Детективные усы удивительной красы

“Убийство в Восточном экспрессе”. Режиссер Кеннет Брана

Тем, у кого плохая память на детективы, новая экранизация “Убийства в Восточном экспрессе” доставит неимоверную радость. Но и тем, для кого результат расследования Эркюля Пуаро не окажется неожиданностью, тоже скучно не будет: режиссер и исполнитель главной роли Кеннет Брана снял красивый, изящный, ладно скроенный и крепко сшитый фильм, украшенный, как жемчугом, большими и небольшими ролями мастеров. Список исполнителей прекрасен: Джуди Денч, Мишель Пфайффер, Джонни Депп, Пенелопа Круз, Уиллем Дефо…

Кеннет Брана действует по тому же принципу, что и Сидни Люмет, поставивший “Убийство в Восточном экспрессе” в 1974 году. В главных ролях у Люмета снялись Шон Коннери, Лорен Бэколл, Джон Гилгуд, Ванесса Редгрейв и Ингрид Бергман, за роль шведской миссионерки получившая “Оскар”.

Пуаро у Люмета играл Альберт Финни. Когда ему предложили снова сыграть сыщика в картине “Смерть на Ниле”, актер отказался, и роль досталась Питеру Устинову, который внес коррективы во внешность Пуаро – тот стал русоволосым с проседью, что вызвало неудовольствие у родственников Агаты Кристи.

Прошло много лет, и к тому, что Кеннет Брана – голубоглазый блондин, родные писательницы относятся без претензий. Джеймс Причард, правнук Агаты Кристи, стал исполнительным продюсером фильма и готовится к большим сборам – зрители просто обязаны отреагировать (и уже реагируют) на великолепный актерский состав и нестандартный детектив. Мало того, что сыщик блондин, так вдобавок у него самые большие и пушистые усы из всех Пуаро, когда бы то ни было и кем бы то ни было сыгранных.

При этом Кеннет Брана обращается с классикой аккуратно и слишком многого себе не позволяет – в отличие от, например, Марка Гэтисса и Стивена Моффата, сделавших своего Шерлока Холмса уж совсем нетипичным по сравнению с преды-дущими; впрочем, что им оставалось делать при таком количестве версий приключений Холмса, как канонических, так и совсем неканонических.

Образ Пуаро все-таки оставался в фильмах примерно таким, каким его задумала Агата Кристи.

И Кеннет Брана в роли Пуаро делает привычные, милые сердцу вещи: недовольно морщится, заметив, что у собеседника неидеально завязан галстук, называет себя великим человеком, упоминает маленькие серые клеточки, помогающие ему раскрывать преступления, и ведет себя достаточно капризно, чтобы соответствовать набору прилагательных, которыми Кристи охарактеризовала своего персонажа: “утомительный, напыщенный, эгоцентричный, невыносимый, малоподвижный”. Впрочем, все капризы детектива имеют под собой высокую цель.

В самом начале фильма, в Иерусалиме, Пуаро не желает есть яйца всмятку, потому что они не идеальной формы, и очаровательному еврейскому мальчику приходится бегать через весь город за свежими. Но затем выяснится, что дело было вовсе не в форме яиц – пока они доставлялись и варились, Пуаро догадался, кто совершил преступление, ради которого его и вызвали в Иерусалим.

А потом опять окажется, что стремление к идеалу, граничащее с обсессивно-компульсивным неврозом, для Пуаро очень важно: наступив на площади в продукты жизнедеятельности крупного животного, он немного думает, а потом наступает в кучу вторым ботинком, для синхронности.

Вообще, Пуаро в Иерусалиме словно немного дурит нас – да, он шикарно раскрывает преступление, тонко просчитав все планы похитителя реликвии, но в остальное время потворствует своим маленьким слабостям, носит на лице снисходительное выражение и выглядит, как душка-иностранец. Пуаро собирается в отпуск.

Но отпуска не случается. Надо возвращаться в Лондон, очередное важное дело, а случайно встреченный в лепешечной повеса-знакомый оказывается начальником поезда, того самого экспресса, где вскоре произойдет убийство. Знакомый, кстати, довольно молод, но своей спутнице сообщает, что знал Пуаро еще до того, как тот стал знаменитым детективом. И можно представить картинку, как будущий раскрыватель преступлений беседует о чем-то с подростком, или и вовсе качает на колене малыша, который пытается ухватить его за усы.

Кеннет Брана снимает и играет Пуаро с “человечинкой”, подбрасывая варианты для фантазий тем, кто помнит сюжет и поэтому не ломает себе голову над тем, что же будет дальше.

Еще в Иерусалиме Пуаро с тоской и болью во взоре сообщает, что для него все в мире, все люди, все их поступки делятся на плохие и хорошие, а между понятиями “плохое” и “хорошее” нет ни оттенков, ни нюансов, – и почти сразу же благодушно улыбается. А уже в поезде, когда преступление произошло и детектив старается понять, кто же убийца, отдушиной ему служит портрет юной девушки, на который Пуаро смотрит по вечерам, вздыхает: “Катрин, о моя дорогая Катрин” и делится своими соображениями по поводу расследования.

Сюжет меж тем развивается своим чередом. Неприятный мистер Рэтчетт (Джонни Депп) угощает Пуаро пирожным, говорит о том, что его преследуют, предлагает детективу его охранять; криминалом от него веет за версту, и Пуаро честно отказывается: “Вы мне не нравитесь”. “А пирожное мое нравится?” – интересуется Рэтчетт. “Выше всяких похвал” – сдержанно парирует Пуаро.

Роль у Джонни Деппа маленькая, но яркая. Широкими и щедрыми мазками он изображает отпетую сволочь, и Рэтчетта ни капли не жалко ни сразу, ни особенно потом, когда начинают раскрываться подробности. Остальным актерам тоже отпущено не так много времени, и поэтому они добывают из своих ролей все, что возможно, форсируя одну черту своих героев. Княгиня Драгомирова в исполнении Джуди Денч – властная. Чернокожий доктор Арбэтнот, которого играет Лесли Одом-младший, – добрый. Профессор, которого изображает Уиллем Дефо, – склочный, а полицейский, которым герой Уиллема Дефо по-настоящему является – сентиментальный.

Граф Андрени, в этой роли снялся танцовщик Сергей Полунин, нервный на грани безумия (есть ощущение, что после такой крошечной роли на Полунина посыплются приглашения играть вампиров). И так далее. В замкнутом пространстве – поезд из-за снежной лавины сходит с рельс – такие ярко выраженные люди непременно начали бы конфликтовать, но конфликта не происходит, и можно вместе с Пуаро начать догадываться, почему.

Оператор Харис Замбарлукос, работавший вместе с Кеннетом Брана на “Золушке”, снял всю историю очень красиво: и залитые солнцем камни Иерусалима, и море, по которому движется кораблик с Пуаро на борту, и светлые лепешки, и горы, вдоль которых пробирается поезд, и сугробы, в которые он утыкается носом.

Костюмы и предметы в картине тоже выше всяких похвал – очаровательно пирожное (им Рэтчетт угощает Пуаро), великолепен наряд княгини, отлично смотрятся куртка и шляпа свежеиспеченного эмигранта Маркеса (Мануэль Рульфо). И кульминационная сцена, когда Эркюль Пуаро объявляет всем правду, выстроена и снята с таким тщанием, что, залюбовавшись прекрасной картинкой, можно пропустить несколько важных объяснений причин убийства. Но важнее не пропустить монолог Пуаро, где детектив признается, что его убеждения после встречи с пассажирами экспресса стали другими, и теперь он уже не так уверен в том, что добро и зло радикально отличаются друг от друга.

Кеннет Брана произносит этот монолог с трепетом, страстно, будто бы и не было снисходительного иностранца с сильным акцентом, требующего себе на завтрак абсолютно одинаковые яйца, сваренные ровно четыре минуты и ни секундой больше. Будто бы путешествие по зимней дороге стало для Пуаро тем путешествием героя, к концу которого он меняется навсегда.

Но Брана все же снимал детектив с элементами сказки, поэтому прежний Пуаро вернется, когда на маленькой станции его перехватят с очередной телеграммой и ему предстоит отправляться вместо Лондона в Египет, туда, где происходит действие романа “Смерть на Ниле”.

Отпуска не будет, но хотя бы будет тепло, и Эркюль Пуаро брюзгливым тоном попросит человека с телеграммой поправить галстук, сядет в машину и поедет своей дорогой. А поезд со спасенными им людьми пойдет своей.

Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 22 за 2017 год.