Наталия Сергеевская, автор идеи лаборатории БТК.Generation (в соавторстве с Русланом Кудашовым), не только начальник отдела развития санкт-петербургского Большого театра кукол, но и директор “Театрального проекта 27”, который в конце 2019 года выпустил “Сочинение про Джобса”. В этом спектакле есть эпизод, когда Стив Джобс, придумывая, как увеличить эффективность работы анимационной компании Pixar, предлагает оставить в новом офисе только один туалет – чтобы люди были вынуждены сталкиваться и взаимодействовать друг с другом. Использование математической теории случайных процессов в практике творчества, как известно, принесло свои плоды.
Лаборатория молодых деятелей театра, очевидно, была ценна организаторам именно как идея такого пространства взаимодействия. Уже в процессе родилась концепция “социального лифта” – и, как следствие, фестиваль, в основе которого лежит не эстетическая выборка, а новый способ win-win организации. Режиссеры получили полноценный опыт создания спектакля, критический разбор, связи в профессии и возможность быть замеченными. Продюсеры, каждый курировал выпуск одной или нескольких постановок, – навыки работы не только над спектаклем, но и над фестивалем: они искали партнеров, получали свой первый грант. Артисты и художники показали себя, наладили связи внутри отдельно взятого микросообщества. БТК как институция организовал себе лояльное комьюнити, несколько спектаклей и честь первого события 2021 года в Петербурге. Зрители БТК получили праздник.
Такой процесс – важный и нужный. И вызывает доверие открытостью и готовностью развиваться. Явно стоит пойти дальше и исследовать ряд вопросов с точки зрения горизонтальной организации, социальной ответственности и прочих демократических ценностей. Был ли труд участников оплачен? Как относится команда к тому, что спектакль записывают на счет одного человека? Можно ли приравнять опыт 30-минутного показа на малой сцене или в фойе к постановке спектакля большой формы? Релевантен ли приобретенный участниками опыт создания спектакля с ровесниками и единомышленниками тому, с которым молодым актерам и режиссерам придется столкнуться в среднестатистическом региональном театре?
Таких вопросов много, но это действительно вопросы, а не уколы. И главный среди них – как все же подходить к фестивалю: как к социально значимому проекту или как театральному смотру? Ведь тогда критику нужно не задавать вопросы, а давать ответы: анализировать тексты, выбранные для постановок, выявлять тренды и искать имя этому поколению.
Это один из немногих фестивалей, в котором я насчитала больше режиссерок, чем режиссеров (9 к 8). В первых же трех спектаклях, которые мне удалось увидеть, и вовсе играли только девушки. Например, в “Сюзанне” (режиссер Ирина Криворукова) по пьесе Юна Фоссе о жене Генрика Ибсена, которую исполняют три актрисы, создатели применяют кросс-кастинг – в итоге даже знаменитого драматурга играет артистка, чей пол не скрывает ироничный грим. Казалось бы, вот он – тренд. Но – не сложилось, очевидную феминистскую повестку здесь перекрывает стереотипность созданных образов.
“Его женский род” (“теодраматическая пьеса на основе Ветхого Завета”, режиссер Дарья Левингер), созданный абсолютно женской командой, обнадеживал. Интригующее название, анонс, обещавший вписать женщин в родословную Иисуса Христа, и замечательное начало, в котором общеизвестное “Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова…” читали актрисы, выявляя комизм сегодняшнего восприятия ветхозаветной формулы. Спектакль получился находчивым с точки зрения художественных решений, но мало чем отличающимся от версии generation Пи. Женщине здесь удалось обрести право на мелодраматичную историю любви, не более того.
Несмотря на контекст (фестиваль проходил с 19 по 24 января), политический тренд тоже обнаружить не удалось, хотя и “Смерть Тарелкина”, и “Рассказ о семи повешенных”, и “Один в океане” как литературные источники имеют вполне заряженный политический потенциал.
Что мы узнали об этом поколении благодаря фестивалю? Они, похоже, лирики, тяготеющие к драматическому, а не постдраматическому театру. За исключением нескольких событий, создатели спектаклей-участников, несомненно, хотели рассказывать истории.
Неделю спустя после лаборатории БТК в Новосибирске прошел показ пьес, написанных в рамках “фабрики нарративного театра”. Кураторы и драматурги обратились к концепции “хорошо сделанной пьесы”, чтобы переманить к себе зрителей платформы Netflix. Возможно, это и есть настоящий признак времени – не элитистское отношение и воинствующая защита исключительности театра, а спокойная готовность перенимать опыт у Netflix и Pixar.
Юлия ОСЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 3 за 2021 год.