По автобиографическому роману Балларда Стивен Спилберг поставил в 1987 году фильм “Империя солнца”, о мальчике из богатой английской семьи, проживающей в Шанхае, во время Второй мировой войны попавшем в лагерь для заключенных. Фильм по-спилберговски красивый, яркий, с убедительными взрывами и выражениями лиц, с размышлениями об истинной дружбе и важности семьи, таил в себе и идею, насколько серьезной может быть трансформация: родители, увидевшие сына после войны, сперва не узнают его.

Вторую киноверсию произведения Балларда, “Автокатастрофа”, снял в 1996 году Дэвид Кроненберг, сказавший о своей работе, что это “опасный фильм во многих отношениях”. Споры о фильме были связаны не только с откровенностью интимных сцен, но с самой сутью сексуального отклонения героев – они могли получать наслаждение, только наблюдая за автокатастрофами.

Удовольствие от вида разрушенных машин и мертвых или раненых людей было одной из патологий, которые так любил исследовать Джеймс Баллард в своих книгах, и говорило о появлении людей, чей рай возможен только при знании об аде, где мучаются другие.

“Высотка”, написанная в 1973-м, спустя два года после “Автокатастрофы” (заметьте, все постановщики не меняют названий, придуманных писателем, кратких и емких), стала третьей экранизированной книгой Балларда. Фильм поставил английский режиссер Бен Уитли. Он осуществил желание продюсера Джереми Томаса, мечтавшего о постановке фильма с 1975 года, когда купил права на него. Режиссером “Высотки” мог стать Николас Роуг, планировался Винценцо Натали, но в результате работа досталась Уитли, он же написал сценарий фильма вместе со своей женой Эми Джамп.

Бен Уитли – автор фильма ужасов “Раз, два, три – умри!”, нескольких серий культового сериала “Доктор Кто” и комедийного телешоу “Не та дверь”, которое славится простыми и понятными шутками, связанными, например, с туалетной темой, а также щедрым использованием компьютерной анимации.

“Высотку” Уитли тоже не назовешь непонятной. Она устроена очень красиво и логично, как и само здание, где происходит действие. Один из главных героев фильма, архитектор Ройал (специалиста с говорящей фамилией сыграл Джереми Айронс), устроил свое здание по принципу пирамиды. На самом верху, в пентхаузе, по которому бродят разные животные, в том числе лошадь, живет он сам – будто бы в раю; раем должно стать все придуманное им пространство в сорок этажей.

Однако ни одно пространство, где есть люди, не способно стать раем – в своих книгах это подробно доказывал Баллард, доказывает и Уитли. Под пентхаузом Ройала находятся квартиры, в них живут богачи и их любимые животные, по преимуществу собаки; под ними – средний класс; и на самых нижних этажах – непрерывно размножающийся люмпен-пролетариат, словно бы образующий базу, на которой стоит стабильность богачей, и стабильность эта довольно хрупка. Впрочем, это не новость, да и в “Высотке” это дают понять с самых первых кадров, где герой, от лица которого ведется повествование, в изодранном в лохмотья костюме жарит на огне собачье мясо и рассказывает о том, что произошло в высотке за последние три месяца.

Продемонстрировав таким образом, как плохо порой развиваются события в антиутопиях, Уитли возвращается к тому, как они могут развиваться хорошо. Сюжет возвращается к началу истории, когда Артур Лэнг, врач (Том Хиддлстон), от лица которого и ведется исследование, заселяется в элегантную высотку, где есть все – бассейны, спа-салоны, школа, магазины, сады на крыше, спортивные залы, и откуда, если верить рекламе, можно вообще не выходить. Фраза “можно не выходить” – тревожный звоночек, она намекает на замкнутое сообщество, а то, как обычно развиваются события в замкнутых сообществах, особенно изначально расслоенных, тоже не новость – вспомним “Повелителя мух”, “Пляж”, “Остров”, и многие другие книги и фильмы.

В высотке, где теперь живет Лэнг, наслаждающийся удобством и комфортом, люди не особенно интересуются друг другом. Но профессия Лэнга – он как раз занимается душой и мыслями на медицинском уровне – позволяет ему сойтись с некоторыми из своих соседей: и самим Ройалом, и злым режиссером-документалистом Ричардом (Люк Эванс), и Шарлоттой (Сиенна Миллер), в одиночку воспитывающей своего умницу-сына. С Шарлоттой у Лэнга начнется роман.

Но в целом жители высотки не спешат завести знакомство с теми, кто обитает на других этажах, а если “этажная” разница очень велика, то друг друга недолюбливают. Нелюбовь становится особенно острой, когда в идеально отлаженной структуре существования происходит сбой: на нижних этажах отключается электричество и засоряется мусоропровод, средние этажи злорадно полагают, что все это случилось из-за детей, от которых один мусор, а потом детям запрещают плавать в бассейне, потому что они очень шумят и мешают развлекаться богатым людям.

За сбоем в произведениях о замкнутых обществах обычно начинается насилие – начинается оно и здесь, унося жизни как виноватых, так и неповинных. Но если в семидесятые годы, когда “Высотка” была написана, пугало и действовало само упоминание о возможности такого результата, то сейчас просто показ хаоса уже не работает. Мертвые тела, которыми засыпаны некогда сияющие идеальной чистотой коридоры, красная от крови вода в бассейнах выглядят, как нечто не совсем реальное – так же, как и глянцево-рекламная красота высотки до начала распада тщательно выстроенного общества. Будто бы режиссер, отдав все свои силы, энергию и внимание завязке и развитию действия, кульминацию и развязку уже не смог выдержать на том же уровне – слишком большое количество идей и побочных сюжетных линий начинает примерно с середины тормозить фильм.

Игр разума в “Высотке” предостаточно. Можно гадать, когда именно происходит действие, в середине семидесятых или все же в их конце, когда была произнесена одна из знаменитых речей Маргарет Тэтчер. Можно считать режиссеров, вдохновлявших Бена Уитли: Стенли Кубрик, Терри Гиллиам… Можно предполагать, как современные политические реалии проявились в истории, написанной больше сорока лет назад – кто обитает в комфортных условиях, но не хочет размножаться, а кто ведет себя иначе, и за кем будет победа в этом противостоянии.

Но чувствам прохладная, отстраненная атмосфера “Высотки” никак не способствует. В какой-то момент начинаешь ощущать себя ее жителем, которому совершенно неинтересно, что именно происходит у соседей и кто они такие вообще. Поэтому сопереживания не вызывает практически никто. Ни Ройал, совершивший ошибку демиург, который пытался создать идеальное общество. Ни прекрасные женщины, которые ближе к финалу станут ведьмами и схватятся за ножи. Ни даже сам Лэнг – хотя бесчувствие ему даже идет, и образ у Тома Хиддлтона получился выигрышный.

У представителя дивного нового мира (или дивного старого, так как действие все же происходит в семидесятые), ледяного красавца, чувства запрятаны глубоко-глубоко – когда Лэнга спросят, что в коробках, привезенных им из прошлого жилища, он ответит: “Секс и паранойя”, и неважно, что это могут быть материалы его пациентов.

Важно то, что рано или поздно такая коробка взрывается.