Берут они охотно старинные полотна

• Кадр из фильма “Охотники за сокровищами”“Охотники за сокровищами”. Режиссер Джордж Клуни.
 
Вполне возможно, что увеличить и без того неплохие российские сборы пятой картины Джорджа Клуни “Охотники за сокровищами” помог Михаил Швыдкой, ныне спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству. Он возмутился тем, что русские солдаты в фильме выглядят “мрачными недоумками, которые действуют по принципу “Грабь награбленное!” – и то, что наворовали немцы в Европе за Вторую мировую войну, ничтоже сумняшеся забирают и увозят в СССР.
О цензуре Михаил Швыдкой не упоминал, однако говорил о том, что подобные картины в России необходимо показывать с предварительным разъяснением – иначе у детей и молодежи “сложится превратное представление о том, кто выиграл войну. Они будут думать, что американцы выиграли Вторую мировую и принесли в Европу все самое светлое”.
Вряд ли, конечно, одни-единственные “Охотники за сокровищами” смогут каким-то образом изменить отношение к русским солдатам даже у двенадцатилетних зрителей (тем, кто младше, смотреть этот фильм не разрешается). Все-таки в России много делается для того, чтобы все поняли, что Вторую мировую выиграли не американцы. В самой Америке, кстати, картину Клуни прозвали “Спасение рядового Рембрандта” – поскольку рассказывается в ней об интернациональном отряде искусствоведов, которые во время войны спасали от гибели культурные ценности.
О них написал книгу Роберт Эдсел, писатель, искусствовед, продюсер и основатель и президент фонда, созданного в честь специалистов, спасавших произведения искусства во время Второй мировой. Книга называется “Люди-памятники: герои-союзники, воры-нацисты и величайшая в истории охота за сокровищами”. Свой фильм Клуни назвал “Люди-памятники”. Российские прокатчики предпочли более завлекательную “Охоту за сокровищами”.
В 1944 году искусствоведческий отряд действительно существовал, он был большим – 345 человек. У Клуни поменьше, их семь, и само перечисление имен актеров, играющих участников отряда, заставляет улыбнуться от удовольствия и предвкушения: Билл Мюррей, Джон Гудман, Жан Дюжарден, Мэтт Дэймон, Хью Бонневиль, Боб Балабан и сам Клуни.
Все герои – обладатели мирных профессий: сотрудник музея и реставратор, скульптор и архитектор. Но когда к ним явится лейтенант и искусствовед Фрэнк Стоукс и с ласковой улыбкой поинтересуется: “Хочешь на войну?” – они охотно наденут военную форму и отправятся на учебу, преодолевать полосу препятствий под боевыми выстрелами. А потом самый мирный из них, хрупкий очкарик, выслушивая инструкции, спросит: “А нам придется убивать? Я бы хотел кого-нибудь грохнуть”.
Второй, несколько более мужественный, тоже будет рад – он хотел стать летчиком, но плохое зрение и слух не позволили, и спасение искусства для него единственный шанс поучаствовать в войне.
В прологе Стоукс будет беседовать с Рузвельтом, доказывать ему, что произведения искусства могут либо подвергнуться уничтожению, либо отправиться в запланированный Гитлером к постройке грандиозный “музей фюрера” – компенсацию неудачи Адольфа Шикльгрубера, не попавшего в свое время в Венскую академию изящных искусств.
Музей крупный, экспонатов нужно много, и Стоукс готов бороться за то, чтобы эти экспонаты оставались на своих местах, а не перекочевывали в Германию. Невидимый Рузвельт сперва сопротивляется созданию искусствоведческого отряда, сообщая Стоуксу, что война на то и война, чтобы на ней гибли и люди, и их творения – но потом удивительно легко передумывает, сдаваясь одному-единственному аргументу искусствоведа: “Кто-то должен позаботиться о том, чтобы Давид стоял, а Мона Лиза улыбалась”.
То, что убедить Рузвельта можно за полсекунды, сразу настораживает. Обычно такие короткие и успешные беседы с президентами присутствуют в невозможно добрых американских картинах. Герои таких картин настолько четко делятся на своих и чужих, а патриотизм так бурно льется через край, что убедит это разве что двенадцатилетнего ребенка или человека, соответствующего ему по уровню развития. Нескоторая схожесть с этими произведениями, к сожалению, прослеживается и в “Охотниках за сокровищами”. Там немецкие чины выглядят как персонажи антифашистских комиксов – например, в сцене, где сотрудница Лувра Клэр (Кейт Бланшетт), вынужденная принести захватчикам фужер, сперва смачно плюет в него сама, а потом дает плюнуть девушке из буфета.
Клэр – самый, пожалуй, яркий персонаж картины. Она не только зло плюется, но и изящно курит, и сверкает глазами, и делает нечто феерическое с галстуком любимого, и не склоняется под фашистскими пулями – которые, впрочем, пролетают мимо. Уничтожить Джордж Клуни себе позволяет двух героев мужского пола – что, с одной стороны, можно посчитать не такой уж большой данью батальному жанру, поскольку человек, похожий на искусствоведа, в военных картинах обычно гибнет первым, а тут целых пятеро остаются в живых.
С другой стороны, оба павших – не американцы, что опять же возвращает к мыслям об ура-патриотизме. Таких проявлений от Джорджа Клуни было трудно ожидать – как максимум, предполагалось сдержанное уважение к героическим американским спасателям. С долей иронии.
Но Клуни, похоже, делает все всерьез – иронии в фильме нет, а на роль шуток претендуют сцены, где герой Мэтта Дэймона пытается говорить по-французски. Кстати, бойцы спасательного отряда вовсе не кажутся фундаментально образованными людьми: и с иностранными языками дела у них обстоят плохо, и в искусстве они не очень ориентируются, оперируя лишь двумя-тремя именами художников. Может быть, это сделано специально, чтобы после фильма не обиделись люди, которые и этого-то не знают. Но, когда один из бойцов поддевает другого фразой: “А я думал, что ты читать не умеешь” – это не кажется такой уж неправдой.
Помимо странной неподготовленности, персонажи фильма оказываются столь же странно неяркими, и прекрасным актерам порой просто нечего играть. Например, Жан Дюжарден обходится парой задумчивых гримас и встревоженным бормотанием французских ругательств. Конечно, за каждым из них тянется шлейф других ролей, других картин, у каждого есть амплуа, и домыслить образ при желании можно. Но складывается впечатление, что именно на это домысливание и на уже сложившуюся зрительскую любовь Клуни и его постоянный соавтор Грант Хеслоу и рассчитывали.
Кроме бледных образов, в “Охотниках за сокровищами” имеется и проблема с сюжетом – он не выглядит цельным, рассыпаясь на отдельные, не очень связанные между собой истории. Видны попытки сделать бессвязное связным с помощью монтажа, но местами эти попытки смотрятся грубовато: если предыдущий эпизод заканчивался словом “Сена”, то следующий начнется с лунных бликов на воде, а если кто-то уехал на поезде, то следующую сцену откроет кадр с движущимися автомобилями.
Но и это могло бы так не бросаться в глаза, если бы в фильме было больше энергии. Однако он поразительно спокоен и местами даже скучноват, напоминает привычную неспешную прогулку по картинной галерее. В качестве морали Клуни вкладывает в уста своего героя рассуждения о том, что ценность человеческой жизни выше ценности произведений искусства, но если уничтожить всю культуру, то человечество погибнет само. Все верно, гладко, не хочется спорить – и в выводе тоже нет энергии.
Зато она есть в сценах с участием советских офицеров, цель которых всласть помародерствовать в Европе – у Стоукса будет шанс печально поговорить о том, что русских, потерявших в этой войне двадцать миллионов человек, можно в чем-то и понять. Участники русской “трофейной бригады” (командира играет Захари Бахаров, исполнитель главной роли в “Дзифте” Явора Гырдева) выглядят, конечно, не очень привлекательными людьми, и честные американцы спасают от них произведения искусства – но понять всю нелепость этой ситуации не так уж и трудно, особенно если вспомнить небольшой диалог из середины картины: “Нью-Йорк – величайший город в мире!” – “А вы видели Мюнхен?” – “Нет”.

 
Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена» № 4 за 2014 год.