ОСНОВНОЙ КОНКУРС

Главный приз – “АРИТМИЯ”, режиссер Борис Хлебников

Приз за лучшую режиссуру – Резо ГИГИНЕИШВИЛИ, “Заложники”

Приз за лучший дебют – “ТЕСНОТА”, режиссер Кантемир Балагов

Приз за лучшую женскую роль – Инга ОБОЛДИНА, “Жги”, режиссер Кирилл Плетнев

Приз за лучшую мужскую роль – Александр ЯЦЕНКО, “Аритмия”

Приз за лучшую операторскую работу – Владислав ОПЕЛЬЯНЦ, “Заложники”

Приз имени Г. Горина за лучший сценарий – Виталий СУСЛИН, Иван ЛАПШИН, “Голова. Два уха”, режиссер Виталий Суслин

Специальный диплом имени М. Таривердиева за музыкальное оформление фильма – “ТУРЕЦКОЕ СЕДЛО”, режиссер Юсуп Разыков

Специальный диплом жюри “За новый уровень жанрового кино” – “БЛОКБАСТЕР”, режиссер Роман Волобуев

Приз имени Даниила Дондурея Гильдии киноведов и кинокритиков – “ТЕСНОТА”, режиссер Кантемир Балагов

Дипломы Гильдии – “ТУРЕЦКОЕ СЕДЛО”, режиссер Юсуп Разыков; “ГОЛОВА. ДВА УХА”, режиссер Виталий Суслин

 

КОНКУРС “КИНОТАВР. КОРОТКИЙ МЕТР”

Главный приз – “ЛАЛАЙ-БАЛАЛАЙ”, режиссер Руслан Братов

Диплом жюри “За поэтическую интонацию фильма” – “ПЕРВЫЙ”, режиссер Ладо Кватания

Специальное упоминание жюри “За точную реализацию замысла” – “МОЛОКО”, режиссер Дарья Власова

Приз Гильдии киноведов и кинокритиков – “МОЛОКО”

Диплом Гильдии “За искусство реанимации в кино и в жизни” – “ВРЕМЯ ЖИТЬ, ВРЕМЯ УМИРАТЬ”, режиссер Михаил Поляков

Парафразой на извечный вопрос принца датского откликнулись лучшие фильмы двадцать восьмого по счету “Кинотавра”. В год столетия революции появление сразу нескольких неординарных и талантливых произведений воспринимается как залп небезызвестного крейсера, возвещающий о новой волне в кинематографе, особенно желанной после творческого штиля, упокоившего отечественную кинематографию в минувший Год кино.

Не будем, конечно, торопиться с выводами, хотя программа “Кинотавра” показатель довольно точный, своего рода лакмус. Фестиваль не раз уже называли “зеркалом”, “барометром”, “лабораторией”. Президент Александр Роднянский в ходе своего мастер-класса определил его как “механизм, отражающий состояние современного кино”.

Команда профессиональных отборщиков “Кинотавра” составляет конкурсную программу по принципу значимости события, невзирая на возрастные, гендерные и прочие характеристики авторов (“мы смотрим только на экран” – сказала программный директор Ситора Алиева). Здесь представлено разное по жанру кино – от артхауса до мейнстрима, все то, в чем бьет живой пульс сегодняшней жизни.

Попыткой заглянуть в завтрашний день стал с каждым годом все более громко заявляющий о себе конкурс короткометражек. Труд куратора программы Ирины Любарской иначе как титаническим не назовешь: в этом году программу из восемнадцати “коротышек” ей пришлось отбирать среди четырехсот восьмидесяти (!!!) лент. Усилия велики, но оправданы: “шорты” “Кинотавра” – рассада будущего. Сколько имен вошло уже в большой кинематограф через эту дверь! Не случайно и в полном метре нынешнего года четыре режиссера – лауреаты или участники короткометражной программы предыдущих лет (Кирилл Плетнев, Вадим Валлиуллин, Иван Шахназаров, Виталий Суслин).

Из четырнадцати картин основного конкурса (отобранных среди семидесяти семи претендентов) – половина дебюты. Еще одна интересная в плане статистики деталь: в противовес прошлогодней тенденции к феминизации режиссерской профессии (из четырнадцати конкурсантов тогда было пятеро женщин), теперь наблюдается мужской реванш. В этом году в конкурсе полного метра оказался лишь один фильм, снятый женщиной-режиссером (Ксения Зуева, “Близкие”). Но, пожалуй, главная особенность нынешнего года в том, что при всем разнообразии сюжетов, при всей новизне их трактовок, самой актуальной сегодня оказалась вечная как мир тема. То есть, любовь. Либо ее отсутствие.

Имя Кантемира Балагова, выпускника режиссерской мастерской Александра Николаевича Сокурова в Кабардино-Балкарском университете, стало известно кинематографическому миру после Каннского фестиваля, где его первая картина, показанная в программе “Особый взгляд”, удостоилась приза ФИПРЕССИ. И, тем не менее, Кантемир Балагов – открытие “Кинотавра”. Ведь фильм “Теснота” (Приз за лучший дебют и Приз Гильдии киноведов и кинокритиков, теперь посвященный памяти Даниила Дондурея) был отобран в конкурс российского фестиваля тогда, когда об этом режиссере еще никто не слышал.

Между тем, с точки зрения выразительности и языкового поиска “Теснота” – едва ли не самая интересная среди конкурсных лент. Идея тесноты мира, перенаселенности общежития народов Северного Кавказа режиссерски выражена в фильме специально выбранной оптикой и скученностью предметов в кадре: тела героев мы часто видим фрагментарно, они кашированы, обезглавлены, полускрыты от нас узкими коридорами, шкафами, утварью или светом, хищно вырывающим из темноты куски и расчленяющим изображение. В этом человеческом муравейнике у каждого героя свой цвет – синий у еврейской девушки Илы и у ее парня, кабардинца Залима; зеленый у брата героини Давида и у его невесты Лии, более теплый цвет у родителей Илы. Оттенки цветов меняются и сливаются воедино в пандан развитию действия. И вдруг, с приходом беды (сразу после помолвки Давид и Лия похищены, за их жизнь требуют выкуп) в цветовую гамму мирного сосуществования людей резко врывается тревожно-красный. Колоризация кадра, напоминающая вирирование в раннем кино, создает эмоциональный фон и без того драматически напряженного действия.

На пресс-конференции режиссер процитировал слова своего учителя: “Все сюжеты – из Библии, нового не придумаете”. Однако помимо евангельских возникают ассоциации и с сюжетами античной трагедии и, конечно, с Шекспиром. Правда, отсылка к Шекспиру обманчива, это, скорее, лишь толчок для истории, сочиненной Кантемиром Балаговым и его соавтором, сценаристом Антоном Ярушем. Их Джульетта (блестящая роль актрисы Дарьи Жовнер) – сильный человек, мотор и актант действия. Она разрывается между любовью к родителям, своей ревностью и любовью к брату и страстью к иноплеменному Ромео. Она не дает родителям принести себя в жертву, разрушив выгодную для семьи помолвку; она руководит собственной дефлорацией, понимая, что ее сексуальный партнер, кабардинский Ромео (Залим) – возможный виновник обрушившегося на ее семью несчастья; она сама же и делает выбор, с кем ей остаться.

То ли это выбор между чувством и долгом (и тогда Ила – еще и корнелевский Сид в женском обличье), то ли дочерняя любовь в конечном итоге оказывается для Илы важней сексуального влечения. Но как бы то ни было, все герои существуют в едином водовороте любви и все они – ее заложники. Давид выбирает свою невесту, Лию, а Лия не может оторваться от матери. Родители Илы и Давида ради спасения сына жертвуют своим небольшим состоянием, они готовы принести на алтарь и дочь, во всяком случае, ее женское счастье, – столь дорогой ценой они возвращают сына, чтобы тут же, хотя и по-иному, потерять его вновь.

История этого фильма – круговая порука любви. Но в остродраматический игровой сюжет врезается охлаждающая документальность: фильм начинается со звуков “Ойры” и со слов режиссера, обращающегося к нам с экрана: “Я – Кантемир Балагов. Я живу в городе Нальчике, на Северном Кавказе. Эта история произошла в 1998 году”. Еще более резко и агрессивно реальность заявляет о себе страшными документальными кадрами чеченской войны: герои смотрят видеозапись, где человеку перерезают горло. Он должен умереть за то, что другого рода и племени.

В тесноте и в обиде, на рубеже двадцать первого века существующие бок о бок люди живут, страдают, любят и убивают друг друга так же как и в библейские времена.

Время вышибает с насиженных мест. В фильме “Скоро все кончится” (режиссер Алексей Рыбин) токарь Михаил Носов (отличная работа актера Михаила Сиворина), родом из Челябинска, живет в чужом городе, на съемной квартире. Гнетущее одиночество его необжитого дома забито раздражающими звуками – невыносимая эстрада и лживые “новости” из зомбоящика. За плечами у Михаила стресс, больше рисковать собой он не хочет (“Жениться? Ну да! И дачу строить” – иронически отвечает он напарнику-подкаблучнику). Чем насыщать неуемные аппетиты законной супруги, лучше пойти в бордель. Там секс – честный бизнес и ложь в законе. А все девушки там Дианы. Такое распространенное имя. “Мне понравилось”. – “И мне тоже”.

И вдруг оказывается, что его и впрямь что-то зацепило. И сам не понимая, почему, он, возвращаясь в тот же самый “ночной клуб”, всякий раз требует ту самую “Диану”. А если ее сегодня нет, то другой не ему и не надо. Он приглашает девушку в “эскорт” – арендует ее на неделю. Потом требует, чтобы она оделась в обычную одежду, назвала свое настоящее имя, погуляла с ним по улицам, сварила ему обед, ждала его с работы. Он хочет взять в аренду ее любовь и привязывается к ней, несмотря на ее явное отчуждение. Потому что она торгует только телом – и тоже ради любви, своей большой любви к человеку, которого она должна спасти и который оказался по другую сторону баррикад, возведенных между людьми политиками и эпохой. “Твое здоровье, брат!” – обращается к сопернику Михаил, подняв рюмку перед телевизором.

“Турецкое седло” Юсупа Разыкова (специальный диплом имени М.Таривердиева за музыкальное оформление фильма и диплом Гильдии киноведов и кинокритиков) – это “Семейный портрет в интерьере” на отечественный манер. Правда, вместо американского профессора, коллекционера живописи с тонким профилем Берта Ланкастера, герой, чей мир будет перевернут вселением в дом необычного семейства, – бывший агент по наружному наблюдению, “топтун” на пенсии по кличке Ильич.

Актер Валерий Маслов, ради работы с которым, по словам режиссера, он и задумал эту картину, нашел поразительную маску – почти неподвижное и при этом богатое внутренней эмоциональной концентрацией лицо. Бывших гэбэшников, как известно, не бывает – наш Ильич и на пенсии продолжает следить за соседями. Он уже не может жить иначе, выслеживание стало его натурой, он неслышно скользит за жертвами (“Походка у меня такая, с работы осталась”).

С работы у Ильича остались и другие привычки: пяток крутых яиц с утра он ест по походному, макая в соль, лагерная манера бриться, перед бритьем водя куском мыла по лицу. У него на подозрении весь мир, и то, что он не видит, но додумывает, предстает на экране в черно-белом изображении. Ясный и примитивный мир Ильича неожиданно подрывается на любовной мине. До сих пор его потребности в любви сполна удовлетворялись услугами приходящей по воскресеньям домработницы, совмещавшей мытье полов с сексуальным обслуживанием хозяина. Теперь в жизнь “топтуна” вместе с новыми соседями, музыкантами, ворвалось тревожное, щемящее и до сих пор неизведанное чувство.

Звуки оперных арий и разлитый в воздухе секс-эппил (опять ассоциация с фильмами Висконти) вызывают у агента охранки гамму неизведанных им доселе чувств, сводя с ума мечтами о девушке с “оленьими глазами”, провоцируя на преступление, угнетая и одновременно пробуждая его снулую душу.

Деревенский Иванушка-дурачок (“Голова. Два уха” – Приз имени Г. Горина за лучший сценарий и диплом Гильдии киноведов и кинокритиков) подался в город по первому зову незнакомца. История, рассказанная в фильме режиссера Виталия Суслина, взята из жизни, реален и ее главный герой Иван Лашин, сыгравший самого себя. Пастух Иван Сергеевич даже не спросил, какую работу ему предлагают в городе – чего тут думать, что он видел в родном селе, кроме коров и навоза?

Воронеж показался Ивану Сергеевичу огромным и роскошным сити, откуда щедрая на подарки судьба прислала за ним гонца на роскошной иномарке; где прекрасная девушка Юля, превратившаяся в принцессу его грез, купила ему красивый костюм и даже галстук; где его подстригли и благообразили. И даже сводили в настоящий ресторан – в Макдоналдс! А от него взамен потребовалась самая малость – паспорт, чтобы набрать кредитов. Он охотно их брал и отдавал полученные деньги новым друзьям, которые с этими деньгами вскоре скрылись, предоставив Ивану Сергеевичу самому решать вопрос с кредиторами. Правда, Юля, как будто бы даже на минуту поколебалась, принимая от Ивана Сергеевича в подарок кольцо, но быстро подавила в себе ненужную сентиментальность.

Внешне похожий на Мандельштама и столь же не вписывающийся в социум маленький и смешной человек оказывается один у мемориальной доски дома в затхлом городе, где когда-то жил великий поэт, кинутый куда более серьезными наперсточниками своей эпохи. Каждый, кто погнался за птицей счастья, платит за мечту с большими процентами. Неслучайно у мемориальной доски Мандельштама девушка читает “Щегла”, стихотворение, написанное в 1936 году, в преддверии страшных событий, о которых тогда ничего не известно было его автору, еще лелеющему надежды и уже обреченному: “Мой щегол, я голову закину – Поглядим на мир вдвоем. Зимний день, колючий, как мякина, Так ли жестк в зрачке твоем?”

Самым жестким откликом на реальность становится “Нелюбовь”, новый фильм Андрея Звягинцева, лауреат Каннского фестиваля, показанный в рамках “Кинотавра” вне конкурса, в статусе специального события.

Камера Михаила Кричмана фиксирует зимний пейзаж – как метафору стагнации природы. Мир “Нелюбви” населяют люди-зомби, они перекладывают ответственность за свое несчастье в браке друг на друга, но обречены на отсутствие счастья и впредь, потому что неспособны на отдачу. Их отношения с новыми партнерами строятся по каким-то предсказуемым лекалам, исключающим вложения. Исчезновение их ребенка нельзя даже назвать расплатой – скорее, за них расплачивается сам исчезнувший мальчик. Он нуждается в любви, которую выхолощенные и опустошенные родители не способны дать не только ему, но и другим своим, будущим детям. Их душевная импотенция неизлечима, и даже ценой трагедии зомби не превратится в человека.

Команда спасателей, волонтеров, пытающихся отыскать пропавшего мальчика, представлена в фильме тоже как группа персонажей-функций, но это функции добра, это люди, запрограммировавшие свои действия на выход из тупика, своего рода сталкеры в мире умерших чувств.

Мастерски сделанный фильм Звягинцева нередко упрекают в излишней мрачности. Но не может быть иной притча, выражающая болевой синдром нашего времени.

“Аритмию” Бориса Хлебникова (Гран-при “Кинотавра” и Приз зрительских симпатий) многие критики расценивают как антипод “Нелюбви”. Эти фильмы удобны для сравнения хотя бы за счет сходной завязки сюжета (супружеская пара на грани развода). Но герои “Аритмии” – глубоко привязанные друг к другу живые люди, чьи отношения терпят кризис. Режиссер Борис Хлебников и сценарист Наталия Мещанинова с помощью своих замечательных актеров (Ирина Горбачева и Александр Яценко – Приз за лучшую мужскую роль) создали два точных и убедительных образа.

Герой Яценко, врач Скорой помощи, существует в двух лицах. В профессии он диагност от Бога, грамотный, умеющий принимать решения и не боящийся ответственности врач, а в жизни инфантил, болтающийся в “Свободном плавании” (если воспользоваться названием первого самостоятельного фильма Бориса Хлебникова).

Героиня Ирины Горбачевой, Катя, работает в приемном покое. Тоже хороший специалист, хотя, наверное, и не такой блестящий как ее муж. Зато как личность вполне самостоятельна. Она первая осознала тупик в отношениях, поняла, что не в состоянии становиться мамой собственному супругу, это она – инициатор развода. Ее скорее можно сравнить не с героиней Звягинцева, а с героиней Балагова – женщина как актант действия. Тоже черта эпохи.

Фильм Хлебникова, ставший абсолютным лидером фестиваля, кумиром публики и избранником жюри, – история о спасении любви, близкая всем зрителям. Как показала программа “Кинотавра”, в нашу эпоху виртуального общения, войн и катаклизмов, сотрясающих мир, эта вечная как мир тема остается первой и главной.

Наталья НУСИНОВА