Мы ели беляши

• Кадр из фильма “Пока ночь не разлучит”В классической музыке существует такой жанр, как шутка, в кино же его нет – однако никак иначе фильм Бориса Хлебникова “Пока ночь не разлучит” не назовешь. Он короткий, меньше полутора часов, и там, с одной стороны, происходит много всякого, с другой же – почти ничего не происходит: люди сидят в ресторанчике на обитых бархатом стульях, о чем-то своем разговаривают, и это преимущественно смешно.

• Кадр из фильма “Пока ночь не разлучит”В классической музыке существует такой жанр, как шутка, в кино же его нет – однако никак иначе фильм Бориса Хлебникова “Пока ночь не разлучит” не назовешь. Он короткий, меньше полутора часов, и там, с одной стороны, происходит много всякого, с другой же – почти ничего не происходит: люди сидят в ресторанчике на обитых бархатом стульях, о чем-то своем разговаривают, и это преимущественно смешно. Общего сюжета нет – сценки из жизни обедающих и работников кухни объединяются двумя снующими туда-сюда официантами, молодым и постарше, и у обоих серьезные личные проблемы: в промежутках между подачей блюд официанты ведут телефонные разговоры со своими женщинами, приходя то в восторг, то в ярость. Тот, что помоложе (Александр Яценко), готов заняться любовью со своей собеседницей и в гостинице, и в подъезде, и в кустах, и поцеловать ее куда угодно, и миллион раз, делая трогательное лицо, повторить: “Я тебя люблю” – но собеседница не готова увидеть это лицо, ей то от мужа надо отделаться, то ребенка из садика забрать, и, видимо, она не приедет, хоть и обещала.
В душе официанта постарше (Евгений Сытый) белым пламенем горит ярость – горит гораздо ярче, чем спирт, который официант поджигает, чтобы полить им тирамису, попутно сквозь зубы читая блестяще написанную короткую лекцию о появлении этого блюда: несостоявшаяся смерть, неверная жена, бисквит, пропитанный бальзамом, папа Римский в роли героя-любовника. Лектор чувствует в этот момент влажность собственных штанов – утром сел в лужу чая, который любимая женщина разлила, а вытирать не стала, и такую злость и горечь вызывает у официанта этот факт, что куда там несложившейся истории с кустами, гостиницей и подъездом.
На любовные перипетии двух официантов, как шашлык на шампур, нанизаны короткие ресторанные зарисовки: вот мрачный мужчина (Александр Робак) пришел на собственный юбилей, выпил пятьдесят грамм, посмотрел тяжелым взглядом на жену и тещу (Мария Шалаева и Алена Долецкая), вполуха послушал щебет маленьких дочек о пони и отрезал: “У меня самолет, через три дня вернусь, и чтобы к этому времени и духу вашего в квартире не было”. Вот две девушки в больших темных очках (Алиса Хазанова и Клавдия Коршунова) молча и жадно припали к бокалам пива, и через некоторое время одна нашла в себе силы выговорить: “Дай хлеба, организм хлеба требует”. Вот две другие девушки (Дарья Екамасова и Анна Котова) серьезно обсуждают вопрос, почему одна из них по-прежнему остается дурой, хотя они вот уже пятый год как в Москве. В общем, все мы слышали обрывки таких разговоров, сидя ли в кафе или просто проходя по улице, и иногда выкладывали особо смешные в свои блоги, чтобы порадовать знакомых.
Однако поводом для сценария “Пока ночь не разлучит” стала не антропологическая радость, а чистое отчаяние – несколько лет назад из газеты “Большой город” в последний момент слетел один из главных текстов, и его тогдашний главный редактор Алексей Казаков решил заслать гонцов в ресторан “Пушкин”, чтобы те записывали разговоры посетителей. Из этих разговоров в результате получился отличный материал – Казаков рассказывает, что после его выхода практически готовым сценарием интересовались разные продюсеры, но в конце концов записи достались Борису Хлебникову, и в этот момент начались сложности: вкладывать деньги никто не решался, а один из потенциальных продюсеров даже выразил негодование “критикой богатства”. Положение спасла продюсерская группа во главе с Еленой Степанищевой – однако денег за работу никто не получил: съемочная группа компенсирует свои затраты в том случае, если у фильма будет хороший прокат.
Впрочем, можно не сомневаться, что какие-то деньги фильм своим создателям принесет – те, кто его уже видел, с изрядным восторгом цитируют ресторанные разговоры. Лучше фразой, пожалуй, является та, что вынесена в заголовок – она звучит в сцене, где две суровые бизнес-вумен ведут мутный деловой разговор с хитроватым юношей. Женщин феерически играют Анна Михалкова и Авдотья Смирнова, юношу – звезда канала ТНТ Денис Косяков. “Так вы что-то кушали сегодня?” – интересуется персонаж Косякова, поглядывая в свою тарелочку с рукколой. “Мы – ели – беляши!” – отрезает героиня Смирновой.
Это страшно смешно – еще и потому, что в этой сцене сталкивается масса разнородных понятий: как минимум, люди, которые говорят “есть”, очень неохотно общаются с теми, кто говорит “кушать”, хотя иногда и вынуждены это делать, сдерживая внутри злобу. Существует большая разница и между теми, кто может и рукколы с устрицами себе заказать, и беляша при случае навернуть, и теми, кто открещивается от беляшей своей юности, притворяясь, что всю жизнь провел в ресторане с бархатными стульями. К тому же довольно сложно представить, в каком еще фильме могли бы играть вместе Михалкова, Смирнова и Косяков. Но вот представить их в одном ресторане – запросто: картину Хлебникова уже пафосно называют “энциклопедией русского бомонда”, и этот квазибомонд тоже разнороден донельзя – тут тебе и светские львицы, и восторженные провинциалки, и два бандита, один из которых завершает краткий телефонный разговор словами: “Вали его!”. А еще два бизнесмена, методично заливающие себе в глотки помероль по ВИП-ценам, и два творческих мальчика, один в шерстяной шапочке, которые гонят эзотерические телеги про человека с пустой бутылкой, но осекаются, узнав, что время бизнес-ланчей закончилось, и заплатить придется побольше. “Тогда дайте меню…” – уныло произносит один из мальчиков. “Одно?” – ядовито интересуется старший официант. “Два!” – решительно выдыхает мальчик. Если задать всем этим существам вопрос: “Бомонд ли вы?” – они столь же решительно кивнут, и это уже совсем смешно.
За угловым столиком ресторана обретается Шнур. Шнур, извините за каламбур, служит еще одной связкой разрозненных разговоров. Его герой в бешенстве смотрит на веселую ресторанную арфистку (великолепная Татьяна Токарева), бодро наяривающую различные мелодии, и с тоской отказывается от водки, которую ему последовательно предлагают персонажи Василия Бархатова, Василия Уткина и Максима Семеляка. Арфистка играет, подмигивая сама себе, мужчина постепенно звереет – и от музыки, и от вынужденной “просушки”.
Меж тем на кухне, где рубят зелень, жарят овощи и моют тушки поросят гастарбайтеры, идет своя жизнь – возможно, именно эту линию неизвестный продюсер и посчитал “критикой богатства”; и плохой режиссер непременно противопоставил бы трудящихся казахов и развлекающихся светских львиц. И всё же покупая медицинский сертификат вы становитесь на ступеньки выше, поэтому мы рекомендуем Вам купить медицинский сертификат , и удостоверение о повышении квалификации. Но Борис Хлебников хороший режиссер, поэтому то, что происходит на кухне, замечательно вписывается в общую картину – шеф-повар Малик (Сахат Дурсунов), не переставая нарезать, раскладывать и посыпать, разруливает ситуацию с подчиненным, которого забрали в милицию. Представляется Мишей, цветисто льстит, врет, обещает, угрожает – и пойманный Мурад со слегка отбитой челюстью возвращается на кухню и немедленно получает от Малика инструкцию: “Работать!”
И если продолжать музыкальные сравнения, то эпизод на кухне, бывший неразрешенным аккордом, становится после возвращения Мурада разрешенным – все отлично, все в порядке. Чего не скажешь о ресторане, где напряжение только нарастает – недоумение брошенных жены, тещи и дочек, еще не прошедшее похмелье девушек в темных очках, ненависть временно непьющего посетителя к арфистке, обида юного официанта и оскорбленное молчание старшего – он, бедняга, решил развлечь себя недоеденными посетителями тигровыми креветками, но рядом с местом его дислокации один из поваров включил на айфоне восточные мотивы, и ярость перелилась через край: на просторе ресторана столкнулись тележки с жареным поросенком и очередным тирамису, официанты пихнули друг друга в плечо, и началась упоительная драка, в которую включились все.
Девушки дерут друг друга за волосы, мужчины тузят своих соседей по столику, надо всем парит песня Шнура – Хлебников называет эту роскошную драку подарком всем своим героям, которые сбрасывают накопившееся напряжение, одновременно теряя светское лицо: но это сочувственный, понимающий подарок, который не позволяет шутке перейти в издевку – наверняка и Алексей Казаков, и Борис Хлебников в подобных заведениях сиживают, и бандиты, бизнесмены, звезды ТНТ и восторженные провинциалки считают их своими. И, возможно, не совсем ошибаются.
 
Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена» № 19 за 2012 год.