Архивное кино на большом экране

Наталья Богунова и Николай Бурляев в фильме “Мальчик и девочка”В подмосковных Белых Столбах прошел 21-й фестиваль архивного кино, организованный Госфильмофондом России.

 

Публика сюда стекается отдельная. Для нее давнее кино – предмет исследований, размышлений, рассуждений, обсуждений. Потому и не дает она (эта публика) остаться ему (кино) вещью в себе. Показывают его на большом экране, что усиливает впечатление.

Сюда приезжаешь каждый раз в ожидании событий. И даже всматриваясь в не всегда удобосмотримое, вздрагиваешь от неожиданного ракурса, актерской игры или поворота сюжета, от длинного плана, короткого фокуса или искусного монтажа. И снова упрямо питаешь надежды на величие кино. Кино, которое не раз гнули и ломали, унижали, оскорбляли и уничтожали.

 

…Был мальчик и была девочка. Мальчик плюс девочка равняется любовь. Внезапная и короткая – всего лишь на один заезд в южно-приморский пансионат. Он – по путевке. Она – здешняя официантка. Все случилось. Только его любовь закончилась с возвращением домой. А ее продолжилась – в рождении ребенка.

Фильм Юлия Файта “Мальчик и девочка” снят в 1966-м. И в этой вполне целомудренной картине киношному начальству привиделась крамола – слишком длинный “откровенный” кадр. А всего-то – возлюбленные спят, прислонившись лицом к лицу. В “Мальчике и девочке” вообще многое на полутонах, во взглядах, в прикосновении рук, в трепетности и нежности.

Однако начальство не проведешь – кадр потребовали вырезать. Что режиссер и сделал прямо в проекционной Госкино в присутствии киноминистра Романова, а срезки (возможно, машинально; возможно, сознательно) положил в карман. Так они и сохранились.

Но это не все – премьеру в кинотеатрах отменили, фильм отправили по вторым-третьим экранам, а самого режиссера отлучили от игрового кино на десять (!) лет. За что? Оказалось за любовь.

На фестивале нам показали восстановленный и отреставрированный вариант. Авторскую версию. И вот мальчик и девочка (юные Николай Бурляев и Наталья Богунова) снова на экране. Снова близко-близко друг к другу, он трогательно обхватил рукой ее шею, она на его руку положила свою. И не надо ничего объяснять…

 

История с “Комиссаром” Александра Аскольдова, пожалуй, у всех на слуху. Сделан в 1967-м. Запрещен. Дело “Комиссара” с грифом “хранить вечно” пролежало в архиве двадцать лет. Он увидел свет, точнее, его свет увидели лишь спустя двадцать лет. Аскольдова долгое время называли автором одного фильма, даже присоединили к пантеону “авторов одного шедевра”. А он, оказывается, снял две картины. Не игровые – документальные, по заказу телевидения. Правда, не такого масштаба, откровения как “Комиссар”.

Перед показом фильма “Судьба моя – КамАз” (1974 год) Александр Аскольдов признался, что “считал его потерянным и не считал значительным фактом биографии”. Не обошлось без проблем и с этим фильмом. Материал был арестован и… спасен. Спасен при участии тогдаш-него партийного главы Татарии Фикрята Табеева и Министерства обороны. А на КамАЗ Аскольдов, изгнанный из профессии и из партии, поехал рабочим. Прознав, что тот режиссер, Табеев предложил Аскольдову снять фильм о городе Набережные Челны и строящемся там заводе.

“Судьба…” не потерялась, ее обнаружили в фонде Гостелерадио. Отреставрировали в Госфильмофонде. Несмотря на агит-составляющую, она все-таки получилась живой, выразительной, полнокровной. Да и закадровый текст читал не Леонид Хмара, а Юрий Каюров, что на порядок снизило градус патетики и пафоса, которые обычно настырно выпирали в фильмах о стройках социализма. К тому же сорежиссером Аскольдова был Владимир Левин, выпускник ВГИКа, автор замечательных документальных картин “Слова” и “Двигатели”, сделанных еще в студенческую пору. Сейчас бы пересмотреть, но в интернете их нет, они даже не указаны в интернет-фильмографии Владимира Левина. Вот это потеря.

 

“Мистика… Мистика… Полный зал на фильме, о котором я почти забыл”, – произнес оператор Игорь Богданов перед фестивальным просмотром короткометражки “Девочка со спичками” по сказке Андерсена. Учебной вгиковской работы режиссера Гунара Пиесиса, операторов Игоря Богданова и Улдиса Брауна. Улдис Браун вспоминал: “Гунар Пиесис, студент третьего курса, пригласил меня в качестве оператора. Как приличные студенты, мы поссорились – по юности, по глупости. Снял я меньше половины фильма: только акведук, под которым замерзает девочка. Потом пришел Игорь Богданов”.

Игорю Валентиновичу только-только исполнилось восемьдесят. “Девочка со спичками” вернула его на шестьдесят лет назад, в 1957-й, когда все и начиналось. Это потом он работал над остросюжетными фильмами “В зоне особого внимания”, “Сувенир для прокурора”, “Срочно… секретно… Губчека”, “22 июня, ровно в 4 часа…”.

“Девочка со спичками” совсем другая. Какая-то не наша, что ли, не из нашего кино того времени возникшая. На фоне готических башен звучит Гендель. Статуя ангела. Тусклый свет из подвального окна. Пустынная заснеженная улица. Скользящая вдоль стены тень случайного прохожего. Размытые фигуры за окнами. Глаза девочки – она одну за другой зажигает спички, которые так и не могут ее согреть. Рассвет над городом. Замерзшая девочка, похожая на ангела. И вот еще одно воспоминание, Игоря Богданова: “В фильме эффект верхнего света использовался почти везде. Это давало ощущение, ну… не Бога (тогда еще, в 57-м году), но выс-шего существа, дающего свет оттуда, сверху, с неба, звездного неба. Это Улдисом Брауном было задумано. Но я принял и восхитился…”

 

Где только ни находили старые фильмы или то, что от них осталось, уже отчаявшись найти. На чердаках, в подвалах, под кроватью, на антресолях… Госфильмофондовцы не раз и не два предъявляли нам подобные находки. “Богатого Яшу” Михаила Авербаха 1926-го мальчишки обнаружили в 80-е на помойке за овощным магазином. И как не поверить в счастливое совпадение: брат одного из юных следопытов поступил во ВГИК на киноведческий, а педагогом оказался историк кино Николай Изволов (сам сделавший немало открытий, автор документальной ленты о поисках пропавшей анимационной “Почты” Михаила Цехановского). Про свою профессию говорит: “смесь детектива и археологии”.

Так вот… Все смешалось. Через Изволова и нынешнего художественного руководителя фестиваля Петра Багрова картина попала в Госфильмофонд, где ее, говоря языком специалистов, атрибутировали, и ушло на это десять (!) лет. А из архива прямиком – на фестивальный экран.

Эксцентрическая комедия “Богатый Яша” (сохранилось шесть минут) для своего времени рядовая. Такое в 20-е годы прошлого века лепили, как пирожки. Но все-таки она чего-то да стоит. Ведь в разных странах утеряно до 80 процентов картин немого периода. Найдешь еще одну – процент уменьшится. История в этой картине – такая: честный гражданин выигрывает в лотерею кругленькую сумму, а местные хулиганы (Сенька-Барахольщик и Женька-Голубятник) пытаются его ограбить; погоня, погоня, погоня, милиция и сам потерпевший носятся за грабителями и, конечно же, ловят их. Храните деньги в сберегательных банках! Сделано остроумно, ловко, бытовые зарисовки, любопытные персонажи.

 

Под юбилейные даты отборщики фестиваля извлекают из архива что-нибудь “нетипичное”. Под столетие Октябрьской революции извлекли фильм “На одной планете” (1965 год) театрального режиссера, дебютанта в кино Ильи Ольшвангера. Фильм, особняком стоящий в лениниане. Особняком, прежде всего, потому, что Владимира Ильича играет Иннокентий Смоктуновский. После “Гамлета” и Ленинской премии за “Гамлета”. Ценно мнение Дмитрия Сергеевича Лихачева: “Удача Смоктуновского в том, что перед нами Ленин, который не имеет готового решения на ежеминутно возникающие проблемы. Он ищет, думает”.

Ленин рефлексирующий, ироничный, энергичный и одновременно уставший. Порой не справляется с эмоциями, волнуется, обижается, капризничает, когда не может найти галстук. Надежда Константиновна сломала каблук, он чинит его, забившись в угол машины и приговаривая: “Это мое дело, мое личное дело…” Вот таким предстал Владимир Ильич – весьма неожиданный. Не идеальный, а живой. И таким мы его на экране, пожалуй, не видели ни до, ни после.

В “революционную” рубрику были также включены фильмы о других революциях. Французской: два “Дантона” – 1921 года, режиссер Дмитрий Буховецкий, в заглавной роли Эмиль Яннингс; 1983 года, режиссер Анд-жей Вайда, в заглавной роли Жерар Депардье. Русской – “Перед судом истории” Фридриха Эрмлера, в котором участвует Василий Шульгин, российский политический деятель, монархист; “Казацкая нагайка” Джона Коллинза,1916 год, копия предоставлена “Джордж Истмен Хаус”, США. Мексиканской – “Вива Вилья!” 1934 года. И даже о революции, случившейся в стране Сан-Мигель, – “Вива Мария!” Луи Маля (1965).

У героини Луи Маля, Марии, “счастливое детство”, вместе с папочкой-террористом она мотается по миру и с азартом взрывает дороги, мосты, поезда, полицейские участки. Папочка погибает, девочка с бикфордовым шнуром во рту переплывает Ла-Манш. Взрослеет, но гены не убить. Вместе с другой Марией продолжает начатое. Неразлучные подруги, танцовщицы варьете, две Марии (Брижит Бардо и Жанна Моро) принимают участие в национальном восстании в вымышленной стране. Без них уж точно ничего бы не получилось. “Вива Мария!” – микс из вестерна, эксцентрической комедии и даже комикса.

 

В Белых Столбах нам открыли американского режиссера Ирвина Уиллата. Его немые фильмы в 20-годы шли в нашем прокате, правда, перемонтированные и под другими названиями. На фестивале показали четыре – “Фальшивые лица”, “За дверью” (оба 1919 года), “Зов сирены” (1922), “В трех милях от берега” (1924).

Уиллат – режиссер средней руки, но чрезвычайно крепкой. Умело манипулирует зрительским вниманием. Лихо закручивает сюжет, неожиданно его раз-ворачивает, наполняет действие разнообразными жуткими штучками, от которых в дрожь бросает. Например, в ужастике “За дверью” таксидермист Отто мстит обидчику своей жены привычным для него, таксидермиста, способом – снимает кожу… с живого человека. К счастью, подробности происходящего зрителям не показывают. И в “Трех милях…” – не слабый набор: вор и контрабандист, зарабатывающий на торговле алкоголем (а на дворе “сухой закон”), матросы-головорезы, кража бриллиантового ожерелья и убийство, девушка не робкого десятка вступает в неравную схватку с бандитом и, спасаясь от него, повисает на крюке мачты, над открытым морем. Надо еще учесть, что драма разыгрывается “на плаву” и в замкнутом пространстве, на пароходе, идущем в Южную Америку.

Кстати, главного бандита, который пытается и хитростью и силой овладеть девушкой, играет Иван Линов – родился в Российской империи, спортсмен-борец. В журнале “Motion Picture” про актера написано: “Его богатырское телосложение, его ухмылка во весь рот и, иной раз, выразительный взгляд искоса, в котором нет-нет да и промелькнет хитро-зловещий, волчий огонек – все эти штрихи делают его идеальным воплощением гнусного мерзавца-бутлегера. Час веселья вам гарантирован”.

Показы немого кино проходили под живую музыку. Двадцатилетний пианист Филипп Чельцов (он еще органист и композитор, а в 2015-м был назван лучшим студентом Гнесинки) виртуозно подкладывал музыку под изображение.

 

Марлен Хуциев представил “Был месяц май”: “Давно не видел фильм. С ним связано много славных воспоминаний…

Звонок от давнего друга Григория Бакланова. Есть рассказ “Почем фунт лиха”. Но из рассказа сценарий нельзя было сделать. А вот еще повесть – “Южнее главного удара”.

Снимали весело, были молодые. Но уже нет Пети Тодоровского, Саши Аржиловского… Снимали в городе Гвардейске, потом в Польше. Краков… Не представляли, что рядом находится Освенцим.

Однажды сгустился туман, и сквозь него проступили бараки. Показалось, что души погибших спустились на землю…”

“Был месяц май, уже шестой день, как кончилась война, а мы все стояли в немецкой деревне: четверо разведчиков и я, старший над ними”. Так начинается рассказ Бакланова, так начинается фильм Хуциева. На экране – прошедшие войну и оставшиеся в живых, ошалевшие от победной весны 45-го, опьяненные ее воздухом герои. Они между войной и миром. Балагурят, поют, отсыпаются в непривычной тишине, веселятся взахлеб, обмывают орден, хмельные мчатся ночью на трофейном автомобиле… Но война не отступает, вновь возвращается и их возвращает в, казалось бы, ушедшее – колючей проволокой концлагеря, печами крематория, лаем лагерных собак, одинокими женскими туфельками, бараками, бывшими узниками, их горькими и страшными историями. И как с этим жить дальше?..

“Еще нам плакать и смеяться, но не смиряться, не смиряться” – это из Булата Окуджавы.

Елена УВАРОВА

 

 

ПОКА БУДУТ СУЩЕСТВОВАТЬ ФЕСТИВАЛИ АРХИВНОГО КИНО – БУДЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ КИНО

О насущном, наболевшем поговорили на круглом столе “Фестивали архивного кино / архивное кино на фестивалях”. На этих страницах – фрагменты разговора.

 

Кирилл РАЗЛОГОВ (президент Гильдии киноведов и кинокритиков): Архивное кино не только вошло в состав больших фестивалей – практически все они сейчас показывают архивные вещи, – а стало самостоятельным экспериментом. Началось с фестиваля немого кино в итальянском Порденоне. И развилось далее. Теперь таких фестивалей довольно много. Они делают очень полезное дело – что бы ни показывали и как бы ни показывали.Александр Аржиловский в фильме “Был месяц май”

В этот раз в Белые Столбы я привез своих студентов-первокурсников, и они с удовольствием посмотрели фильмы режиссера Ирвина Уиллата, который делал немое кино, нормальное кино своего времени, но не вписанное ни в одну из программ по истории кино университетов. А открыл нам американское кино 20-х годов мой друг Кевин Браунлоу.

Андрей ШЕМЯКИН (киновед): В Порденоне не бывал, но мы с коллегами составляли программы архивных документальных фильмов, в частности, для кинофестиваля неигрового кино “Россия” в Екатеринбурге. Работали в Госфильмофонде и Красногорске. И возникла любопытная ситуация, благодаря которой прошлое оказалось в настоящем, а настоящее – в прошлом. В игровом кино параметры истории кино более-менее устоялись, а в документальном одни и те же сюжеты все повторяются, повторяются то ли по спирали, то ли по кругу, к ним все время возвращаются. И актуализация происходит буквально на раз.

Приведу один пример. Два года назад мы сделали ретроспективу, посвященную документалистам в горячих точках. Включили в нее фильм Анатолия Колошина “Чехословакия, год испытаний”, сделанный по следам известных событий 1968-го. И эту же картину Виталий Манский спустя много-много лет взял для спецпоказа на фестивале Артдокфест. Такие переклички помогают лучше определиться во времени.

Проблема заключается в том, как составлять программу. Это очень субъективное дело, и здесь принципиальное значение имеет фигура куратора. Вот то, что делает, например, Наташа Нусинова, я пойду смотреть всегда, независимо от того, на каком фестивале программу показывают. Потому что за этим – мысль, знание, опыт, концепция. Концепция – вещь чрезвычайно важная. Программирование на фестивале – интеллектуальный продукт.

Наталья НУСИНОВА (киновед): Концепция фестиваля “Белые Столбы” – плод коллективной работы, но во главе с Петей Багровым. Он пришел в Госфильмофонд три года назад, оказался в сложной ситуации – его неизбежно всегда будут сравнивать с горячо любимым нами Владимиром Юрьевичем Дмитриевым. И достойно ведет себя в этой ситуации, достойно продолжает линию фестиваля: уважая сложившиеся традиции и избегая стагнации, давая фестивалю развиваться, поскольку любой живой организм должен меняться. Вопрос куда и как?

Я, пожалуй, раньше всех из здесь присутствующих столкнулась с понятием “фестиваль архивного кино”. Попала на фестиваль в Порденоне в 1989 году, был четвертый год его существования. В 1988-м в команде Юрия Цивьяна мы стали готовить ретроспективу русского дореволюционного кино. Это происходило в стенах Музе кино, который тогда еще не выгнали с Красной Пресни, руководил им Наум Клейман, еще не смещенный с должности директора созданного им Музея. В команде были и сотрудники Музея, и сотрудники Госфильмофонда (в первую очередь, Светлана Сковородникова, главный специалист по этой теме), и мы, приглашенные киноведы. Для нас все было внове, мы занимались реставрацией копий, составлением каталога.

Порденоне стал для нас тогда открытием западного мира. Акцент на фестивале делался на той или иной кинематографии. Американское кино, русское кино как главные составляющие программы. Плюс маленькие дополнения на правах заявок – что можно и нужно делать дальше. После того как страны закончились…

Извините, мне дают понять, что и мое время закончилось… Для желающих могу дорассказать за чашкой чая.

Николай ИЗВОЛОВ (историк кино): Мне кажется, что фестиваль архивного кино – исторически очень важное событие, которое непременно должно развиваться. В 90-е годы прошлого века журнал “Киноведческие записки” провел опрос среди кинематографистов: будет ли у кино второе столетие? Опубликовали интересные мнения, рассуждения на заданную тему, все пытались предсказать будущее. Происходило это еще в доцифровую эпоху, но были и другие технологии.

Самый точный диагноз поставил режиссер-документалист Крис Маркер; на вопрос “будет ли у кино второе столетие?” он коротко ответил: “Нет”. Я тоже поучаствовал в опросе, но мой ответ не опубликовали, он тогда показался слишком эксцентричным. Я сказал, что до тех пор, пока будут существовать киноархивы, фестивали архивного кино будут проходить, и кино будет существовать.

Для той поры, наверное, странное заявление. Однако по прошествии времени архивные фестивали именно потому так распространяются и превращаются в своеобразную планетарную систему, что это одна из немногих возможных форм существования классического пленочного кино в цифровую эпоху. Это не замена какой-то технологии, а ее дополнение.

Эволюцию нельзя остановить. Технологии будут развиваться. Но это не означает, что какая-то форма технологии, имеющая определенное общественная значение, должна исчезнуть. Более того, именно такая форма существования кинематографа как архивный фестиваль должна становиться все более привлекательной для публики. Сейчас она существует для профессионалов, историков кино, преподавателей киновузов, кинокритиков. Но, мне кажется, что превращаясь в своеобразный культурологический кунштюк, пленочное кино будет привлекать все больше и больше людей, поскольку добавляет какую-то очень важную культурную составляющую в нашу жизнь.

Кирилл РАЗЛОГОВ: Одно маленькое замечание: есть существование чего-то в живой культуре, а есть существование чего-то в музее. Фестиваль архивного кино как раз и делает из мертвого живое. Благодаря фестивалю это все проявляется в живом общении со зрителем.

Петр БАГРОВ (художественный руководитель фестиваля “Белые Столбы”): Я не раз слышал на нашем фестивале слова про бесплатные показы… Николай Робертович Эрдман однажды составил такой список: если я сегодня умру, кто из моих знакомых и друзей придет на мои похороны. Список оказался большим. Тогда он составил второй список: кто придет на мои похороны, если будет дождливая погода. Список оказался гораздо меньше. А когда меня арестовали, говорил Эрдман, тех, кто был в первом списке, на допрос вызывали примерно раз в неделю. А тех, кто был во втором списке, – каждый день, а некоторых даже там и оставляли.

Так вот относительно хорошей и плохой погоды… Наш фестиваль, чуть ли не единственный архивный фестиваль, где показы бесплатные. Нигде в мире такого нет. У нас рабочая атмосфера для профессиональной публики. Студентов много приезжает. Но в “Иллюзионе” фестивальные показы платные. Дирекция на этом настояла, и я поддержал. Показы архивного кино в Локарно или на Берлинале платные, и публика идет.

Николай ИЗВОЛОВ: Думаю, имело бы смысл инициировать (может быть, организаторам нашего фестиваля) создание федерации архивных фестивалей. Есть Международная федерация киноархивов (FIAF), они обмениваются фильмами, а фестивали могли бы обмениваться программами. Например, один-два дня можно было бы посвятить фестивалю в Болонье, Порденоне или Белграде. Тогда бы программы конкурировали друг с другом, и это было бы интересно.

Клара ИСАЕВА (киновед и педагог): Я очень рада, что на фестивале появилось много молодых людей, много студентов. Это наша надежда, они будут дальше двигать киноведение. Но как это важно не все, к сожалению, понимают. Думаю, даже дирекция Госфильмофонда не очень понимает, что в Госфильмофонде самое главное.

Распространение богатейшей коллекции по городам и весям – вещь необходимая, однако это только одна часть. Оказалось, что на научную работу в Госфильмофонде денег нет. На охрану есть, а на научную работу нет. И это очень страшно. Виктор Станиславович Привато, первый директор Госфильмофонда, из склада с фильмами сделал научное учреждение. И помнить его будут, прежде всего, за это.

А платные показы больших денег не принесут. Здесь нужны серьезные вложения.

Александр НИКИТИН (президент кинофестиваля “Окраина”, Рязань): Я один из тех, кто проводит архивный фестиваль. В декабре прошлого года рязанская “Окраина” прошла в четырнадцатый раз. На протяжении шестнадцати дней было показано более 60 фильмов. Из Госфильмофонда и Красногорска. Естественно, на пленке. Естественно, показано бесплатно. И другого варианта для фестиваля, который проводится в обычном городском кинотеатре, не существует.

Мы волей-неволей должны быть альтруистами, если хотим просвещать, провинцию в первую очередь просвещать. Я в этом году вложил свои деньги. Будем организовывать 15-й фестиваль – тоже сделаю подарок городу. А если будет создана федерация архивных фестивалей, не забудьте про нас.

 

 

ЛАУРЕАТЫ 21-ГО ФЕСТИВАЛЯ АРХИВНОГО КИНО “БЕЛЫЕ СТОЛБЫ”

Приз “за вклад в киноведение” – Олегу КОВАЛОВУ; “за актуальные статьи по кино” – Ларисе МАЛЮКОВОЙ (“Новая газета”); приз имени В.Ю.Дмитриева – архивисту Наталье ЧЕРТОВОЙ; специальный приз “за возрождение в России искусства тапера” – Филиппу ЧЕЛЬЦОВУ; специальный диплом за книгу об истории кинематографа в Казани – Елене АЛЕКСЕЕВОЙ.

Елена УВАРОВА

  • Наталья Богунова и Николай Бурляев в фильме “Мальчик и девочка”
  • Александр Аржиловский в фильме “Был месяц май”
«Экран и сцена»
№ 5 за 2017 год.