Рождество в Коломне

Сцена из спектакля “Вертеп”. Фото В.ДРАГУНАГоворят, что в подмосковной Коломне на Святках не всегда морозно, а случалось и под дождиком колядовать. Но в нынешнем январе Рождественскому фестивалю народной музыки и театра “Вертеп” с погодой повезло – было солнечно. Старинный городок предстал в снежном празд-ничном убранстве.

Фестиваль с семнадцатилетней историей уже в третий раз стал совместным детищем камерного театра “Пилигрим” и международного проекта “Бродячие кукольники” (благодаря такому содружеству коломенская публика смогла увидеть рождественские спектакли из России, Беларуси, Литвы, Болгарии, Украины, Эстонии, Польши). Эту некоммерческую затею неизменно поддерживают культурный центр “Лига” и Кабинет детских театров СТД РФ.

В двухдневной программе, разумеется, преобладали канонические варианты вертепного действа, в основе которого народная драма о смерти царя Ирода. Здесь тон задали хозяева и организаторы фестиваля, они показали два представления: самого “Пилигрима” и его Студии. Оба – небезынтересные по художественному решению, чисто и слаженно “озвученные” колядками и кантами. В каждом из вариантов привлекали какие-либо оригинальные детали. Вертеп “Пилигрима”, например, продемонстрировал неожиданно выигрышную сценическую фактуру обычной фольги – оказалось, что с ее помощью можно воплотить убедительнейшую иллюзию “по-царски” (чуть ли не “по-бакстовски”) роскошного интерьера иродова дворца с переливающимися в полумраке золотыми колоннами (художники Е.Масалов и Т.Федоренко). Персонажей студийного вертепа создала коломенский художник Наталия Давшан – миниатюрные куколки с подробно расписанными личиками, в красивых стилизованных костюмах по праву заслужили зрительское восхищение.

Нашлось место в программе и настоящему семейному “Театру Дуниной мамы” (Москва). Традиционный сюжет разыграли в составленном из двух ящиков вертепе пятеро разновозрастных артистов, взрослые и дети: кто-то водил кукол, кто-то говорил за них, кто-то выступал от автора и пел. Иногда в исполнение вкрадывалась обаятельные робость и неловкость, которые не могли быть восприняты иначе как благосклонно – таковы традиция и закон жанра. Он был бы представлен в программе неполно без такой вот наивно-домашней интонации.

Оказавшись лицом к лицу с традиционной вертепной мизансценой, озаренной живым свечным пламенем, слушая раз за разом наизусть известные диалоги, снова и снова убеждаешься: этот тип кукольного спектакля, родившийся на ярмарочной площади, по сути своей – высказывание очень интимное. Оно обращено к глубинам зрительской души. Именно поэтому успех вертепного представления обусловлен не столько декоративным богатством или искусностью исполнителей, сколько доверительной атмосферой, помогающей раскрыться нашему “внутреннему” ребенку и воспринять евангельскую историю, как личную. Здесь реализуется и немодная нынче, но, что уж греха таить, необходимая сверхзадача: жизнь-то предоставляет нам все более и более убедительные доказательства того, что напоминание о главных заповедях никогда не будет лишним.

Своеобразный “переходный вариант” от традиционного канона к новым формам показал петербургский театр “Без занавеса”, сыгравший пьесу “Рождественское чудо” (режиссер, автор пьесы и создатель кукол Юлия Морева). История рассказывает о маленькой девочке, с помощью своего Ангела-хранителя совершившей путешествие в древний Вифлеем. Кукольное действие разворачивалось в трех измерениях: миниатюрной комнатке Машеньки на вертящемся столе, расписном вертепном ящике с дверцами и на основной сцене (где актеры в живом плане помогают полету маленькой героини над шелестящими “морскими волнами”, с помощью теней показывают сюжет Благовещения и так далее). Финал спектакля убедителен драматургически – оказывается, кукольную историю о Рождестве разыграли для девочки мама и папа. “Рождественское чудо” привлекает верной, негромкой интонацией, уютной визуальной стилистикой, искренним существованием актеров.

Спектакли в самых актуальных приемах представили театр “Солнечные часы” из Переславля-Залесского (актер и художник Владимир Дергач рассказал рождественский сюжет посредством песочной анимации) и “Илкова-театр” из болгарской Софии (Катерина Илкова в очередной раз продемонстрировала маленьким зрителям свой темперамент и виртуозный талант общения с залом). Последний спектакль, по мотивам венгерской сказки о двух снеговиках – капризном и веселом, жадном и добром, вроде бы, не имеет прямого отношения к теме Рождества. Но, по сути, ироническая интерактивная новогодняя история, сыгранная с помощью забавного стильного реквизита, ставит перед своими зрителями вполне вечные вопросы – хотя и в максимально приближенном к возможностям детского восприятия варианте.

Особо хочется отметить “Вертеп”, который привез, упаковав в единственный рюкзак, режиссер и исполнитель Валерий Дзех (“Малый театр марионеток”, Харьков). Этот спектакль, вроде бы с минимальными отступлениями от канонической фабулы – высказывание, безусловно, авторское. Здесь нет привычного ящика, но есть условная конструкция, силуэтом напоминающая рождественскую ель и сохраняющая ярусный принцип. Гладкие некрашеные дощечки и трости выигрышно отражают сценический свет: нежно-бирюзовый в верхнем этаже, где над Святым семейством водружена звезда с пушистыми лучами; угрюмо-красный – во дворце Ирода и “адском” нижнем этаже (сценография и куклы – Валентина Бова). Персонажи, преимущественно, – большеголовые, большеглазые штоковые марионетки. Неизбежно выделяются обликом и конструктивными особенностями инфернальные Смерть, Черт и особенно – войско Ирода. По ходу действия в фонограмме сменяются звон колоколов и бой барабанов.

Формально здесь нарушен один из традиционных вертепных законов – кукловод должен быть скрыт от глаз зрителя. Но живой план тут художественно оправдан. Актер в черной прозодежде – высокий, длиннорукий, с крупными чертами узкого лица, с забранными в “хвост” волосами – начинает спектакль, зажигая свечи на ветках-полочках и у подножия ели-вертепа (фактически приняв на себя функцию кукольного монаха из канонического представления). Так трюк перестает быть трюком, но сохраняет действенную семантику. Будучи открыт для зрительского взгляда, исполнитель выстраивает сценический текст в метафорической логике условного театра, то заставляя забывать о своем присутствии и сопереживать кукольным героям, то обнаруживая себя как эпически отстраненного персонажа от автора (или от театра). Открытый прием, которым выстраивается на ярусах ели-вертепа череда мизансцен, в определенном смысле переводит сакральное содержание как гуманистический месседж, абстрагироваться от которого намного труднее в такой неприкрыто-живой подаче. Безусловно, решение спектакля, предполагающее, что артист водит и озвучивает всех кукол на глазах у зрителя, требует развитого вкуса, чувства меры и немалой изобретательности. Все это присутствовало в исполнении Валерия Дзеха. Чрезвычайно интересно оказалось наблюдать за созданием впечатляюще театральных образов, транслирующих евангельский сюжет. По призыву Ирода появляется не знакомая пара воинов в доспехах, а два ряда частокола с черепами (словно из страшной сказки про Василису) снимают все вопросы об этическом кодексе исполнителей чудовищного приказа. Убиенные младенцы-сверточки, как елочные игрушки, повисают на нитках красной шерсти; штоковые марионетки Ирод и Рахиль ведут диалог, вращаясь спиной к спине, попеременно оборачиваясь лицом к зрителю, чтобы произнести реплику. В спектакле нет бегства в Египет, но есть, как становится очевидным к финалу, очень верный мотив: лишь в самом начале ангелы опускают в ясли под звездой запеленутого Младенца, и с этого момента Святое семейство вроде бы выключено из действия – являя собой незыблемый знак веры, надежды и любви.

Всего за два дня было сыграно шесть спектаклей основной программы (а помимо нее фестиваль включал и благотворительные показы), ярким финалом стали концерт московского фольклорного ансамбля “Измайловская слобода” и вечернее шествие с колядками по историческому центру города – в морозец, под легкой метелью. Рождество в Коломне на этот раз удалось. И, несмотря на то, что некоммерческим культурным инициативам выживать с каждым годом все труднее, хочется верить, что вертепщики еще не раз съедутся сюда на Святки.

Анна КОНСТАНТИНОВА
«Экран и сцена»
№ 3 за 2015 год.