Оцифрованные соловьи

Сцена из спектакля “Электра”. Фото В.ПАСКАЛЯ
Сцена из спектакля “Электра”. Фото В.ПАСКАЛЯ

В Экс-ан-Провансе завершился фестиваль “Цифровая сцена”, проходивший с 6 по 15 июля. Когда весной стало известно, что летний смотр будет отменен из-за пандемии, организаторы обещали попробовать показать запланированные премьеры онлайн, если певцы и постановщики смогут приехать на репетиции во Францию. Чуда не случилось, но фестиваль все же состоялся в необычном формате. Были записаны и показаны встречи с дирижерами, композиторами, постановщиками и исполнителями отмененного феста, а также интервью с интерпретаторами десяти спектаклей прошлых лет, которые можно было пересмотреть на сайте фестиваля (видео концертов и дебатов будут доступ-ны до 1 января 2021).

Самой интересной частью фестиваля стали камерные концерты, записанные в июне и июле на разных площадках Экс-ан-Прованса. Когда-то в городе вообще не имелось театральных и концертных залов, они были построены фестивалем в разные годы, то есть 60, 50 и 30 лет назад концерты солистов проходили именно в формате

уютных мероприятий open air, но сегодня это экзотика, в которой поучаствовали такие известные исполнители как Магдалена Кожена и Саймон Рэттл (дирижер отложил палочку и стал концертмейстером своей супруги), Кристиан Герхаер, Якуб Орлиньский, Сабин Девьель, а также перспективные молодые певцы Мари Лор Гарнье и Поль-Антуан Бено-Джиан. Изначально у Орлиньского был запланирован вечер польских романсов, но в итоге для короткого камерного концерта он подготовил смешанную программу из произведений Генделя, Перселла и опусов польских композиторов Тадеуша Бэрда и Павла Лукашевского (1968). Вместо стандартного концерта, в котором вокалист выгодно демонстрирует свой диапазон, Орлиньский приоткрыл мастерскую певца, готовящего в интимной обстановке с пианистом заглавную роль в эмоционально трудной опере или цикл сонетов. Это касается арии Птолемея из одноименной оперы Генделя, во время исполнения которой герой принимает яд, проклиная своих коварных кровных родственников и умоляя любимую жену не проливать слезы. Пение Орлиньского ничуть не похоже не ангельское, напротив, голос юного польского контратенора звучит холодновато и отрывисто, даже резко. С помощью интонаций, мимики, игры он добивается, чтобы зрителю не нужно было вдумываться в итальянские слова, листать программку, но удавалось бы читать смысл по голосу, как когда-то простые люди читали библию в камне. Орлиньский ворвался в музыкальный мир с раритетными духовными и, что важно, католическими, сочинениями итальянцев, и сумел их интерпретировать не только в формате CD для узкого круга любителей, но вынести на концертную площадку. То есть вывел библиотечную, архивную работу с манускриптами на публику и буквально заворожил ее схематичными латинскими формулами – через манеру, интонацию, голос.

Совершенно иной подход продемонстрировал другой набирающий обороты контратенор Поль-Антуан Бено-Джиан, чей сольный концерт частично компенсировал несостоявшуюся постановку “Коронации Поппеи” с его участием в роли Оттона. В программу концерта вошли песни испанских и латиноамериканских композиторов XX века, которые не часто попадают в сферу интересов контратеноров и имеют мало точек соприкосновения с барочным репертуаром певцов-кастратов. Не секрет, что сегодняшние

контратеноры стараются не соперничать друг с другом, как делали их предшественники в XVIII веке, но искать некую специфическую нишу, где показывают эксклюзив. У Филиппа Жарусски – это территория современной музыки, куда его голос очень гармонично заходит, Филипп Матман любит церковные концерты, Орлиньский распечатывает старинные католические партитуры, Бено-Джиан оказался хорошим знатоком латиноамериканской песенной культуры, в том числе и эстрадной. Если бы не этот концерт в сопровождении аргентинской пианистки Бьянки Чиллеми, никто бы не узнал, как отчаянно лирично и тоже вовсе не ангельски может звучать контратенор.

На фестивале Кристиан Герхаер должен был исполнить заглавную роль в опере “Воццек” и дать сольный концерт, но в итоге опера отменилась, а песни Берга вошли в программу концерта “Двойники артиста и неспокойные пейзажи”. Лидерабенд получился ученый, Герхаер как бы провел экскурсию по венской Lied от Шуберта к Бергу, поведал интонационно, как за сто лет трансформировалась песня (исполнитель песен Берга не должен бояться крика или разговорных вставок). Соскучившиеся по живому искусству артисты смогли за короткое время придумать программы, в которых их собственные интересы и предпочтения вплетаются в фестивальные темы. Сабин Девьель, незабываемая героиня “Ариадны на Наксосе” в постановке Кэти Митчелл и будущая исполнительница Шамаханской царицы в “Золотом петушке” Барри Коски, включила в программу своего концерта песни Рихарда Штрауса и Моцарта. А Мари Лор Гарнье изящно соединила песни Сибелиуса и Кайи Саариахо.

Сориентироваться в десяти операх фестивалей прошлых лет было не сложно. Если спектакли лета 2019 года еще свежи в памяти, то постановки 2010 и 2013 годов – “Дон Жуан” Дмит-рия Чернякова и “Электра” Патриса Шеро – стали раритетами. Ценность “Электры” еще и в том, что постановка в Эксе оказалась своеобразной лебединой песней великого режиссера. Спектакль вышел в июле, а в октябре Шеро умер. В архиве фестиваля сохранилось двадцатиминутное интервью с Шеро, где он рассказывает о схожести сюжетов “Электры” и “Гамлета”, несхожести героев и своем желании сблизить их в человеческом плане. Спектакль Шеро начинается с тихой сцены зачистки территории – уборщицы разбрасывают опилки и заметают пол просторного (очень высокого) дома; где-то в подвальном помещении сидит женщина-зверек в рваной майке, с растрепанными волосами. С ее появлением из дыры в полу оркестр (дирижер Эса Пекка Салонен) взрывает затянувшуюся тишину. Электра (Эвелин Херлициус) не популярна в доме, но кто-то из прислуги знал ее еще девочкой и по-прежнему любит и жалеет. Вскоре появляется Хрисофемида (Адриана Печёнка), она спускается вниз из верхней части дома. Буржуазную сестру хиппующей Электры не беспокоит тень убитого отца, она хочет радоваться жизни (потому и живет в комфортной части дома возле матери): выйти замуж, завести детей. Но она слабохарактерна, и Электре удается частично переманить сестру на свою сторону.

Когда выходит Клитемнестра – изящная ухоженная женщина с дорогим ожерельем на шее – ее дочь-бунтарка меняет интонацию на более мягкую (партия Электры очень сложная, она включает целую палитру интонаций, характеризующих разное психическое состояние героини, чьи настроения постоянно меняются). Шеро усложняет жестокий лапидарный миф, также он отталкивает лобовые фрейдистские трактовки. В фокусе его истории – отношения этих конкретных матери и дочери, двух живых людей, нуждающихся друг в друге. Обвиняя мать в убийстве отца, Электра внезапно обнимает колени Клитемнестры и прижимается всем телом к ее ногам. В финале, когда Орест убивает мать и ее любовника, Электра должна петь арию радости и экстатически танцевать, но ее танец ломается, радость длится долю секунды, а горе утаскивает в бесконечность, затягивает в inferno. Штраус в этом месте скрыто цитирует “Полет валькирий” – слышен радостный звон скрещивающихся копий, чудятся крики убитых мужей, а потом знакомая мелодия пропадает, вагнеровский мотив растворяется в глухой какофонии. “Электра” часто воспринимается как музыкальная иллюстрация ужасного мифа, но спектакль Патриса Шеро, к гуманистической концепции которого присоединяются дирижер и оркестр, иллюстрирует страшную историю, произошедшую с несчастными одинокими людьми. Она по-своему частная и одновременно универсальная, такая, которая может случиться в любом “холодном” доме, где разобщенно живут близкие родственники.

“Дон Жуана” Дмитрия Чернякова было любопытно пересмотреть в контексте его новых историй о странных семьях и спектаклей про манипуляции людьми. В “Дон Жуане” есть семья, очень похожая на корпорацию (подчинение, порядок, иерархия, специальная этика), и в эту семью однажды попадает харизматичный либертин. Он женат на Донне Эльвире, которая приходится кузиной Донне Анне. Похоже, что правила в семье установил ее старейшина Командор. В первой сцене Дон Жуан, потрепанный жизнью алкоголик, к которому продолжают тянуться женщины всех возрастов, случайно убивает отца Донны Анны, толкнув его на книжный стеллаж (насмерть или нет, остается загадкой). Все члены семьи, включая Лепорелло, живущего в доме на правах бедного родственника, кажется, договорились извести паршивую овцу Дон Жуана, избавиться от него. Опять же не понятно, ради чистой игры – довести нездорового человека до инфаркта, и тем самым убить его, не привлекая внимания полиции, или провести хладнокровную операцию по ликвидации (вдохновить мог культовый фильм Абеля Феррары “Отель Новая роза”, где корпорация “заказывает” одного из своих сотрудников), чтобы сохранить семейное status quo. Дон Жуан умирает, по сути, в театре, который разыгрывают перед ним родственники – на ultima cena приходит нанятый ими актер, играющий воскресшего Командора. От неожиданности у Дон Жуана случается сердечный приступ, он падает, вбежавшие в комнату родственники добивают его мелкими тычками в спину. Любопытно, что в такой приземленной трактовке “Дон Жуан” остается непревзойденной оперой опер, которую внутри постановок одного талантливого режиссера трудно классифицировать, в списке работ Чернякова она также стоит особняком.

В отличие от многочисленных трансляций live, которые вели театры из своих пустых залов, прованский фестиваль пусть не смог создать иллюзию музыкального путешествия на юг Франции, однако приятный эффект присутствия в епископском городе у онлайн-зрителей возник благодаря интересным уличным съемкам без шумоподавления. В кадр попадали деревья, внутренние дворики, а голоса певцов смешивались с птичьими трелями – на дневных концертах пели одни птицы, на вечерних – другие.

Многих беспокоит судьба несостоявшихся в 2020 году фестивальных премьер, для большинства из них сшиты костюмы и готовы декорации. На 2021 год перенесена мировая премьера оперы Кайи Саариахо “Невинность” в постановке Саймона Стоуна, остальные оперы, среди которых и “Так поступают все женщины” в интерпретации Дмитрия Чернякова, будут по возможности представлены на будущих фестивалях.

Екатерина БЕЛЯЕВА

Экран и сцена»
№ 15 за 2020 год.