“Маленький человек Тейт” – история мальчика-вундеркинда, которому трудно понять свою очень любящую, но не очень умную мать.

“Домой на праздники” – рассказ о неприятном для всех участников Дне благодарения.

Эти два милых фильма не вызвали ни у публики, ни у критиков особого восторга. А вот в “Бобре” о депрессивном бизнесмене – игрушечный бобер сперва помог ему, а потом полностью завладел его душой – Фостер уже рискнула выйти за рамки трогательной истории, и зрители разделились на тех, кто считал “Бобра” полной чушью, и тех, кто был в восторге. А ненависть пополам с любовью для фильма в любом случае лучше, чем спокойная симпатия; “Бобра”, по крайней мере, помнят, в отличие от остальных двух картин.

Перед своим четвертым фильмом Фостер работала над знаменитым сериалом “Карточный домик”. Возможно, погружение в политические интриги и настроило ее на то, что пора бы отойти от семейных ценностей и сделать фильм на другую тему. И тем получилось целых три, и каждая столь живо трепещет, что сердце любого способно откликнуться – телевидение, деньги и терроризм.

Кастинг традиционно хорош: Джордж Клуни в роли Ли Гейтса, ведущего телепрограммы “Финансовый монстр”, Джулия Робертс в роли Патти, режиссера этой программы. Катриона Балф играет Дайан Лестер, пресс-атташе финансового воротилы Уолта Кемби, который спишет на компьютерный сбой пропажу 800 миллионов долларов – с этого момента и начнется картина.

Ли Гейтс дает зрителям советы о том, куда лучше вложить свои деньги. Он импозантен, но на серьезного эксперта не похож – то танцует на экране в золотом цилиндре, то устраивает боксерский турнир с темнокожими моделями, то выговаривает ассистенту, что для выпуска ему нужно не чучело попугая, а живой голубь, и на компромисс не идет – отправляет ассистента этого голубя ловить.

Всем действом, где есть и кадры из фильмов, которые иллюстрируют слова Гейтса, и рокочущий искусственный бас, объявляющий рубрики, и гости, и бегущая строка – словом, все то, что имеется в большинстве телепередач – управляет хладнокровная Патти. Она умеет вовремя пожурить оператора, вставшего не на ту точку, и улестить ведущего, неожиданно решившего заговорить не в то время, когда ему было положено.

Режиссер прямого телеэфира – работа ответственная и нервная, а Патти – ответственная и совсем не нервная, а наоборот, спокойная и ироничная. Шутит: “Мы не занимаемся желтой журналистикой. Мы вообще не занимаемся журналистикой”.

Конечно, герой Клуни царит – он звезда, и именно ему верят зрители. Но все, и он тоже, в руках у Патти. И именно ей придется обустраивать прямой эфир самой сложной в ее жизни передачи, когда в студию ворвется Кайл (Джек О’Коннелл), разорившийся из-за советов Гейтса, и выхватит пистолет.

Джордж Клуни в роли телеведущего заставляет вспомнить о его режиссерских работах, посвященных телевидению: “Признания опасного человека” и “Доброй ночи и удачи”. Действие фильмов происходит в 50-е и 60-е годы прошлого века, и речь в них идет о несколько ином типе телепередач, чем тот, что представлен у Фостер. Но при этом и фильмы Клуни, и “Финансового монстра” объединяют сдержанность и спокойствие – не так просто спокойно снять сцену с ворвавшимся в прямой эфир террористом, но у Фостер это получилось.

Кайл приносит в студию две коробки с поясами шахида. Второй предназначен для Уолта Кемби, из-за него Кайл потерял последние деньги. Но помог ему в этом именно Гейтс: он рассказывал про акции Кемби так сладко, подбирал такие верные слова для своей непритязательной аудитории, что в акции вложились и потеряли свои деньги многие из тех, кто смотрел этот выпуск по телевизору.

Решился отомстить только Кайл. На то, что он делает, будет смотреть та же самая непритязательная аудитория; будет отвлекаться от биллиарда в баре или от чашки кофе в кафе, показывать пальцем, веселиться, просить: “А сделай-ка погромче!” Так Джоди Фостер показывает равнодушие людей друг к другу – как и многие другие до нее это показывали.

“Финансовый монстр” заставляет и себя ловить на равнодушии. Ли Гейтс не из тех, кого жалко, и режиссер подчеркивает это диалогом полицейских, обсуждающих, как бы половчее перебить выстрелом провод и обезвредить пояс шахида. Если бы нужный провод был закреплен у сердца, то Гейтс был бы точно не жилец. Но он закреплен у почки, поэтому есть шанс, что телеведущий выживет. Отменить выстрел заставляет только то, что все это увидят миллионы телезрителей, однако судя по телезрителям, которых показывает Фостер, они бы от такого зрелища не отказались.

А еще примерно таким же увлекательным занятием, как и наблюдение за происходящим в студии и аппаратной “Финансового монстра”, становится поиск в памяти фильмов, на которые картина Фостер похожа. “Телесеть” Сидни Люмета. “Уолл-стрит” Оливера Стоуна. “Игра на понижение” Адама МакКея. “Переключая каналы” Теда Котчеффа. Оба упомянутых фильма Клуни. И многие другие.

Может быть, если бы атмосфера фильма не была бы столь невозмутимой, сама история, где много разных поворотов, задевала бы куда больше. А может быть, если бы атмосфера вокруг не была бы такой, как сейчас, слова Кайла о том, что вокруг коррупция, все друг друга покрывают, а люди страдают, вызвали бы более живой отклик, чем привычное согласие с тем, что “все тлен и безысходность”.

Но в “Финансовом монстре” есть кое-что поинтереснее, чем изнанка работы телевизионщиков, ложь и коррупция, прогнившая система или наблюдение за тем, как полицейские спасают телезвезду. И в том, что Гейтс спасется, нет сомнения с самого начала; к тому же в один из самых бодрых моментов фильма станет понятно, что Гейтс не просто плясун в золотом цилиндре, а действительно неплохо разбирается в своем деле.

В фильме Фостер есть юмор, и вот тут невозмутимая атмосфера как раз очень уместна, потому что даже не самые изысканные шутки начинают звучать тоньше. Например, захватчик сочувственно говорит перепуганному Гейтсу, что у него не инфаркт, а паническая атака, и предлагает тому его же кружку: “Выпей воды”. “Это не вода”, – откликается Гейтс. Но имеется и хакер, говорящий голосом мастера Йоды, и оператор, который оказался в лифте с жертвой, террористом, пистолетом и шахидским поясом, и на вопрос, отчего он так побледнел, ответил: “Просто не люблю лифты”. И бестолковый продюсер, перед началом всех событий попробовавший на себе лучший в мире крем для усиления эрекции – и, тем не менее, он даже в таком состоянии пытается помогать Патти, а пола плаща деликатно прикрывает его пах.

И, конечно, в фильме Фостер есть Патти – она диктует Гейтсу в ушной микрофон те слова, которыми можно успокоить Кайла, связывается с полицией и офисом Кемби, а в какой-то момент велит оператору передвинуть камеру, чтобы на лицо захватчика не падала тень. То есть снова начинает функционировать как режиссер, сквозь страх понимая, что, если все обойдется, рейтинги “Финансового монстра” взлетят до небес. Патти работает, Патти делает передачу, Патти ставит всю эту историю – поскольку на телевидении, и в финансах, да и в политике тоже власть, как правило, у того, кто остается за кадром.

А за всем происходящим с купюры на одном из студийных экранов бесстрастно наблюдает огромный глаз Бенджамина Франклина.