Через годы, через расстоянья

Кадр из фильма “Интерстеллар”“Интерстеллар” Кристофера Нолана похож на рагу. Сытное, плотное, наваристое, состоящее из многих ингредиентов рагу. В роли главных ингредиентов – разнообразные картины о космосе, от “Гравитации” Альфонсо Куарона и “Космической одиссеи” Стенли Кубрика до “Москвы-Кассиопеи” Ричарда Викторова и “Тайны третьей планеты” Романа Качанова. В роли побочных – фантастические романы и повести, в том числе и плохие советские, жестоко осмеянные Никитой Богословским в пародийной инструкции “Для вас, фантасты”.

Трудно удержаться от слегка сокращенной цитаты, где перечисляются персонажи, которых писателям следует использовать в своих произведениях: “Командир корабля. Лет 32-х (35-ти). Высокий, широкоплечий, голубоглазый блондин. Возможен шрам на щеке, полученный при посадке на полый спутник планеты АМФИБРАХИЙ-67. Женат, двое малых детей. (Два-три раза за роман его надо застать сидящим в одиночестве перед групповым семейным портретом.)

Женщина-врач (биолог, физико-химик, химико-физик). 28 лет. Хрупкая шатенка с огромными глазами. В отдельных случаях на мгновение робеет перед опасностью. Не замужем, но на Земле ее около 2 тысяч лет ждет любимый.

Профессор (археолог, геолог, физиолог, гельминтолог), 65 – 70 лет, слабого здоровья. Борода – эспаньолка. Академическая шапочка (даже в скафандре). Очень знаменит и рассеян. Вдовец. Неиссякаемый юмор”.

Можно считать, что половина главных героев “Интерстеллара” описана – разве что профессор Брент (Майкл Кейн) не носит академической шапочки, дети у пилота Купера (Мэттью МакКонахи) уже подростки, а любимый ждет женщину-биолога (Энн Хэтэуэй) не на Земле, а на планете в отдаленной галактике.

Второстепенные персонажи Нолана тоже узнаваемы, как узнаваем и тот факт, что им суждено погибнуть. Робот Тарс, умеющий и шутки шутить, и собой жертвовать, тоже не сюрприз – его родственниками могли быть и R2D2 из “Звездных войн”, и Бендер из “Футурамы”, и птица-говорун, отличающаяся умом и сообразительностью.

Трудно удержаться и от еще одной цитаты, которая также чудесно подходит к тому факту, что Кристофер Нолан и его брат Джонатан во время работы над сценарием вдохновлялись работами астрофизика Кипа Торна о гравитации и черных дырах. Не обошлось без терминов, но на рассуждениях о сингулярности, гравитации, горизонте событий, пространственно-временном континууме не делается акцента: те, кто эти слова впервые слышит, может смело не вдумываться в них.

Цитата звучит так: “Лучше всего обращаться с технической терминологией возможно небрежнее, вставляя ее в роман походя, как будто бы читателю давно известны все эти премудрые наименования. Читатель будет очень польщен такой верой в его научную эрудицию. Пример: “…Кедров включил Преобразователь Самылина. По тусклому экрану забегали проворные парастульчаковые молнии. “Эффект Каздалевского! – пожал плечами Марк Александрович. – Явление, хорошо известное еще со времен старика Дронта с его примитивным крумолеострографом”.

А теперь пародию “Для вас, фантасты” следует оставить в покое. Во-первых, потому, что ее хочется цитировать целиком. Во-вторых, она все же рассчитана на литераторов, а в фильмах имеется и визуальная составляющая. И хотя участники межгалактического перелета порой оказываются в мизансценах, будто скалькированных с иллюстрации к сборнику советской фантастики – суровые взгляды, гордо поднятые головы, задумчивые позы и так далее – это искупается красивым погружением в черную дыру, впечатляющим путешествием по искривленному пространству и бодрым пребыванием сразу в пяти измерениях.

Кристофер Нолан старался и своей картине придать сразу несколько измерений: это и фантастика, и апокалиптическая драма, и кино о важности семейных отношений. Начинается фильм с описания медленно гибнущей Земли. В ее атмосфере становится все больше азота, поэтому съедобные растения заболевают: вот уже нет пшеницы, пропала окра, осталась только кукуруза, да и та все чаще тревожит. Над полями летают пыльные вихри, заставляющие всех кашлять.

Космический пилот Купер и думать забыл о звездах и подался в фермеры. Он чинит комбайны, а о более сложной технике и не помышляет, да и нет ее, этой техники – Купер остался вдовцом из-за того, что аппараты для МРТ перестали производить, и опухоль у его жены вовремя не распознали.

Но к чему тонкие приборы, когда еды не хватает. Вот и учителя школы, где учатся дети Купера, советуют его старшему сыну идти не в колледж, а в фермеры, а дочку ругают за то, что она принесла в класс старый учебник отца. В учебнике было написано о полете на Луну, а новые методы преподавания этот полет отрицают: ни к чему думать о том, что с Земли можно хоть куда-то сбежать. Явно прорезывается тоталитализм, сменяющий эпоху вседозволенности – “Шесть миллиардов человек, и всем нужно все и сразу”, вздыхает тесть Купера. Но прежде тоталитаризма придет апокалипсис, потому что нечем дышать уже не в метафорическом смысле.

Умненькая дочка Мерфи (Маккензи Фой) тем временем рассказывает Куперу о призраке, который с ней общается – книжки с полок сбрасывает, пишет на полу полосками пыли. В какой-то момент Купер понимает, что полоски на полу означают координаты, записанные двоичным кодом. Идет искать и находит засекреченную базу НАСА, где встречает профессора Брента и моментально оказывается приглашенным на роль участника экспедиции. Целью экспедиции будет проникновение сквозь искривленное пространство в другую галактику, и посещение нескольких планет, условно пригодных для жизни.

У профессора есть два плана – на выбранную планету либо перевезти людей с Земли, либо заселить ее новыми хомо сапиенс, для чего женщина-биолог везет с собой множество эмбрионов (и, судя по всему, собирается стать для них суррогатной матерью-героиней).

На одной планете огромные волны, на другой – лед и выживший космический предатель, третья планета далека и опасна. В космосе время течет иначе, а на Земле тем временем проходят годы, и дочка Купера уже стала взрослой женщиной, но отца за его отъезд так и не простила. Астронавты получают с Земли видеописьма – старший сын Купера стал фермером, влюбился, женился, родил двух сыновей, похоронил старшего, а дочь все злится и писем не шлет – но потом внезапно появляется, уже взрослая (Джессика Честейн) и обвиняет отца в том, что он бросил не только ее, но и всех землян, которые вот-вот уже умрут.

Купер, потрясенный словами дочери, устремляется на Землю и, будучи засосан в черную дыру с величественным именем Гаргантюа, неожиданно для себя оказывается в своем земном доме, но время и пространство там остаются космическими, неземными, искривленными – Кип Торн бы это лучше объяснил. Мерфи, по-прежнему подросток, занимается в детской комнате своими делами, а отец в скафандре болтается за шкафом в пятом измерении и пытается подать дочери сигнал: то книжки с полок сбросит, то с пылью что-то придумает.

Закольцовывая космическую историю, Нолан не оставит без внимания и семейную, и апокалиптическую линию – все придет к своему закономерному финалу и завершится счастливо. Даже героиня Хэтэуэй, чьей главной задачей в этом фильме был монолог о том, что любовь – единственное, что может вывести человека за пределы времени и пространства, не останется одиноко воспитывать будущих обитателей новой планеты. Нехорошие и второстепенные погибли, хорошие остались в живых. Все как в рассказе из потрепанного сборника фантастики.

Никита Богословский написал пародию на фантастические клише, но эти клише до сих пор существуют и существовать будут, потому что над ними уже никто не смеется: удобнее рассматривать их как механизм, приводящий комикс или фильм в движение.

Кристофер Нолан взял клише-механизмы сразу из трех источников и придал им масштаб и насыщенность. Если апокалипсис, то не напористый в стиле Роланда Эммериха, а назревающий – сегодня страшнее так. Если разлука отца и дочери, то с непреодолимыми временем и расстоянием. Если любовь, то движущая не только солнце и светила, но и планеты за пределами Солнечной системы. Если приключения, то в ассортименте: и туннель в другую галактику, и черная дыра, и пятое измерение. Ни отвлечься, ни вдуматься, особенно если этого не хочется, а хочется “жирной фантастики”, как отозвался о фильме один из довольных зрителей. А “Интерстеллар” в таком случае – натуральный жир.

Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 21 за 2014 год.