Постскриптум. Бенефис Селюцкого

Геннадий Селюцкий в "Баядерке". Мариинский театр/ Даниил САВЕЛЬЕВ, 1977По случаю двухсотлетия балетмейстера Мариуса Петипа телеканал “Культура” показал в праздничные мартовские дни три неумирающих шедевра – “Спящую красавицу”, “Баядерку” и “Раймонду”. Спектакли Петипа шли в редакциях Константина Сергеева (первый и третий) и в редакции Вахтанга Чабукиани (второй). Мы видели то, что видел и чем восхищался зритель семидесятых-восьмидесятых годов, что видел и чем восхищался я сам, когда изредка попадал в Ленинград, и что теперь, столько лет спустя, тоже вызвало у меня восхищение, хотя и неполное, не лишенное горечи. И “Спящую”, и “Баядерку”, а в записи и миланскую “Раймонду”, мы могли бы смотреть в аутентичных редакциях Сергея Вихарева, сделанных в конце 1990-х и в последующие годы – годы реформы Мариинского балета, осуществленной при поддержке Махара Вазиева, директора балетной труппы (а после того – директора балетной труппы миланского театра Ла Скала), и при помощи Павла Гершензона, идеолога и художественного эксперта этой реформы. Что с реформой случилось, почему она была скомкана и вскоре отменена, обсуждать здесь не время и не место. Лучше скажу, что меня, как и в прошлом, взял в плен Мариинский кордебалет и покорили солистки и корифейки – восхитительные феи, воспламеняющие баядерки. В такой хорошей форме труппу Мариинки видишь нечасто. А таких премьерш, как Ирина Колпакова, идеальная академическая балерина, стройная и сияющая в свои пятьдесят лет, вряд ли когда еще увидим. Конкурирующая с ней Габриэла Комлева тоже предъявила в партии Никии все свои выигрышные козыри – открытую эмоциональность и страстную танцевальную речь, но Ирину Колпакову превзойти не смогла. К тому же, не участвуя в этом конкурсе легендарных танцовщиц, вперед выдвинулся не танцовщик-премьер, а премьер-мим Геннадий Селюцкий, сыгравший две главные роли в “Баядерке” и “Раймонде” – Верховного брамина и хана Абдерахмана. Сочинял Петипа эти роли как бы “на себя”, поскольку в свое время был великим, по-видимому, последним великим в балете романтическим мимом. Немного позднее, в эпоху создания “Баядерки”, романтическая пантомима еще продолжала бороться на равных с классическим танцем, в эпоху “Раймонды” – проиграла это сражение, и сам Петипа, Петипа-балетмейстер, поставивший непревзойденные по блеску, сложности и красоте классические ансамбли и в “Баядерке”, и в “Раймонде”, не думал сдаваться. Развернутым классическим ансамблям он противопоставил одинокие пантомимные монологи. Затем романтическая пантомима сохранялась только в старых спектаклях и вызывала насмешку своей архаичностью, но вот в Мариинский театр пришел романтически настроенный артист Геннадий Селюцкий (в начале карьеры тоже танцовщик-классик) и вновь поднял перчатку, которую кинул классическому танцу великий мэтр. Тем самым он показал, насколько выразительной и насколько увлекательной может быть романтическая пантомима. Обе роли играются им сверхлаконично: широкий жест и исступленный взгляд – жест повелителя, а взгляд влюбленного изувера. И неподвижные позы, позы мечты, позы власти. Все это создает, все это выстраивает крупный план, современный крупный план в архаических обстоятельствах и старинных мизансценах. Можно подумать, что, играя в балетах Мариуса Петипа, Селюцкий снимается в фильмах Сергея Эйзенштейна.

Вадим ГАЕВСКИЙ
Геннадий Селюцкий в «Баядерке». Мариинский театр/ Даниил САВЕЛЬЕВ, 1977
«Экран и сцена»
№ 7 за 2018 год.