В завершение разговора о II Международном театральном фестивале “Академия” в Омске – обещанный рассказ о выставке польского театрального плаката, давшей представление о состоянии плакатного искусства в Польше последних двух десятилетий. Ее открытие в рамках фестиваля было приурочено ко Дню польского театра.
О чем получилась эта выставка? Прежде всего, о том, что знаменитая на весь мир школа польского театрального плаката в начале XXI века обрела новое дыхание. Сегодня в Польше существует целая плеяда художников, чьи работы демонстрируют глубинную и осознанную связь с “золотым веком” польского плаката, который пришелся на 50–70-е годы XX века, с его ярчайшим метафоризмом, экспрессией авторского высказывания.

Современный польский плакат анонсирует спектакль средствами самого спектакля – театральными, игровыми приемами. В представленных на выставке плакатах есть и юмор, и поэтичность, и экстравагантность, и нескрываемая страстность, и особая магнетизирующая энергетика. При всем том художниками используется не броская, бьющая в глаза, а приглушенная цветовая гамма.

Почти в каждом из представленных плакатов явлен результат увлеченной работы автора с фактурой предметов. Но создание эффекта объемного изображения – лишь одна из задач художников. Думается, в обращении современных польских плакатистов к вещественному миру есть языческое по своей сути стрем-ление одушевить материю. Вместе с тем экспозиция несет еще один внутренний сюжет – омертвение человеческой натуры.

Два эмоциональных полюса выставки – беззвучный вопль отчаяния, разрывающая на части боль и… печать безысходности, тягостное смирение. И если крик нестерпимой боли в большинстве случаев вложен авторами плакатов в “уста” неживых предметов, благодаря чему кусок грубой ткани, старая деревянная прищепка, металлическая терка обретают черты человеческого лица, то в плакатах, где камертоном служит безвольная меланхолия, – напротив, человеческие лица предельно обезличены – лишены ртов, глаз. Это в прямом и переносном смысле пус-тые лица.

Физиологичность, присущая многим плакатам, часто находится на границе табуированных обществом тем и явлений. Шокирующий, адресуемый подсознанию плакатный образ – это не столько утилитарное желание обратить взоры на плакат и привлечь внимание к спектаклю, сколько попытка вывести зрителя из комфортного, но не готового к сотворчеству внутреннего равновесия, взорвать привычные нормы восприятия. Например, плакат Томаша Богуславского к спектаклю “Тит Андроник”, на котором портрет императора – мясная вырезка, истекающая кровью и украшенная лавровым венком. Будоражащий все защитные инстинкты, плакат оперирует удивительно точными образами, ведь эта шекспировская пьеса, по сути, и есть одно кровавое месиво. Это так называемая трагедия ужасов, где драматическое напряжение создается не за счет непримиримого конфликта мировоззрений и жизненных укладов (как это будет в великих трагедиях Шекспира), а за счет концентрации страшных подробностей совершения убийств.

Принято считать, что закат польского плаката пришелся на 1966 год, когда состоялась первая международная выставка польского плаката, и это нарушило его “герметичность”, он потерял самобытность и оказался под влиянием западно-европейского искусства. Вплоть до 2000-х годов театры не чувствовали потребности в такого рода представлении себя. Только в начале XXI века появились яркие авторы и темы плакатов.
На вопрос, есть ли в плакате то, что свойственно нынешним спектаклям – мощная экспрессия, погружение в подсознание, провокативность, парадоксальность, и можно ли по современному польскому плакату судить о современном польском театре, театровед, преподаватель Ягеллонского Университета в Кракове Ванда ШВИАТКОВСКА отвечает:

“Развитие польского театра всегда шло рука об руку с польским плакатом. И взлет театрального плаката пришелся как раз на расцвет польской режиссуры и драматургии. Он напрямую связан с творчеством Ежи Гротовского, Тадеуша Кантора, Славомира Мрожека и т.д.

Сейчас в польском театре появляется много молодых интересных драматургов и режиссеров, и любопытно, что театр вновь обращается к жанру плаката. Молодые режиссеры все чаще заказывают художникам плакаты к своим спек-

таклям, чтобы выделяться, отличаться от коллег. К режиссерам приходит понимание, что плакат может стать визитной карточкой театра, и внимание к нему сейчас очень большое.

Что касается сегодняшних тенденций польского сценического искусства, то даже такой традиционный театр, как “Национальный Старый театр” в Кракове, отдает сцену молодым режиссерам, скажем, 30-летнему Михалу Борчуку (его спектакль “Вертер” был показан на “Академии”. – Прим. ред.). Польские режиссеры с равным интересом работают с классикой и с современной драматургией, в том числе на острополитические темы. Это, конечно, провокационный театр. Одновременно в том же “Старом театре” задуман и воплощается интересный цикл постановок “Ревизия”. Ревизия классики. Например, старопольской драмы 15–17 веков. В этот цикл также входит “ревизия” (Re_visions) романтических произведений (“Вертер” – один из таких примеров), а также постановки древнегреческой и римской драматургии. Но это не реконструкции старинных спектаклей. Классическая пьеса ставится в эстетике современной драматургии.

Еще одно течение в польском театре сейчас – адаптации крупной прозаической формы, в большинстве своем польских романов 19 века. И оказывается, что публика проявляет заметный интерес к такого рода сложным, многочасовым работам”.

Из истории польского театрального плаката

Польский плакат вышел не из театра, а из живописи. Большинство авторов плакатов учились не в театральных академиях, а в академии искусств. И говоря в самых общих чертах об истории польского театрального плаката, конечно, необходимо иметь в виду влияние традиции французской живописи. Польские художники часто бывали в Париже и, конечно, видели работы Тулуз-Лотрека, Альфонса Мухи. В становлении польского плаката не менее значимую роль сыграло декоративно-прикладное искусство, в котором, как известно, очень сильно стремление украшать жизнь. До Первой Мировой войны польский плакат также формировался под влиянием стиля ар-деко. В 20-е годы, с уходом модернизма, увлечение плакатом падает, театры вновь обращаются к традиционной текстовой афише. объявления по теме запчасти для авто и объявления об автомобилях http://izeus.ru/avtorynok/russia грузовые авто стоит посмотреть, может что и найдешь

Возрождение плаката началось в конце 50-х годов, когда в Польшу пришла “оттепель”. Плакат стал тем островком свободы, к которому власти по каким-то загадочным причинам не проявляли интереса. Цензура просто не обращала на него внимания. Создание плакатов начинает носить элитарный характер, плакат становится объектом высокого искусства. Отцом возрожденной школы польского плаката является художник Хенрик Томашевский (1914-2005). Его творения никогда не были просто иллюстрациями к драматическим произведениям. Основная черта его работ – умение создать символ пьесы предельно простыми средствами.

Художники говорили, что плакат – прежде всего, игра со зрителем. В нем должна быть загадка, тайна, интрига. И не только для театральной публики. Для самого театра предложенный художником плакат порой оказывался неожиданностью. Мирослав Адамчик, один из авторов, представленных на выставке в Омске, говорит: “Плакат – это лучшее интеллектуальное приключение для художника. Это рекламирование того, о чем я сам ничего не знаю. Я даже не знаю, каков будет образ спектакля, плакат к которому я создаю. Я знаю только пьесу, это дает мне очень большие возможности для творчества, но это и самое трудное в работе”.

Анастасия АРЕФЬЕВА

«Экран и сцена» № 20 за 2010 год.