“Призрак” – очень смешной, по-настоящему трогательный, и мораль в нем имеется, но не торчит из каждого кадра, и актеры играют отлично, а также есть чему порадоваться разновозрастным членам пришедшей в кино семьи.

В “Призраке” несколько разных историй, и если подростки станут размышлять о предательстве и впитывать рекомендации главного героя по обращению с девушками, то взрослым будет предложено наслаждаться харизмой Федора Бондарчука, играющего этого самого главного героя, а для младших школьников в фильме имеется подробнейшая инструкция, как сделать и запустить ракету с помощью карандашей, “Ментоса” и “Кока-колы”.

Взрослая и подростковая линии сперва идут, не пересекаясь. Восьмиклассник Ваня Кузнецов (Семен Трескунов), второй главный герой “Призрака”, претерпевает тяготы и лишения подросткового возраста. Девочка, которая ему нравится, не обращает на него внимания, друзей нет, популярные мальчики только и ищут повод, чтобы над Ваней поглумиться. К тому же он заикается и занимается бальными танцами, поскольку именно об этом с самого его появления на свет мечтала ванина мать (Ксения Лаврова-Глинка). Она сына контролирует, хранит все его украшенные стразами бальные костюмчики, начиная с того, который мальчик носил в три года, и любит повторять: “Мои гены! У тебя мамины гены!”

А вот отца у Вани нет, в фильме он даже ни разу не упоминается. Так что в целом вся мозаика судьбы подростка складывается так же, как и в других историях про Божественного Ребенка, которому непременно предстоит укрепить свой дух и совершить какой-нибудь подвиг.

А пилот Юрий Гордеев (Федор Бондарчук), как сперва кажется, держит свою судьбу за усы – красавец, бонвиван, любимец женщин и любитель рискнуть. В первых кадрах на летное поле пробирается французская журналистка, чтобы заснять испытания нового самолета, над которым авиаконструкторское бюро работало десять лет. Узнав об этом, Гордеев выгоняет из кабины второго пилота, своего друга и коллегу Гену (Ян Цапник), сажает француженку, в полете имитирует падение, застегивает на журналистке парашют, срывает свой якобы последний поцелуй, а потом выравнивает и сажает самолет – и все спокойно и с улыбочкой. Еще и своей перепуганной невесте (Анна Антонова) надо что-то соврать, чтобы та не обратила внимания на забытый в салоне пид-жак журналистки. Весь характер – в короткой сцене. Такие иронические супермены Федору Бондарчуку всегда удаются идеально.

Гордеев не только летать умеет, но и выпить может. В клубе, где они с Геной отмечают удачные испытания самолета и мечтают выиграть государственный тендер, к ним подходит конкурент с говорящей фамилией Ползунов (Игорь Угольников) и шутливо предлагает Гордееву поиграть в алкогольные шахматы: вместо фигур рюмки с водкой и коньяком. Гордеев соглашается, и к исходу боя Ползунов вроде бы не вяжет лыка, но, покинув клуб, бросает что-то презрительное совершенно ровным голосом, и говорящая его фамилия усугубляется малоприятным поведением – и врет, и не пьянеет, и, может быть, вообще в своих рюмках коньяк чаем подменил. У Ползунова не будет развития характера, он так и останется типичным гадом, но Игорь Угольников придал ему даже некоторое обаяние – впрочем, его ровно столько, чтобы не начать этому персонажу сочувствовать.

А вот водка точно осталась водкой, и после нее Гордеев садится в машину, желая новой встречи с француженкой, и нелепо погибает. Сперва он пытается поговорить с врачом больницы (в морг больницы привозят его тело), потом с невестой, потом понимает, что может проходить сквозь стены. Побывав на собственных похоронах, он пытается придумать, что делать дальше и тут встречает Ваню, который единственный его видит и слышит.

Происходит взаимообмен. Гордеев помогает Ване укрепить свое положение в подростковом мире, рассказывая о том, как вести себя с девочками, пореже быть “тюленем” (так Кузнецова зовут в классе) и делать ту самую ракету из бутылки с колой.

Ваня становится телом и голосом Гордеева. Он безуспешно пытается общаться с различными комиссиями, не допускающими самолет к участию в тендере, сталкивается с предательством Гены, и, наконец, возвращает похищенный Ползуновым самолет и шикарно сажает его на аэродроме в Жуковском.

Ваня в процессе общения с призраком из мальчика становится юношей: решается сказать маме, что ненавидит бальные танцы, признается в любви девочке, перестает заикаться и бояться высоты, а еще понимает, что его интересует авиация. Но и Гордеев понимает, что причинил своим эгоизмом боль близким людям – Гене, которого всегда отодвигал на вторые роли, и невесте Лене, чьим желаниям не придавал значения. Те девять дней, отпущенные Гордееву на существование в образе призрака, проходят не зря, а когда они истекают, он босиком уходит по взлетной полосе Жуковского в сторону солнца, успев сказать огорченному Ване: “Не знаю, что там. Главное – взлететь, потом разберемся!”

Герой одной из картин, снятых Александром Войтинским, тоже летал – это была “Черная молния”. История о юноше, боровшемся со злом с помощью волшебной старой “Волги”.

Войтинский был среди режиссеров, снявших “Елки” – о том, как под Новый год разные люди помогали маленькой детдомовской девочке, совравшей, что ее папа президент.

Еще были “Джунгли” с Сергеем Светлаковым и Верой Брежневой. В общем, все картины из категории “доброе кино для зрителей”. Но у Войтинского получалось, пусть не особенно высоко, но взлететь над общим уровнем комедий подобного сорта.

“Призрак” – новый рубеж, взлететь удалось выше. Тем, кто будет искать в картине сходство с мелодрамой “Привидение” с Патриком Суэйзи, режиссер посылает привет – постер с этим актером на стене комнаты Вани. Постер напоминает одновременно и о “Привидении”, и о “Грязных танцах”.

И, хотя не очень понятно, чем оба эти фильма могли привлечь пятнадцатилетнего юношу, взрослым зрителям будет приятно увидеть Суэйзи и догадаться, что режиссер причисляет к своей целевой аудитории и их тоже. И это хороший ход с его стороны – в том, что в кино в основном ходят подростки, и поэтому его на подростков и рассчитывают, уверено, согласно опросам, довольно большое количество отечественных зрителей старше тридцати пяти.

Еще одна очевидная удача фильма – кастинг. Семен Трескунов очень хорошо справился со своей ролью, включавшей в себя несколько образов: от заики-очкарика до чувствующего себя взрослым парня, только что действительно совершившего свой подвиг. Приятно мечтать о том, как сидишь за штурвалом самолета, а по-настоящему вести его, имея в анамнезе лишь пару тренировок и пару книг по авиации – страшно. У Яна Цапника получился мягкий, много лет таивший в себе обиду Гена, который решился было на предательство уже мертвого друга – но после смог все переиграть.

В эпизоде с ракетой маленькую роль учительницы физики играет Ольга Хохлова, и смотреть на нее очень приятно, как и на замороченного психолога в исполнении Сергея Бурунова, свои вопросы клиенту неизменно завершающего фразой: “Да, нет, другое?”

А вот Ксения Лаврова-Глинка играет маму Вани, комикуя сильнее, чем остальные, и этим самым выбивается из ткани фильма. Но зато наличие ее персонажа подчеркивает общую несправедливость жизни: ведя машину, мама постоянно поворачивается к сидящему на заднем сиденье Ване, однако за это ее никто сверху не наказывает, хотя вообще не смотреть на дорогу так же нехорошо, как и ездить пьяным.