Смысловые галлюцинации

Сцена из спектакля “Старуха”. Фото А.ИВАНИШИНА
Сцена из спектакля “Старуха”. Фото А.ИВАНИШИНА

Этим летом в Санкт-Петербурге состоялся XXII международный театральный фестиваль “Радуга”. География его традиционно весьма обширна – в программу вошли спектакли из Москвы, Воронежа, Екатеринбурга, Сухума, Вильнюса, Барнаула, Новосибирска, Афин. Открывал фестиваль концерт всемирно известного музыканта Эмира Кустурицы и его неизменного The No Smoking Orchestra. Их лучшие хиты и музыка, сочетающая в себе множество жанров, задали ритм и обилие смыслов всему фестивалю.

В этом году почти все спектакли, представленные на “Радуге”, оказались объединены одной темой – переосмысление прежних ценностей во времена новой этики. Так или иначе шла речь о том, как сильно изменилось сегодня восприятие хрестоматийных сюжетов.

Начался этот фестивальный разговор легко и почти весело спектаклем Студии театрального искусства “Старуха” (режиссер Сергей Женовач). В основе спектакля – одноименная повесть Даниила Хармса, а жанр создатели постановки определили как “нелогическое течение мысли”. В ней много тонкого и острого юмора Хармса. А также светлых брюк и очаровательных платьиц двадцатых годов XX века, комических старух, вываливающихся из окна, и декораций, изображающих попеременно то комнату писателя, то дом со множеством окон и дверей. И во всем этом невесомом прозрачном мире, где писатели в модных брюках ухаживают за стройными девушками с ароматными буханками хлеба в авоськах и сочиняют гениальный роман, внезапно, напряженно и сильно прозвучит монолог автора, молитва высшим силам – не оставить его талантом и умением тревожить души людей. Абсурдная и страшноватая история о мистической старухе, чуть было не испортившей писателю личную жизнь, выглядит сегодня притчей об истинном призвании художника и о подлинности творческого дара.

Свердловский государственный академический театр драмы и режиссер Уланбек Баялиев представили свою версию пьесы Максима Горького, назвав ее “Железнова Васса Мать”. В лаконичном черно-белом пространстве дома Железновых (художник Евгения Шутина) разыгрывается частная трагедия. Но, пожалуй, это совсем не трагедия детей, выросших под гнетом деспотичной матери. Васса в исполнении Ирины Ермоловой не похожа на тирана. Безупречная прическа, идеально прямая в любых обстоятельствах спина. Она умна, властна и обладает железным характером. Такова необходимость – вокруг нет никого, кому можно было бы доверить дом. За стеной – а они из прозрачного стекла, и беды семьи уже давно известны всему миру – умирает муж, сыновья-наследники же – один другого слабее и инфантильнее. Таким дашь денег и волю – погибнут. Сыновья обвиняют мать во всех грехах, не желая признавать собственных ошибок. Горьковская пьеса превращается в горькую притчу о поколении, не готовом жить по-взрослому (но очень любящем об этом поговорить) в новом времени. В отличие от своих трусливых сыновей Васса знает, что за ее домом растет одинокое дерево, над которым вечно сыплется мелкий колючий снег. Под его голыми ветками темными зимними призраками бродят загубленные ею души – горничной Лизы, брата Прохора. Но Васса готова жить среди призраков, принимая это как неизбежную дань. И как расплату за жизнь по своей воле.

Ответственность берут на себя и две тонкие хрупкие девушки – героини античных трагедий Электра и Антигона. В спектакле Русского театра драмы имени Ф.А.Искандера из Сухума Электра в исполнении Мадлены Барциц – современная панкующая девчонка, одержимая идеей мести за отца. До поры до времени месть для нее – привычный подростковый бунт. Режиссер Артем Устинов погружает древнегреческую трагедию во времена еще более ранние, архаические. В самом начале спектакля “Электра” герои будущей трагедии сидят за круглым каменным столом и просто рассказывают друг другу знакомые мифы – время жизни людей из исторического становится мифологическим. События – универсальными и архетипическими, приметы современности – костюмы, музыка, перестают быть выражением конкретики. Решать вопрос, где справедливость переходит в личную месть, где проходит грань между голосом богов и личным выбором, приходится быстро. Подростковый бунт против всего на свете перерастает у Электры в исполнение велений рока – уклониться от них в мифе невозможно. Ее брат убьет Эгиста, она – подстроит смерть матери. Все участники истории будут метаться, притворяться, а ближе к финалу снимать маски и становиться самими собой в четко очерченном светом круге. За ним в необозримом пространстве виднеются смутные тени в темноте. Там Аид, куда все уйдут безвозвратно. Избежать своей судьбы или исправить содеянное уже не удастся никому. И семейная история предстанет в своей надмирной бесстрастности, любая причина имеет свое следствие, а любой поступок влечет расплату.

Сцена из спектакля “Идиот”. Фото предоставлено фестивалем
Сцена из спектакля “Идиот”. Фото предоставлено фестивалем

“Антигона” Пермского академического “Театра-Театра” решена Романом Феодори как опера для драматических артистов. Либретто написала Женя Беркович, а композитор Ольга Шайдуллина создала особую музыку для этого спектакля: рваный ритм, разнобой, диссонанс – четкий маркер войны и сопровождающего ее хаоса. Мир девочки Антигоны (Эва Мильграм) сломался, как и мир Электры, и починке не подлежит, что бы ни говорил победитель Креонт (Альберт Макаров). Да и сам он осознает, что исправить ничего нельзя, как раньше уже не будет. Война разрушает и его жизнь, лишает всего, что могло бы защитить от безумия, выдирает с мясом все привязанности, и потому так остро и лично он принимает поступок Антигоны – она со своим упрямым желанием похоронить павших братьев напоминает ему о любви и справедливости, о вещах, с войной несовместимых. Хотя именно ради этих понятий ее и затевают. И вновь меняются акценты. Кто прав: Креонт, радеющий о благе государства, или Антигона, для которой поступок по совести важнее смерти?

О милосердии и мудрости пойдет речь и в спектакле “Леха” по автобиографической пьесе Юлии Поспеловой (режиссер Ирина Астафьева, Алтайский краевой театр драмы, Барнаул). Устами нынешнего поколения миллениалов рассказывается незатейливая история жизни советских бабушек и дедушек. В ней, однако, находится достаточно места нешуточным страстям – любви и страданиям, крутым поворотам событий. Из времени, уже окончательно ставшего прошлым, проявляются живые лица, протягивается ниточка, связывающая поколения, возникает понимание того, кем были они и какими стали мы благодаря им.

Еще один серьезный разговор о нравственных законах вел на фестивале со зрителями Андрей Прикотенко – режиссер новоси-бирского театра “Старый дом”. Он привез на “Радугу” спектакль “Идиот” по одноименному роману Ф.М.Достоевского. В блестящем черном пространстве со всеми приметами лакшери-стиля (художник Ольга Шаишмелашвили) расположилось огромное количество зеркал, в них дробятся и множатся, теряя свои настоящие лица, герои романа. Они ведут бесконечные разговоры о том, можно ли сейчас остаться нравственным человеком и что вообще стоит за этим понятием. Потоки слов, которые извергают из себя герои спектакля (не всегда по Достоевскому), на самом деле, соревнование в самооправдании – каждый торопится объяснить свои поступки или их отсутствие, пытается прикрыться заботой о ближних или мыслями о дальних. И только неприкаянный и по-настоящему чужой всем Мышкин, свалившийся в этот стерильно-сверкающий мир (замечательно тонкая работа Анатолия Григорьева), вносит в него мучительный, болезненный диссонанс. Он нарушает выверенную геометрию непредсказуемостью, детской наивностью, суется со своей бескорыстной любовью к ближнему куда не просят, и вдруг выясняется, что в человеческом исполнении библейские истины оказываются неудобными, болезненными и трудно применимыми. Мышкин писателя Достоевского из христианского идеала превращается у режиссера Прикотенко в искусителя и провокатора, заставляющего людей выворачиваться наизнанку и демонстрировать самые неприглядные стороны. В финале спектакля Настасья Филипповна замрет в знаменитой позе пьеты, держа на коленях распятого в эпилептическом припадке князя. Он сойдет с ума, оставив после себя стерильный зеркальный мир, который на время поколебал сомнениями. Но именно они, сомнения, как круги на воде от брошенного камня, поползут незаметными трещинами, грозя обрушить все здание. Разрушение инженерных конструкций привычных смыслов – важно лишь не снести опорных человеческих понятий – об этом, так или иначе, говорили все спектакли фестиваля.

Юлия КУЛАГИНА

«Экран и сцена»
№ 12 за 2021 год.