джазово-фламенковские музыкальные мотивы и вполне громогласные “испанские” страсти. На фоне задника, имитирующего мерцание звездного неба, вращается круглая платформа, разделенная зеркальной стеной, с потайной дверью в центре. А двери “официальные”, которые по ходу действия постоянно открывают-запирают с характерным скрежещущим звуком – и вовсе не имеют постоянного места, их перекатывает по сцене андрогинный персонаж от театра, с красными волосами и почти вампирским гримом, облаченный в черное трико и плащ на алой подкладке (у Кальдерона Родриго – один из слуг, а в спектакле – по совместительству слуга просцениума). Хитросплетения сюжета разворачиваются в изменчивом условном пространстве – таким оно, вероятно, и должно представляться участникам интриги, блуждающим между реальностью и мистификацией. А надо всем парит черно-серебряный шар, образ непостоянного ночного светила, покровительствующего мистикам и влюбленным.

Фантастическая тональность, сразу же задаваемая сценографией, не случайна в трактовке пьесы Кальдерона, где испанский дворянин дон Мануэль является в Мадрид, чтобы получить должность при дворе, и поселяется в доме друга и боевого товарища, дона Хуана. Гостю неведомо, что лишь одна стена с потайной дверью отделяет его от загадочной незнакомки, попросившей защиты “от позора и несчастья”. Дама, исчезнувшая, как тень, еще до начала поединка, в который по ее просьбе вступает герой, оказывается родной сестрой дона Хуана, носящей траур по недавно умершему мужу. Строгий испанский этикет не позволяет молодой вдовушке появляться в свете, но горячая кровь заставляет донью Анхелу тайно нарушать запрет, страшась разоблачения и гнева братьев. Наличие потайной двери между комнатами Анхелы и Мануэля провоцирует запутанную любовную историю с мистическим оттенком, которая, как и положено в испанской комедии интриги, завершается счастливым рас-крытием всех тайн.

Персонажи здесь сильно приближены к маскам, характерность правит бал. Сюжет разыгрывают бравые дуэлянты с офицерской выправкой (Мануэль – Андрей Лёвин, Луис – Андрей Подберезский), комически-экзотичные слуги в негритянском гриме (Исавель – Юлия Игнатьева, Косме – Илья Кузнецов), фривольные “дивы” в эстрадных туалетах с блестками и перьями (Анхела – Марина Титова, Беатрис – Надежда Соболь) и т.д. Фирменные приемы ироничного режиссера – возвышенная речь благородных героев то и дело трансформируется в оперный речитатив или блюзовый вокал; походка переходит в режим “рапида”, нагнетая мизансценический саспенс; игривый диалог выливается в стилизованный пасадобль; любовное объяснение завершается цирковым трюком – как нельзя более функционально учитывают специфику труппы, привыкшей играть “на выходах”. Закономерно, увы, что эмоциональной глубиной крепко спаянный постановочный рисунок не поражает – его прилежным и не слишком обаятельным выполнением актерский потенциал практически исчерпывается.

Пожалуй, максимальную лирико-мистическую нагрузку берет на себя музыкальное сопровождение. Автор музыки Динара Мазитова аккомпанирует действию, скрываясь за роялем и создавая богатый диапазон тонов и атмосферных нюансов, которых явно не хватает в голосовой палитре и ансамблевых связях постановки. Настоящая “дама-невидимка”, поэтический и темпераментный дух спектакля, она визуально обнаруживает свое присутствие, лишь выйдя на финальный поклон в черном концертном платье – и поистине заслуживает благодарных аплодисментов.