И пусть судьба идет своим путем

Иокаста – Людмила Максакова. Фото А.ТОРГУШНИКОВОЙМраморные ступени амфитеатра ярко освещены, чтобы зрителям было легко найти свои места. Когда свет гаснет, над стеной с арками за орхестрой становится очевидным присутствие неба. Огромного неба, облачного, неясного, низкого. Афинского неба, накануне разразившегося грозой, сорвавшей генеральную репетицию премьеры “Царя Эдипа” Римаса Туминаса. Афинского неба, с которым во время спектакля периодически беседует хор. Невероятное ощущение: ты в театре, целиком и полностью в театре – а над тобой небо. А вокруг – город. И его живая сегодняшняя жизнь. Доносятся гудки машин, лай собак, голоса. Они – снаружи, но они естественная часть спектакля, потому что и спектакль – живая жизнь. В афинском Одеоне Герода Аттика понимаешь это, как нигде.

Конечно, действует магия места. Амфитеатр, построенный в 165 году н.э. выдающимся человеком своего времени, философом и оратором Геродом Аттиком в память о супруге Регилле, в средние века был превращен в редут. Открытый в ходе археологических раскопок в середине XIX века, Одеон сегодня – главная сцена Афинского фестиваля. Увидеть его сверху можно, посещая храмы Акрополя, попасть внутрь – только с билетом на спектакль или концерт.

Чуть правее, на этом же южном склоне Акрополя – театр Диониса. То, что осталось от греческого амфитеатра, где проходили соревнования драматургов во время Великих Дионисий. Начало начал европейского театра.

Когда поднимаешься по веками отполированным камням Акрополя вверх, к Парфенону и Эрехтейону, или стоишь у остатков орхестры театра Диониса, почему-то приходит осознание, что все это – было. Происходило на самом деле. Был Олимп, были бессмертные боги, порой жестоко спорившие меж собой, дарившие городам оливковые деревья и свое имя. Существовали герои, бросавшие богам вызов и погибавшие. Были праздники и представления трагедий и комедий, жил Софокл, отдававший свои произведения на суд афинян тридцать раз и ни разу не занявший последнего места.

Афины удивительно похожи на театр. Акрополь и квартал вокруг него кажутся огромной сценой с великолепными декорациями величайшего художника. Но, как и в театре, – стоит попасть на ту часть, куда зрителей обычно не допускают, как волшебство рассеивается. Так и здесь: стоит спуститься с Акрополя и отойти чуть в сторону – вокруг серые дома, плохо убранные улицы и почти никаких напоминаний о былом величии.

При этом памятники архитектуры поддерживаются в прекрасном состоянии, а Новый музей Акрополя – настоящий пример того, каким может и должен быть музей.

От подобного контраста возникает странное чувство, что настоящее и даже будущее города замкнуто в его прошлом, и это лишь умножает ощущение театральности.

 

***

Две девочки в белых платьицах выбегают на сцену. Две маленькие девочки играют, им весело. Две девочки… Что-то смутно и тревожно откликается в памяти. – “Играем… Шиллера!” в театре “Современник” и воспоминания Марины Нееловой о репетициях: две девочки, и над ними рок. А они смеются, и ты вдруг понимаешь, что это – Антигона и Исмена, дочери Эдипа с Иокастой, и рок не над ними. Он – в них.

Задав тон дальнейшему действию, Римас Туминас красиво уходит от истории про настигающую человека судьбу, а трагедия Софокла в его руках становится трагедией любви.

История Эдипа и Иокасты, исполняемых Виктором Добронравовым и Людмилой Максаковой, рассказана с такой подлинной и пронзительной нежностью, что становится понятно: трагедия не во взлете и падении, не в предсказанном богами, а в потере такого простого и естественного счастья – любить и быть любимым.

Детективные поиски Эдипом убийцы прошлого царя Фив – Лая, конфликт с Креонтом, азартно сыгранным Эльдаром Трамовым, почти поединок с провидцем Тиресием Евгения Князева, страшные сомнения и прозрения, оказываются фоном истории любви.

Любви, которую домочадец (Максим Севриновский), повествуя о постигших семью бедах, назовет “завидным счастьем”. Любви, потеряв которую, ослепивший себя Эдип, тихо скажет: “На что смотреть мне ныне?..”. И внезапно постаревший Креонт, получивший вдруг нежеланную власть, попросит увести Эдипа в дом, потому что такое горе нельзя видеть всем. Даже сочувствующим.

“Все” – это, прежде всего, хор. Действующее лицо, движущая сила. Одиннадцать артистов Национального театра Греции на родном языке комментируют все, что происходит, как и полагается хору в античной трагедии. Два языка внутри одного спектакля нисколько не мешают друг другу, и когда хор отчеканивает “Бессмертных мы забыли…”, глядя в афинское небо, бегущая строка не нужна – там, в небе, все понятно.

…А две маленькие девочки в финале будут отчаянно пытаться убежать от своей судьбы. Судьба здесь – огромная ржавая труба, слепо катящаяся в только ей известном направлении (сценография Адомаса Яцовскиса). Девочки будут пытаться спастись, а труба – катиться.

Так, конечно, случается со всеми, но продолжение истории Антигоны и Исмены известно уже на протяжении веков.

Премьера “Царя Эдипа” Софокла Римаса Туминаса – спектакля, созданного в рамках перекрестного года России и Греции, в котором заняты артисты Театра имени Евг. Вахтангова и Национального театра Греции, состоялась в конце июля в знаменитом амфитеатре Эпидавра. Огромный успех спектакля вызвал предложение повторить его в сентябре в Афинах. Впереди – Москва. Без древнего амфитеатра, со скрытым за прекрасной вахтанговской люстрой московским небом.

Что ж, “богов принудить никто не в силах против воли их”, но этот спектакль они уже благословили.

Мария ЧЕРНОВА

  • Иокаста – Людмила Максакова. Фото А.ТОРГУШНИКОВОЙ
«Экран и сцена»
№ 19 за 2016 год.