Драматургически работа португальского актера и режиссера кажется на первый взгляд очень простой. На каждом показе Родригес предлагает десяти добровольцам из числа зрителей выучить вместе с ним тридцатый сонет Шекспира. Есть отправная точка и финальная – спектакль не начнется, пока не вызовутся охотники из зала, и не закончится, пока они не запомнят текст. С выполнением условий, впрочем, проблем не возникает – желающих всегда хоть отбавляй. Смысл затеи выясняется в процессе перформанса, и постепенно становится очевидно, что кажущаяся простота его иллюзорна. Заучивая строчки сонета, люди впитывают в себя некий культурный код цивилизации. Или, говоря словами профессора литературы Джорджа Стайнера, которые приводит режиссер, – “украшают свое внутреннее пространство”. И разве случайно совпадение, что слово “украшение” на родном языке режиссера синоним “выучивания наизусть”?

Нет, не случайно. Как не случайны и другие аллюзии и метафоры этой постановки, гармонично сочетающей в себе документальное и художественное, строгую драматургическую основу и импровизацию, байки в духе стендапа и вдруг, неожиданно, – что-то совершенно сентиментальное. Но в то же время – без излишнего мелодраматизма. Летом на фестивале в Авиньоне, где другой спектакль Родригеса, “Дыхание” (Sopro), стал одним из самых ярких событий, режиссер через фигуру старого суфлера и ее воспоминания выразил свои размышления о природе театра, его настоящем и будущем. В “Наизусть” запоминание стиха становится приемом, позволяющим порассуждать о свойствах человеческой памяти, о сохранении важнейших достижений прошлого и возможности распространения передовых идей даже в самые жестокие времена. Как высказался в интервью голландской телепередаче “Красота и утешение” профессор Стайнер: “Как только стихотворение знают наизусть десять человек, ни КГБ, ни ЦРУ, ни гестапо уже ничего не могут с ним сделать. Оно выживет”. Профессор знает, о чем говорит. Сам из Парижа, он один из двух евреев-лицеистов, кто выжил в его классе во время Холокоста.

Цитируя его слова, Родригес вспоминает Надежду Мандельштам, которая после ареста мужа собирала у себя дома друзей и заучивала с ними его стихи. Все рукописи и книги Осипа Мандельштама конфисковали, и неизвестно, какова оказалась бы судьба его наследия, если бы оно не сохранилось в памяти жены и близких людей поэта. В доме Надежды Яковлевны бывал и молодой Иосиф Бродский, который позже написал в ее некрологе: “…повторение днем и ночью строк покойного мужа несомненно приводило не только ко всё большему проникновению в них, но и к воскрешению самого его голоса, интонаций, свойственных только ему одному, к ощущению, пусть мимолетному, его присутствия, к пониманию, что он исполнил обе-щания по тому самому договору “в радости и в горе…”, особенно во второй половине. <…> …если любовь и можно чем-то заменить, то только памятью. Запоминать – значит восстанавливать близость”.

Так, шаг за шагом, строчка за строчкой этот сюжет набирает объем. Связующей нитью в нем становится рассказ о 94-летней бабушке автора перформанса, простой деревенской женщине, которая с детства страстно любила читать. Она не получила высшего образования, но смогла дать его троим своим сыновьям (один из них – отец режиссера). Когда внук навещал ее, он, по просьбе бабушки Кандиды, каждый раз привозил ей новые книги. А когда зрение ее стало резко ослабевать, она попросила его выбрать для нее текст, который могла бы выучить. Собственно, спектакль “Наизусть” – история поиска того самого произведения. Через сопричастность других людей, через параллели с историческим и литературным опытом личные ценности в постановке Тьяго Родригеса приобретают масштаб общечеловеческих.

Запоминание текста как способ его сохранения и передачи, конечно же, вызывает в памяти знаменитый роман Рэя Брэдбери “451 градус по Фаренгейту” – и в спектакле он тоже упоминается. Герои романа сами стали ходячими библиотеками и приняли имена заученных книг. Благодаря спектаклю португальского режиссера Тьяго Родригеса в “отряде Шекспира” вместе с бабушкой Кандидой собралось уже около двухсот человек из разных стран мира.