Утверждение жизни

Сцена из спектакля “Июньские истории”. Фото А.ПАРФЁНОВА“Июньские истории” Пиппо Дельбоно, “Кавказский меловой круг” Михаэля Тальхаймера (театр “Берлинер Ансамбль”) и “100% Воронеж” немецко-швейцарской группы Rimini Protokoll на VIII Платоновском фестивале.

Личная и предельно искренняя история, которую итальянский режиссер Пиппо Дельбоно рассказал со сцены Камерного театра Воронежа, устроена по принципу сторителлинга. Но объектом интереса рассказчика становятся не миф, не сказка, не принадлежащий другому сюжет, а своя собственная жизнь, в которой грустное пополам с чудесным, как и бывает у обычных людей. С этим материалом, от которого так трудно абстрагироваться, выстроить дистанцию, Дельбоно обходится изящно и довольно изощренно. Поэтому секрет воздействия его спектакля, даже если эта конкретная работа – одна из серий большого жизнетворческого проекта, заключается в небанальном соединении личного и коммуникативного.

Дельбоно, учившийся у Эудженио Барбы театру как инструменту социальной политики, через искусство решающему конкретные проблемы людей и целых сообществ, рассказывает нам в числе прочего о своем компаньоне. Много лет назад он забрал глухонемого парня из интерната, взяв на себя ответственность за его благополучие. Конкретный жест художника повернул чью-то жизнь совсем в другое русло: получается, что техника смешения искусства и жизни работает в предельно конкретном ключе. Так же точно устроена и структура рассказа, который ведет, глядя нам в глаза, не стыдясь своего измученного болезнью тела (у режиссера – ВИЧ, и это он тоже не скрывает, как и причину, по которой он получил заболевание), Дельбоно. В его рассказе травматичное воспоминание о смерти матери соседствует с фрагментом из Уильяма Шекспира, его режиссер исполняет с привычной патетикой. Но именно потому, что Шекспир смонтирован с трагической и реальной историей из жизни, ты и ему внемлешь с совсем иным, не зависящим от манеры чтения, доверием. Строчки из стихотворений Пьера Паоло Пазолини соединяются с воспоминаниями о связях с протестным движением 1960-х годов – в итоге вся разнофактурная картина прошлого высвечивается перед нами, поражая воображение плотностью связей.

Театр, куда Пиппо Дельбоно попал, по сути, случайно, спас его от многого: например, от социального неблагополучия, возможно, от криминального будущего. Театр вывел его “в люди”, то есть в художники. А уже на территории театра он продолжил заниматься жизнетворчеством. И приехавший на Платоновский фестиваль искусств подопечный Дельбоно, по-детски жаждущий аплодисментов человек, выходит в финале на сцену, словно подтверждая – да, тут все реально, и жизнь, и слезы, и любовь.

Смысловым центром постановки Михаэля Тальхаймера, визионера, формалиста и любителя сложных классических текстов (от Лессинга до Клейста), порой намеренно грубоватой, как рок-концерт, тоже становится личное. Главная героиня “Кавказского мелового круга” Бертольта Брехта, простая, душев-ная и смелая девушка, спасает чужого ребенка и этим человеческим жестом меняет его и свою судьбу. Актриса “Берлинер Ансамбль” Штефани Райншпергер открыто и сильно, с непобе-димой грацией играет Груше, пробующую спасти себя, но обреченной спасти другого – за счет себя. Этот антиэгоистичный по своей сути образ жизни ошеломляет – и зрителей, и, как кажется, саму героиню, словно не ожидающую от себя таких поступков. Покорная разного рода злодеям и несчастьям, встреченным ею на пути бегства, она вдруг оказывается полна готовности к сопротивлению, когда дело касается главного – спасенного ребенка. Вся брехтовская диалектика оказывается живой кровеносной системой бытия в спектакле Тальхаймера – и во многом за счет прекрасной игры актрисы.Сцена из спектакля “100% Воронеж”. Фото А.ПАРФЁНОВА

Джазовые музыканты, сопровождающие действо, аранжируют спектакль мелодичными куплетами, рассказчик меланхолично ведет рассказ о событиях идущей войны и ужасах, пришедшихся на долю бедной Груше. Мир движется к концу, и единственным препятствием на этом пути является природная доброта девушки, взявшей на себя огромную ответственность и справившейся с ней.

В проекте “100% Воронеж” немецко-швейцарской группы Rimini Protokoll сложнейшим и пристрастным образом собраны ответы на конкретные вопросы и личные истории горожан. Композиция из ответов на анкетного типа задания и вопросы оживает на глазах зрителей самым поразительным образом. 100 человек, 100 жителей Воронежа (в каждом городе, сумевшем зазвать к себе представителя группы Rimini Protokoll, создается свой спектакль), со сцены рассказывающих о своих политических и моральных принципах, о патриотизме и отношении к войне, о страхах и надеждах, являются слепком с города-миллионщика, изученного за время создания проекта театром. Вопросы разные, способы отвечать на них – тоже, от поднятия таблички той или иной стороной, до перемещения в одну из предложенных групп. Коммуникация происходит в живом и, как кажется, непредсказуемом режиме: вот кто-то мечется между двумя группами, не зная, куда же примкнуть в вопросе о необходимости смертной казни, вот на вопрос, есть ли у России враги, большинство поднимает таблички черной стороной – незапланированный ответ выпадает из тех, что предложены априори. Реакция зрителя становится важнейшим компонентом спектакля – ведь к нам обращаются, к нашей совести или цинизму апеллируют, отвечая на те или иные острые вопросы, мы являемся лакмусовой бумажкой и зеркалом, в которое смотрятся 100 жителей Воронежа. Надо ли говорить, что сам формат разработан Штефаном Кэги, Хельгард Хауг (куратор в Воронеже) и Даниэлем Ветцелем с инженерной точностью: часовой механизм спектакля “100% Воронеж”, имеющего аналоги в разных городах мира, от Мельбурна до Риги, от Токио до Амстердама, от Монреаля до Парижа (Воронеж – первый и единственный в России), работает безотказно и на новом месте. С непредвзятой открытостью фиксируя то, как устроена жизнь и как устроен сам человек сегодня, проект задает вопросы прежде всего зрителям: а что вы думаете про смертную казнь и про власть? И этот вопрос бередит твое сознание еще долго после того, как спектакль уже закончился

Платоновский фестиваль в большой степени отражает ситуацию в современном театре – и главным ее действующим лицом оказался зритель. Именно с ним разговаривает сегодня театр, прямо или в обход, тепло, сентиментально или жестко. Этот диалог и является главной ценностью, главным результатом большой работы художественного руководителя фестиваля Михаила Бычкова и его воронежской команды.

Кристина МАТВИЕНКО

    • Сцены из спектаклей “Июньские истории” и “100% Воронеж”.
  • Фото А.ПАРФЁНОВА
«Экран и сцена»
№ 13 за 2018 год.