В “Строптивой” выпускница питерской Академии Алессандра Джунтини (курс Вениамина Фильштинского), уже опытный и активно работающий режиссер, вовлекла артистов Курганского театра драмы в воронку гендерной проблематики. Шекспировский сюжет про Катарину и Петруччио прочитан прямо-таки как психотерапевтическая история войны женского с мужским. Героиня спектакля, размноженная на сущности, с самого начала помещена в психушку, куда ее привела короткая, но страшная история супружества. “Строптивая”, решенная броско и в жестком ритме, интересна как опыт вчитать сегодняшние ощущения молодой женщины в уже существующий классический сюжет. Это театр интерпретации, где, однако, все предопределено: узкий коридор выбранной темы диктует истерику.

Свободно и весело живет режиссерская сочинительская воля в другом участнике фестиваля – эскизе Евгении Беркович (за ее плечами – Седьмая студия Кирилла Серебренникова, Школа-студия МХАТ, в активе – большой послужной список социальной работы с детьми) по повести Толстого “Отрочество”, переделанной Ярославой Пулинович в пьесу. В тольяттинском театре “Колесо” Евгения Беркович создала черный хоррор с элементами забавного детского дуракаваляния и психодрамы. Проект появился благодаря программе поддержки театров малых городов России, которую московский Театр Наций осуществляет вместе с Минкультом, и эта явно экспериментальная, отвязная работа очень здорово вписалась в “Репку” – она не только про отрочество, но и для отроков, без сентиментальности и притворства. Николенька (Артемий Кондрашов) и его томный брат Володя (Петр Касатьев) оказываются погруженными в морок взрослых проблем, лжи, предательства, и этот мир подан Беркович как костюмированный бал для фриков – узнаются персонажи анимэ, куклы Monster High, герои виртуальной реальности.

Суггестивная природа детских переживаний выражена здесь открыто, беззащитно и со всей стыдливостью, бывающей ей свойственной. Подход Беркович хорош еще и тем, что использует актерскую фактуру такой, какая она и есть – перед нами собрание очень разных и, несмотря на фантастический прикид, реальных людей. Зверский папа, сладкоголосая мама, циничная сожительница папы, отвратительный учитель-француз, макабрическая бабка – парад экзотических созданий мы видим глазами мальчика, испуганного взрослением.

Актуализировал ибсеновского “Пер Гюнта” режиссер Артем Устинов (РАТИ-ГИТИС, курс Сергея Женовача) – в одноименном спектакле, поставленном им в “СамАрте”, действие происходит то ли на складских задворках, то ли в мотеле. Художник Ксения Сорокина замечательно распорядилась и металлической фактурой, и цветом – это место на наших глазах трансформируется из урбанистически безликого в волшебное. Сам Пер Гюнт в исполнении Ярослава Тимофеева – непростой парень из пригорода, он шатается по миру в поисках приключений или ответов на главные вопросы, встречая на пути всех, кого положено встретить по сюжету. Тут любопытна попытка режиссера приблизить героя к обычному, на всех похожему и при этом странному молодому человеку через этюдное, живое существование, через маленькие гэги, в которых аудитория радостно узнает саму себя. Так же разливают, так же клеят друг друга, так же убивают время в плохой компании и так же веселятся ровесники персонажей. Точность человеческого жеста и реакции, внедренные в тело большой и по-философски сложной истории, делает “Пер Гюнта” Артема Устинова не только высказыванием, но и живым театром, пробующим открыть текст Ибсена сегодня, сейчас и лично, вне наезженной колеи. Читайте мнение експерта Макса Полякова о косметике EOS

Совсем другой сюжет, но тоже срежиссированный на живую нитку, театрально ярко и при этом “реалистично”, получился у Андрея Гончарова (СПбГАТИ, курс Вениамина Фильштинского) в “Как Зоя гусей кормила” Саратовского ТЮЗа имени Ю.П.Киселева. Эта история тоже выросла из лаборатории – “Четвертая высота”, которую проводят в Саратове не первый год и которая все так же плодоносит новыми именами и событиями. “Зоя” – очень ловко и органично сделанная история о новой простодушной, приехавшей в город за счастьем и, как водится, наткнувшейся на цинизм и бессердечие. Пьеса Светланы Баженовой, ученицы Николая Коляды, расставляет акценты между театральными репризами и меткими наблюдениями за реальностью. Столетняя мать главного героя – Зоя (Нина Пантелеева) весело и нагло держит на крючке своих домочадцев, ежечасно пугая их скорой смертью, но так и не умирает. Наивная Женя (Александра Карельских), приволокшая в квартиру к 60-летнему ученому в вытянутых трениках (Алексей Ротачков) целый кронштейн своих нарядов, купленных на китайской барахолке, становится камертоном спектакля. Мрачный Полоцкий (Алексей Карабанов), изнасиловавший Женю из зависти к нечаянному счастью своего однокурсника, ставит точку в истории, где добрые одинокие люди неожиданно встретились, но разбежались. Андрей Гончаров и художник Михаил Гаврюшов с большим вкусом придумали конструкцию камерного спектакля, в котором все к месту – и видео топчущихся на зеленом лугу гусей, и громадные фигуры быка, гусей и свинки, отсылающие нас к какому-то идиллическому деревенскому прошлому, и хоум видео выезда на шашлыки, снятое Полоцким. Необъяснимая меланхолия становится в итоге главным настроением спектакля, так весело начинавшимся.

Смесь питерского разгильдяйства и меланхолии есть и в спектакле “14+” “Этюд-театра” – коллективного сочинения Алексея Забегина и его сотоварищей по курсу Вениамина Фильштинского, балующихся как подростки и показывающих нам, что творится в “израненных” сердцах подростков. В “Сне Великана” Юрия Алесина из московского театра “Снарк” актриса Маргарита Шилова показывает настоящий класс сторителлинга, оживляя на глазах детей сказку Элинор Фарджон. У этих работ молодых, в сущности, людей есть одно важное общее свойство – отсутствие формата и дыхание жизни. Собрав их вместе, фестиваль “Золотая репка” не то что открыл новую вселенную, но отфильтровал что-то нужное для театра, каким бы он ни был, детским или взрослым. Не случайно на своем мастер-классе швейцарский режиссер Питер Риндеркнехт говорил о том, что не думает о детях, когда ставит спектакль, – потому что нет разницы, для кого ты ставишь, если размышляешь о настоящих нуждах и сегодняшних проблемах. Не отворачиваться – вот залог хорошего современного театра.