Стоит быть реалистами

СФото А.РУТИНЬШАиний зал СТД продолжает собирать в своих стенах представителей критическо-театроведческого цеха. 15 мая по инициативе Союза театральных деятелей России и Дирекции Фестиваля “Золотая Маска” был проведен круглый стол, посвященный перспективам развития Премии и Фестиваля. В обсуждении приняли участие Председатель СТД РФ Александр Калягин, его заместитель Геннадий Смирнов, заместители Министра культуры РФ Елена Миловзорова и Александр Журавский, руководитель Департамента государственной поддержки искусства и народного творчества Министерства культуры Ирина Тарасова, генеральный директор АНО «Фестиваль “Золотая Маска”» Мария Ревякина, театральные критики, театроведы и журналисты, причем не только московские. Модератором круглого стола выступил Александр Архангельский.

Довольно вместительный Синий зал был полон до предела. Вадим Гаевский изумленно констатировал, что такой аншлаг – сам по себе факт признания “Золотой Маски”, с чем и поздравил всех ее тружеников.

Труженик – слово тут совсем не случайное. Почти достигшее совершеннолетия, дитя Союза театральных деятелей, два десятилетия росшее, развивавшееся и видоизменявшееся, – “Золотая Маска” сегодня сформировалась в удивительно профессиональный, спаянный, сворачивающий горы коллектив трудоголиков.

Сколько помню – “Маске” редко говорили спасибо, всегда находили, в чем упрекнуть. Сжав зубы, ее работники пытались снова и снова отлаживать запущенный однажды механизм Фестиваля и Премии, отсеивали здравое в порой несправедливых нападках, смиряли себя ради дела, пробовали примерить предложенное, удачное оставляли, от несработавшего отказывались. “Маска” прирастала сопутствующими программами, мастер-классами, шла в ногу со временем, придумывала неожиданное, принимала участие в издании театральных книг, устраивала книжные презентации. Загляните на сайт и оцените: в скольких российских городах, в том числе очень отдаленных от столиц, побывали те или иные спектакли-номинанты и спектакли-лауреаты “Золотой Маски” за последние 15 лет. День завершения очередного Фестиваля и Церемония вручения премий не означают даже промежуточного финала, работа продолжается круглый год. Вот и сейчас, в конце мая, предстоят гастроли двух спектаклей РАМТа и “Меры за меру” Театра имени А.С.Пушкина в Омск; в середине лета – Красноярск и другие названия, в том числе, санкт-петербургский МДТ с “Тремя сестрами”. Но эти достижения оказываются не то чтобы невидимыми театральному сообществу, просто воспринимаются они как само собой разумеющиеся.

Ежегодное напряжение неизменно возникает сначала вокруг выбора экспертов, а затем долго витает над решениями жюри.

Легко считывалось, что во многом ради обсуждения принципов формирования экспертных советов и был затеян круглый стол в СТД. Мне кажется, сама “Золотая Маска” готова была вести разговор, затрагивающий гораздо более широкий круг тем, но в итоге все свелось к самому болезненному.

Театрально-критический цех, многие представители которого не понаслышке представляют себе работу эксперта “Золотой Маски”, в общем и целом проявил редкое единение, временно забыв о внутренних несогласиях, и размышлял о том, что еще можно усовершенствовать, вполне отдавая себе отчет в утопичности идеи проведения идеального фестиваля, названия в афише которого устроили бы всех, а уж тем более механизма выбора лауреатов, чьи имена удовлетворили бы каждого. Выступления были в основном конструктивные, полагаю, ряд предложений “Маска” попробует воплотить, а уж как они проявят себя в реальности – покажет время.

Диссонансом общему настрою прозвучало лишь выступление Марины Тимашевой и демонстративное отсутствие нескольких коллег, традиционно последние годы критикующих “Золотую Маску”. Каждый имеет право на собственное мнение, каждый имеет право высказывать критику вслух, но все же в своих предложениях стоит быть реалистами.

Марина Тимашева зачитала письмо двухлетней давности, адресованное ею и двумя нашими коллегами Мариной Токаревой и Ольгой Егошиной директору “Золотой Маски” Марии Ревякиной. Прозвучало утверждение о том, что ничего не изменилось – только одно из четырех предложений, связанное с разведением во времени основного конкурса и ряда сопутствующих программ, было частично учтено.

Совершенно ясно, почему не прошли остальные предложения-упреки. Не стану цитировать целиком письмо, просто прокомментирую ряд его постулатов, и из комментариев станет ясно, в чем, собственно, они заключаются.

Конечно, всем бы хотелось, чтобы члены экспертного совета и жюри, а также составители внеконкурсных программ были бы абсолютно независимы в своих суждениях, принимая решения: не служили бы в том или ином театре, чей спектакль может претендовать на Премию или на участие в фестивале. Однако наша сегодняшняя действительность такова, что все больше критиков, вынужденных искать работу после закрытия целого ряда отделов культуры в периодических изданиях, находят ее именно в театрах. Предложить человеку, согласившемуся стать экспертом, на сезон отказаться от своей основной деятельности, согласитесь, выглядит невозможным. Значит, следует больше доверять порядочности самих экспертов, тем более что по Уставу они не имеют права голосовать за спектакли того театра, где служат. Ведь каждый полагает про себя, что поступил бы в такой ситуации достойно, почему же не ожидать того же от других?

Не очень понимаю предложение, согласно которому эксперт может работать в Экспертном совете лишь раз в четыре-пять лет. Не вижу криминала в том, чтобы работать два года подряд, скорее, нахожу в этом значительные плюсы. Три и больше лет подряд вообще почти никто по нынешним временам не осилит, как физически, так и психологически. Столь выносливых я бы особенно ценила и, дабы уберечь, давала бы передышку.

А главное, совершенно не понимаю в целом претензий по ротации экспертов “Золотой Маски”. Всем пришедшим на круглый стол в СТД была выдана статистика – таблицы, диаграммы. В частности, диаграмма ротации Экспертных советов за последние пять лет. На ней отчетливо видно, что процент экспертов, не работавших в советах прошлого года, неизменно выше 50: от 53% до 77%. Из той же таблицы следует, что число впервые привлеченных экспертов растет. В 2014 году вообще наблюдался заметный подъем этой цифры – 41%, тогда как в 2011 – всего 10%. В остальные из приведенных лет – в районе 25%, что, на мой взгляд, очень хороший результат.

Даже два года назад призыв к “разбирательствам, обсуждениям, дисквалификации, наконец” в случаях, когда “в программу фестиваля не входит признанный шедевр (что бывало не раз), или, наоборот, в списке номинантов оказываются спектак-ли, которые нельзя назвать “профессиональными” даже под дулом пистолета” (фрагмент упомянутого письма) – выглядел странно. Коллективный вердикт одних против коллективного решения других, не более того. Сегодня же, в заметно изменившемся контексте, я бы призыв к любым судилищам вообще сняла с повестки дня – нам и так их с легкостью могут устроить, и уже устраивают.

И последнее, что задело в выступлении Марины Тимашевой и позволило Министерству культуры сделать вывод о неблагополучии в отношениях внутри нашей среды и в отношении к “Золотой Маске”. Уверенность, что все критики, имеющие такие же дипломы, “как у нас с вами”, вправе участвовать в работе Экспертных советов. В качестве примера были названы имена Елены Ямпольской и Капитолины Кокшеневой. Неудивительно, что реакция присутствующих оказалась негативной – оставляя в стороне одиозность этих фигур, скажем лишь, что активно действующим театральным критиком ни одну из них не назовешь. Гораздо вернее применить к ним определение “деятель”, во всяком случае, в отношении Елены Ямпольской.

Слова о таких же, как у нас, дипломах следует скорректировать, поскольку пишущие о драматическом театре критики имеют как минимум три вида дипломов – театроведческий, журналистский, филологический. Знаю людей, рецензирующих театральные постановки и имеющих философское образование, знаю профессионалов (действительно, профессионалов), вовсе не имеющих диплома. И знаю тех, кто после получения диплома не интересуется театром и не может написать о нем ни строчки, и в целом не желает с ним взаимодействовать. Иными словами, наличие диплома, как мы понимаем, показатель отнюдь не первостепенный. К тому же не каждый после окончания того же ГИТИСа может читать, скажем, лекции по истории театра, не каждый способен заниматься фундаментальный наукой, не каждый пригоден к тому, чтобы быть критиком быстрого реагирования, не каждый обладает даром обсуждать спектакли с труппой. Почему же считается, что членом Экспертного совета “Золотой Маски” может быть каждый? У всех ли есть готовность и возможность увидеть невообразимое количество спектаклей в сезоне и совершить множество командировок, включая дальние перелеты в очень напряженном режиме? Добросовестно отсмотреть сотни постановок на дисках? Выдержать многочасовые, отнюдь не единодушные и благостные, заседания экспертных советов, сохранив корректность, суметь прийти в итоге к согласию? (У “деятеля”, например, очень много иной деятельности, вряд ли он выкроит время для всего этого.) Так ли уж сладка и завидна участь эксперта? Разве в первую очередь это не тяжелая работа, а уже во вторую престиж? Звучит банальностью, но факт остается фактом.

“Золотая Маска” проделала длинный путь от первой, “московской”, Церемонии до своего нынешнего фестивального размаха. Благодаря этому организму и его работе мы ежегодно видим ряд ярких, важных для профессии спектаклей. Мы можем удивляться чьему-то выбору и даже недоумевать. Но никто не сказал, что поставленные в такую же ситуацию (не идеальную, а реальную) мы не вызовем чьего-то изумления и негодования. Как когда-то давно была озаглавлена дискуссия в “ЭС”, посвященная все тем же проблемам, – “Что тот совет, что этот”.

Я совершенно не хочу сказать, что не нужны реформы или не следует думать о совершенстве и совершенствовании. Я только хочу напомнить, что строить долго, а рушить быстро, потом остается только убирать те самые обломки (“революции лучше предупреждать, чем потом убирать обломки”), от которых предостерегали в письме двухлетней давности, адресованном “Маске”, наши коллеги.

Мария ХАЛИЗЕВА
«Экран и сцена»
№ 9 за 2015 год.