Плуты и трагики

Фото А.БЕЛАНОВА
Фото А.БЕЛАНОВА

В афише театра Сатиры появился спектакль, рядом с названием которого задолго до даты показа возникает лучшая в мире театральная рецензия – “все билеты проданы”. Звезды театра, в нем занятые, – Алена Яковлева, Максим Аверин, Юрий Васильев – активно участвуют и в других постановках, так что дело вроде не в именах. Название “Лес” – для публики Сатиры точно не самое заманчивое и на фоне “Хомо Эректуса”, “Слишком женатого таксиста” и только что появившегося “Театрального стриптиза” смотрится невыигрышно. Ничего новомодного и технически потрясающего в постановке нет, даже напротив – что может быть привычнее поворотного круга на сцене! Декорации Марии Рыбасовой из амбарной доски – тоже не новация.

Режиссер Антон Яковлев берет чем-то нематериальным и отчасти необъяснимым. Он сумел вполне современно подать старую пьесу, но и ощущения авторства Островского не потерять. Не потворствовать публике, – а зритель театра Сатиры любые заигрывания принял бы на ура, – а увлечь хрестоматийным сюжетом. Дать премьерам театра попремьерствовать и при этом свести всех исполнителей в довольно слаженный ансамбль, где колоритны и первые сюжеты, и исполнители ролей второго плана.

Как убедителен Игорь Лагутин, рисующий купца Восмибратова хоть и одной краской, но зато какой! Свирепый, по-разбойничьи плутоватый, чуть что – как рыкнет, не только сын родной голову в плечи втянет. Постановщик с актером вдумались в фамилию персонажа, обнаружили в ней братковские корни и обыграли их правдоподобно и остроумно.

У Гурмыжской Алены Яковлевой есть с ним что-то общее. Защищать свою страсть она готова с таким же звериным напором, с каким купец свою выгоду. Тонкая, красивая, безоглядно влюбившись в гимназиста, она плутует, как разбойник Восмибратов. И даже изобретательнее.

Алене Яковлевой роль явно по душе, играет она воодушевленно, психологически тонко, чуть приправляя образ гротескными красками. Абсолютная “курица” в хозяйственных делах, она строит макиавеллиевские схемы, разыгрывает то комедии, то фарсы, а то и моралите, чтобы устроить свой столь желанный “неравный брак”. Есть у нее реплика: “Я тебя заставлю играть комедию” – вот она и режиссирует во всех жанрах, медленно уничтожая мнимую соперницу и не ко времени явившегося племянника.

Но как же смешон предмет ее бурной страсти! Алексис Буланов, каким его уморительно представил Артем Минин – с глазами, полными разом и перепуга “как бы не выгнали”, и счастья от обретения новых штанов, – простодушнейший дурак, правда, с уже наметившимися амбициями. Что, надо сказать, добавляет комического эффекта.

Очень ярки исполнители ролей Аксюши и Петра. Благодаря им любовная линия молодых героев неожиданно выходит на первый план. У Марии Козаковой в реплике “Петя, говори, душа мрет!” архаичный глагол звучит как самый актуальный молодежный сленг. А Петр (Сергей Беляев) гундосит ей вслед: “Аксюш, ты домой? Ты домой, Аксюш?”, словно он не герой Островского, а сегодняшний десятиклассник. Играют молодые актеры так аскетично, резко и отлично от старших, что в “Лесе” Островского вдруг открывается современная подростковая история о первой любви.

А вот Счастливцев и, особенно Несчастливцев, вносят во все эти любовные переживания – и Аксюши с Петром, и Гурмыжской с Булановым – иное настроение, иную ноту.

Счастливцев Юрия Васильева – недобрый, весь какой-то полусогнутый, почти Сганарель, у него и трюк из комедии дель арте с подносом и стаканом заготовлен, кстати, отлично выполненный. “Не удавиться ли мне” – у этого Счастливцева совсем не метафора, а мысль насущная. При встрече Несчастливцев буквально вытаскивает друга Аркашку из петли. Душа у него неприкаянная, и жить обывательски ему невмоготу, и в театре он не уживается, ни в роли нечисти, ни суфлером.

Несчастливцев Максима Аверина тоже внешне скорее плут, чем трагик. “А ведь мы с тобой почти черти, немного лучше”, – характеризует он себя с Аркашкой. К чертям они, точно, ближе, чем к людям, да и появляются регулярно из люка под сценой. Вида Несчастливцев какого-то запойного, и сплетня Улиты: “и не столько на театре, а больше все будто пьянством” обращает на себя особое внимание. У него та же тоска и неприкаянность, что у Аркашки. Ну, какой он Гамлет, хоть и знает наизусть все шекспировские монологи и время от времени отчаянно и безнадежно начинает их репетировать. Со сценой у него трагически не складывается, но свою героическую роль, свой бенефис он все-таки играет. В жизни. Красиво и театрально, при полном аншлаге.

Возвысившись над застывшими в своей упрямой дремучести обитателями усадьбы “Пеньки”, явив благородство, Несчастливцев возвышается и в прямом смысле слова – взлетает и эффектно, в белой рубашке, парит над сценой, произнося страстный монолог, символизируя этим полетом торжество актерства. Да, они бывают кривляющимися Аркашками, и даже пьяницами, но случаются в их жизни минуты, когда нечто неведомое влечет их ввысь. Кажется, ради этой мысли затеял Антон Яковлев свой “Лес”. И воодушевить ею зрителей театра Сатиры и ему, и Максиму Аверину вполне удалось.

Майя ОДИНА

«Экран и сцена»
№ 7 за 2021 год.