Баня, водка, гармонь и лосось

“Идеаль”. Режиссер Фредерик Бегбедер

У всех частей романа Фредерика Бегбедера “Идеаль” эпиграфы из русской литературы – Тургенев, Достоевский, Пушкин, Булгаков, Пастернак. Его герой Октав Паранго, известный по роману (и фильму) “99 франков”, бросил рекламу и стал модельным скаутом. Он живет в России, ездит по глубинкам и разыскивает там красивых девушек, чтобы сделать из них супермоделей: “Я вытаскиваю их из грязи. В другую грязь”.

Пробуя, что естественно для человека его профессии, юные русские тела, Октав параллельно пытается постичь загадочную русскую душу и Россию в целом. У него не очень получается. Однако получается другое – молодо выглядеть, встречаться с очень красивыми девушками и получать много денег. То, за что раньше продавали душу дьяволу, досталось герою Бегбедера просто так. Повезло.

Октаву Паранго уже за сорок, он дважды развелся и пообещал себе завязать с любовью, но попыток постичь себя не оставил. У него появилась привычка бродить по ночам вокруг церквей – в Париже это Нотр-Дам, а в Москве, где Паранго проводит большую часть своего времени, – Храм Христа Спасителя, напоминающий ему то ли пирог, то ли диван.

Параллельно с поисками своей загадочной души он поставляет юных девушек для оргий олигархов, и прихотливая судьба в конце концов заставит его страстно полюбить собственную дочь, узнать об этом и от тоски и ужаса уничтожить тот самый храм, который напоминал ему диван и пирог.

В промежутках между оргиями и размышлениями о вечном Октав Паранго вспоминает свое детство. И, как и другой герой Бегбедера Марк Марронье, приходит к выводу, что все его метания и страдания спровоцированы поведением родителей, и это утешает его и освобождает от необходимости хоть немного подумать, нет ли и его заслуги в том, каким он стал человеком.

“Идеаль” был написан десять лет назад, и, помимо сатирических изобличений модельного мира, украшен самоцитатой – только теперь не любовь жила всего три года, а интерес потребителей к новой юной модельке…

Лучшей книгой Бегбедера этот роман точно никто не назвал бы, однако сам писатель свою вещь очень любит и охотно выбрал ее для экранизации. Это его вторая полнометражная картина. Первой была “Любовь живет три года”, опять же по собственному роману. Все логично, сам пиши – сам снимай, и остается только позавидовать, как и Октаву Паранго: конечно, у человека метания, но устроен в жизни он донельзя хорошо.

Как Октав говорит в фильме, “конечно, о моей работе скаута мечтают все мужчины, но ведь у нас тоже есть проблемы! Например… ммм… ммм…” А еще к нему все прекрасно относятся, прощают растраты и прогулы, благосклонно выслушивают самые нелепые предложения и оправдания и массируют голову, чтобы облегчить похмелье.

Везунчика Паранго делают похожим на его литературного отца – и в фильме Яна Кунена “99 франков”, где главную роль блестяще сыграл Жан Дюжарден, и в “Идеале”, куда Бегбедер пригласил Гаспара Пруста; тот уже снимался в его первом фильме, изображая Марка Марронье.

Длинноволосый обаятельный прожигатель жизни, герой сияющей пустоты, брезгливо отсматривает девушек, которые приходят на кастинг – эта слишком жирная, эта слишком юная, эта слишком веселая. Со снисходительным лицом сидит на совещаниях, на фоне остальных участников, которые несут откровенную чушь, он со своими шуточками смотрится очень даже неплохо, хотя работать по-прежнему не любит. А в Москве, в угаре безумных вечеринок и в окружении покладистых девушек он смотрится и вовсе роскошно; с каким бы грохотом ни падал железный занавес и сколько бы лет с того момента ни прошло, а живой настоящий француз все равно вызовет интерес и симпатию.

Фильм “Идеаль” построен Бегбедером по тому же принципу, что и роман – сперва очень долгое время ничего не происходит, лишь задаются обстоятельства: вот такая работа у героя, вот такие у него совещания, вот такие в Москве друзья, вот такая расчудесная жизнь. Когда это начинает наскучивать, возникает подобие сюжета. Одна из моделей, работающих на “Идеаль”, гиганта косметической индустрии, потеряла репутацию. Сперва на Ютьюбе появился ролик, где она хлестала плеткой голого мужчину, будучи одета в форму СС. Потом, на пресс-конференции, несла редкую чушь о том, что является толерантным человеком, поскольку любит богатых евреев и признает не только высшие, но и низшие расы.

Октав Паранго и его коллега Валентина (Одри Флеро) получают задание поехать в Россию и за семь дней найти девушку, которая не только заменит выбывшую из системы модель, но и затмит ее.

Фредерик Бегбедер хороший рекламист, поэтому из своего романа он взял то, что непременно запомнится зрителям. Например, председателя совета директоров компании “Идеаль”, южнокорейского трансвестита мадам Вонг. Или охоту Паранго за девочкой-русалкой в Самаре, которую он так и не нашел – в картине Пруст красиво едет по русскому полю на мотоцикле, в ушанке и с бутылкой водки в руке. Или финал оргии в клубе русского олигарха, где всех мажут медом и обваливают в перьях. И самого олигарха (несколько неожиданный Алексей Гуськов), любителя безумных вечеринок, на которые гости попадают с помощью “американских горок”, где вагончики летят мимо неоновых пенисов и вагин, а на коротких остановках пассажирам настойчиво предлагается выпить ледяной водки или макнуть лицо в блюдо с кокаином.

Когда же начинает звучать “Вальс цветов”, побуждающий гостей пуститься во все тяжкие, пьяная Валентина знакомится с красивой брюнеткой и зовет ее замуж. Та приходит на следующий день в ее московский офис и показывает фото своей дочери – было бы неплохо, если бы та стала моделью. Эту юницу (Анамария Вартоломей) Октав и Валентина как раз и искали, презирая тех, кто сам приходит на кастинг, и наперебой цитируя друг другу истории знаменитых моделей: одну нашли в аэропорту, а другую в парке аттракционов, а третья торговала на рынке, а четвертая плясала на самой обычной дискотеке.

Бегбедер обычно наказывает своих зарвавшихся героев – тяжелым расставанием, потерей работы, разочарованием в жизни. В романе “Идеаль” Паранго переживает настоящий шок, поняв, что влюблен в свою четырнадцатилетнюю дочь и что ввел ее в такой круг, из которого она выйдет абсолютно разрушенной.

В фильме же Бегбедер решает пойти другим путем и сделать ставку не только на сладкий порок, но и на некий образ России: колосящиеся поля, бородатые деды, ледяная водка, феминистки в балаклавах, а также бюсты и портреты Ленина и Сталина и разные вещи с изображением серпа и молота. По-видимому, это был иронический ход. Но иронизировать над обществом потребления Бегбедеру удается гораздо лучше, скорее всего, потому, что рекламный и модельный мир он по-настоящему знает. В отличие от того мира, куда пытается поместить обновленного Октава Паранго.

Последние двадцать минут фильма насыщены событиями гораздо плотнее, чем все остальное время, будто бы режиссер хочет привести как можно больше примеров духовной трансформации своего героя. Выглядит это сумбурно и совсем невесело.

Обретенная дочь Лена оказывается феминисткой и коммунисткой. Валентина, обнаружив, что мадам Вонг нашла другую модель, поджигает аэропорт. Российские милиционеры опасаются обвинений в сексизме и гомофобии. Выясняется, что мадам Вонг никого не утверждала, но Валентину увольняют все равно. На презентацию Лена приводит группу феминисток, которые оскорбляют косметическую компанию и бегают по сцене топлесс. Паранго учит свою дочь играть на балалайке. А мама Лены почти что выходит замуж за Валентину. И все хорошие люди переезжают в Россию и живут большой семьей рядом с Волгой.

А самое главное – Храм Христа Спасителя цел. Иначе картина Фредерика Бегбедера могла в России в прокат и не выйти.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 9 за 2017 год.