Зрителей организаторы всячески поощряли. Те, кто покупал абонемент или билеты, получали скидку в нескольких ресторанах и барах, причем, их список оказался внушительным. К каждому билету прилагался и второй – на будущее. Он давал право посещения того же кинотеатра уже после фестиваля.

В рыбных складах, где теперь расквартированы фестивальные службы, проходила выставка европейского портрета “Лица”, запечатлевшая наших современников, начиная с 1990 года. В афише имена Ольги Свибловой и двух фотографов из Украины – Сергея Браткова, снимающего детей (в основном он работает с российскими моделями), и Бориса Михайлова: на его работах – лица харьковчан, чаще всего бесприютных, забывших, что такое нормальная жизнь. А в основном на выставке представлены были европейские имена, вплоть до нидерландского режиссера и фотохудожника Антона Корбейна.

В фестивальных программах Россия не участвовала. Происходит это все чаще. Но русская речь все-таки прозвучала. Прежде всего, в картине “Франкофония” Александра Сокурова, показанной вне конкурса и созданной без участия России силами Франции, Германии и Нидерландов. Она уже вышла во французский прокат и триумфально шествует по фестивалям мира.

Рассказывает Сокуров о спасении реликвий Лувра в годы немецкой оккупации. Но смысл его высказывания глубже. Все предсказания Сокурова по поводу опасности сближения разных культур, которые пару месяцев назад европейцы сочли высокомерными, оказались пророческими, рванули взрывами в Париже.

Вторая лента на русском языке, “Песнь Песней” Евы Нейман, представляла Украину. Когда-то Ева набиралась опыта на съемочной площадке у Киры Муратовой, а в последнее время живет в Германии. “Песнь Песней” – намеренно театральная экранизация прозы Шолом Алейхема, где евреев небольшого городка начала прошлого века сыграли российские актеры Альберт Филозов, Карен Бадалов, Марина Полицеймако, Михаил Богдасаров и Всеволод Шиловский.

Еще одна картина, напрямую связанная с СССР, – “Проект века” Карлоса Кинтелы (Куба/Аргентина/Германия).

Распад Советского Союза помешал строительству атомной электростанции в братской стране. И теперь целый город живет как на пепелище. Куба стала заложницей нашей перестройки. Трое представителей одной семьи – сын, отец и дед – никак не могут смириться с новой действительностью. В их холостяцком жилище редко появляются посторонние. Но однажды отец приводит пышнотелую подругу. Во время интимной сцены он вдруг перейдет на ломаный русский язык, и мы услышим редкостные перлы, приправленные нецензурными словами.

Любовница заставит своего партнера хорошенько поревновать к загадочному русскому кинематографисту со знакомым нам именем. Знойная красавица не может забыть ласк ухажера, который в минуты счастья угощал ее яблоками. О его ласках она расскажет ядрено, по-нашему. Отреагировать на эти слова может только русскоязычный зритель. Для иностранцев этот диалог даже не переводился.

 

Президентом жюри стала независимый французский продюсер, жена классика мирового кино греческого происхождения Коста-Гавраса – Мишель Рэй-Гаврас. Под ее началом трудились: представитель “новой румынской волны” – кинорежиссер Корнелиу Порумбойю, кинокритик из США Джей Вайсберг, французский продюсер Элиз Заландо, греческий писатель и сценарист Эвтимис Филиппу.

Главный приз “Золотой Александр Тео Ангелопулоса” жюри присудило исландской картине “Бараны” (“Овцы”) Гримура Хаконарсона. Этот талантливый режиссер снимает в основном неигровое кино, а герои его игровой картины обладают документальной убедительностью. До конца так и непонятно, где тут актеры, а где обычные люди.

Два родных брата живут рядом, разводят овец. При этом не разговаривают друг с другом на протяжении сорока лет. Только общая беда способна вернуть давно утраченную связь. Опасность эпидемии и предписание уничтожить все поголовье сближает братьев. Их воссоединение – тело к телу, как если бы они оба оказались в утробе матери, происходит под снежным завалом, где они спасаются в метель.

 

“Серебряного Александра” получила “Земля и тень” (Колумбия/Франция/Нидерланды /Чили/Бразилия) Цезаря Асеведо. Героями фильма тоже стали люди, долгое время оторванные от близких. Они возвращаются с колумбийских плантаций в родные дома, где не всегда их ждут.

“Бронзовым Александром” наградили колоритную роуд-муви “Дорога в Ла Пас” (Аргентина/Нидерланды/Германия/Катар).

За режиссуру отметили мексиканца Гэбриела Рипштейна и его картину “600 миль”, где главную роль исполнил прекрасный актер Тим Рот.

За лучший сценарий наградили недавнего триумфатора Венецианского кинофестиваля – дебютанта Лоренцо Вигаса. Его картина “Издалека” создана в копродукции Венесуэлы и Мексики. Исполнителя главной роли, 59-летнего чилийского актера Альфредо Кастро, премировали за лучшую мужскую роль. У нас картину заклеймили не глядя, обвинили в воспевании однополой любви. А она тоньше подобных формулировок и исследует “комплекс девственности”, заложником которого оказывается главный герой.

Лучшей актрисой назвали Девон Келлер, сыгравшую 17-летнюю девушку в фильме “Живой уголок” (Германия/Греция/США). Она стоит перед выбором – рожать ребенка или сделать аборт.

 

В конкурсе участвовала дебютная словацкая картина “Новая Эва” Марко Скопа об актрисе, вступившей в так называемый третий возраст. Поклонники, успех – все осталось в прошлом. А в настоящем – одиночество, отсутствие работы, забвение, годами скопившееся непонимание с взрослым сыном. Чем только Эва не занимается – убирается в чужих домах, выступает в доме престарелых. Она пытается исправить ошибки, сражается с былой зависимостью от алкоголя. В молодые годы женщина фактически бросила сына, не воспитывала, занималась карьерой и стала чужой для него и его семьи. Прекрасная актриса Эмилия Варуова могла бы заслуженно получить награду в актерской номинации, но жюри предпочло ей юную исполнительницу.

Не менее напряженные отношения связывают мать и сына в ирландской картине “Гласленд” Джерарда Барретта. События происходят где-то на задворках города. Сын-таксист пытается привести в чувство мать-алкоголичку, вывести ее из состояния, близкого к самоубийству. Атмосфера всеобщей депрессии охватывает это местечко. Режиссер попытался воссоздать жизнь простых людей, лишенных хоть какой-нибудь радости и просвета.

 

Впервые стало очевидным, насколько география определяет выбор фильмов и их оправданность в программе. Море рядом, можно сказать, что внутри. Оно определенным образом влияет на жизненный уклад людей. Картины, в которых присутствует в той или иной степени водная стихия, и смотрятся в Салониках иначе. У них другой вкус.

В фокусе фестиваля оказалось и греческое кино. Оно было представлено в программе, посвященной 70-летию национальной анимации, в секции короткого метра. Три греческие картины (две из них сделаны в копродукции с другими европейскими странами) участвовали в основном конкурсе. Киносмотры мира в последнее время всячески культивируют кино этой страны, оно вошло в топ фестивальной моды. Так, греческий режиссер Йоргос Лантимос представлял на последнем Каннском кинофестивале фильм “Лобстер”, в котором задействованы уже мировые звезды, а сама картина снята не на греческом, а на английском языке.

В Салониках показали разношерстную греческую панораму. Помимо экспериментальных и новаторских картин пришлось посмотреть с муками несколько совсем уж старомодных лент. Хотя сделаны они на злободневную тему. Молодого режиссера Йоргоса Зойса встречали криками и свистом. Его “Перерыв”, участвовавший в основном конкурсе, – смелая адаптации античной трагедии. События перенесены в современный афинский театр. Зрители, пришедшие на спектакль, выходят на сцену и испытывают те же чувства, что обуревали мифологических героев. То, что обитатели Олимпа живут в сердце едва ли не каждого грека, осознающего свою причастность к великой культуре и истории, становится ясно, когда наблюдаешь за персонажами картины.

Экспериментальный фильм “Кипарис внутри” – нечто вроде пластической драмы на тему взаимоотношений мужчины и женщины. Партнеры меняются. Сегодня ты ел гранат и обливался красным соком с одной девушкой, а завтра вкушаешь сочные плоды с другой, и твоя жизнь наполняется совершенно иными ощущениями. А потом приходит новая любовь, и женщина встречает женщину. Само-познание тела бесконечно. Оно меняется в разные периоды жизни – об этом фильм.

Социальная драма “Член семьи” Мариноса Картикисса рассказывает о среднестатистическом семействе, в котором умирает пожилой отец. Его пособие по старости было хорошим подспорьем детям и внукам. Осиротевшие потомки решают тайно предать тело земле и говорить любопытным, что отец уехал в деревню. Таким образом, можно продлить выплаты пенсии. События происходят в эпоху современного экономического кризиса. Не то чтобы события надуманные, они неубедительно разыграны, поэтому ничего кроме скуки не испытываешь на этом фильме.

 

Представили на фестивале довольно мощно кино Австрии. “Один из нас” Стефана Рихтера – о 14-летнем подростке, который вместе со своим 16-летнем другом забрался ночью в супермаркет и был убит неуравновешенным полицейским. Посвящается картина одному из таких погибших ребят, сложивших голову из-за какой-то бутылки пива или жвачки. Может быть, выдающихся фильмов в этой подборке и не было, но они точные и болевые, вызывают отклик у публики.

В программе “Открытые горизонты” участвовала картина Мигеля Гомеша с обманчивым названием “Арабские ночи” (Португалия/Франция/Германия/Швейцария). Нетерпеливые зрители через полчаса покинули кинозал, сломавшись на документальных кадрах, запечатлевших картины экономического кризиса в Португалии. Но потом и в самом деле началась “1000 и 1 ночь”, одна сказка Шахерезады сменяла другую. Правда, арабского колорита почти не было. Картина продемонстрировала буйную фантазию режиссера, который был когда-то кинокритиком, а теперь использует изощренные приемы, снимая кино вопреки здравому смыслу, соединяя несоединимое.

“Арабские ночи” выдвинуты Португалией на соискание “Оскара”.

В память о бельгийском кинорежиссере Шанталь Акерман, покончившей с собой в нынешнем октябре, показали ее последний игровой фильм “Безумие Альмейера” 2011 года. Она была председателем жюри 37-го фестиваля в Салониках. И теперь ей сказали последнее “прощай”, устроив спецпоказ.

Смерть Шанталь в Париже поразила многих. Ей было 65 лет. В августе на кинофестивале в Локарно она представляла свой документальный фильм “Фильм без дома” или “Бездомное кино”, ставший для нее последним. Снимала ручной камерой разговоры с пожилой матерью, одиноко коротавшей век в Брюсселе. С дочерью она разговаривала по Skype. Шанталь словно бы возвращала мать к жизни, тормошила, не давала уйти. А потом навестила ее. Эта встреча оказалась последней. До премьеры Наталья Акерман не дожила. А дочь ушла вслед за ней добровольно.

Шанталь Акерман была иммигранткой по духу, вечной бездомной. Скиталась по миру с камерой в руках. Жила на два города, работая то в Париже, то в Нью-Йорке. Ее родители вынуждены были покинуть Польшу и

уехать в Бельгию, спасаясь от нацистов. Они были евреями. В итоге оказались в Освенциме, где отец Шанталь погиб.

Акерман стала режиссером благодаря Годару, посмотрев его фильм “Безумный Пьеро”. А в последние годы ненавидела своего кумира за антисемитизм. Про себя говорила, что еврейка, а в силу этого вечный изгой.

Люди, пришедшие на показ в Салониках, ничего об этом не знали. Никто не выступил с подробным рассказом. Поэтому часть публики, в основном молодой, смеялась во время самых драматических эпизодов фильма “Безумие Альмейера”, казавшихся архаичными. Рассказывает фильм о европейце, оказавшемся в 50-е годы в Малазии. У него есть дочь от местной женщины, и любит он девочку невероятной любовью. Хочет для нее счастливого будущего, как сам это понимает. А дочь в один не прекрасный для отца день, уйдет в неизвестность со своим возлюбленным. Этот показ стал одним из самых пронзительных на фестивале, только не все смогли это оценить.