Островский с премудростями

Фото О.ОРЛОВОЙВ Электротеатре “Станиславский” выпустили анонимный спектакль по пьесе Александра Островского “На всякого мудреца довольно простоты”. Премьера состоялась на Малой сцене в рамках проекта “Золотой осел”, задуманного специально для освоения новых театральных форм и дебютов молодых режиссеров, в том числе выпускников Мастерской индивидуальной режиссуры Бориса Юхананова. В данном случае имя постановщика умышленно засекречено. В соответствующей графе в программке написано просто “режиссер”. Интригу подогревает загадочный слоган спектакля: “Он хочет быть частью этого мира. У него бомба в руках”.

Вслед за сокращением названия до лаконичного “На мудреца” заметно урезано содержание пьесы, откуда изъяты ее исторический и социальный контексты, побочные линии сюжета. На первый план выведена история молодого карьериста Егора Глумова (Владимир Долматовский), который через знакомства в свете не только успешно двигается по службе, но и стремится завоевать расположение родовитой московской барышни. “Добиться теп-лого места и богатой невесты – с меня и довольно”, – без обиняков заявляет Глумов. Свои меркантильные замыслы он, как известно, подробно описывает в секретном дневнике, где попутно дает едкие характеристики своим благодетелям и ведет подробный отчет о сопутствующих расходах.

Спектакль начинается с того, что к публике выходит статный молодой человек – сам Глумов – в обтягивающем черном трико. Вслед за ним появляется его матушка Глафира Климовна (Татьяна Назарова) с модной завивкой и в пышной юбке-”шопенке”. Для вида побранив сына, она с необыкновенной ретивостью берется устраивать его жизнь, умасливая нужных людей и наращивая армию глумовских покровителей. Среди них – дальний родственник семьи, барин Мамаев (Евгений Самарин), его жена Клеопатра Львовна (Татьяна Майст) и “важный господин” Городулин (Александр Синюков).

На подмостках тем временем творится что-то весьма далекое от эпохи реформ Александра II, в первое десятилетие которых происходит действие пьесы Островского. Во всю ширину сцены установлен огромный светящийся биллборд, на его зеленом полотне крупными буквами написано “EXIT”. По полу катаются шары для боулинга и массивные роликовые доски. На них периодически, лежа животом вниз, перемещаются герои, исчезая то под щитом, то под планшетом зрительских мест. Атмосферу дополняют звуковые палитры Александра Горлинского и видео-арт Влада Зиновьева.

Во втором акте обстановка меняется незначительно. На сцене присутствует сам композитор, извлекая из синтезатора редкие, разреженные звуки. Вместо шаров и досок – акустические установки, среди них разгуливают в балетных пачках вдова Турусина (Ольга Бынкова) и ее племянница Машенька (Анна Даукаева), к ней намерен свататься Глумов. Они ведут длительный и пространный спор о поиске достойного жениха и людях, которые “могут обмануть или сами обмануться”. Турусина, окруженная приживалками и гадалками, более всего доверяет провидению и знакам свыше, о чем не преминул заранее позаботиться Глумов. Голос предсказательницы Манефы (Антон Торсуков) звучит откуда-то из-за кулис. А во время горячей развязки с разоблачением автора дневника на сцене уже никого нет.

Представление, лишенное финального акцента, оставляет двоякое ощущение. Казалось бы, неизвестные постановщики очистили пьесу от политических подтекстов, актуальных во времена Островского, и в то же время избежали соблазна политизировать действие под настроения сегодняшнего дня (довольно частый прием в современном театре). С другой стороны, рассыпалась драматургическая структура. То, что предлагается зрителю, скорее напоминает набор сцен по мотивам пьесы. Наряду с весьма разрозненной композицией и отсутствием внятного послания, в спектакле имеются и радующие моменты. К ним, несомненно, относится эпизод, когда почтенные актрисы Татьяна Назарова и Татьяна Майст охотно подбирают многослойные юбки и усаживаются на неустойчивый лонгборд, чтобы завести обаятельную беседу “за жизнь”, да и вообще смело отдаются предложенному эксперименту, не теряя при этом ни актерской убедительности, ни органичности. За это отдельное браво. Тем не менее не до конца остается ясным, в угоду чему потеснили автора: Островского стало меньше, а новая идея не проявилась, по-этому и вывод напрашивается сам собой – перемудрили.

 

Мария ЮРЧЕНКО

Фото О.ОРЛОВОЙ
«Экран и сцена»
№ 5 за 2017 год.