От преувеличения к преумножению

Сцена из спектакля “Мучные младенцы”. Фото Ю.КИСИЛЕВСКОГО
Сцена из спектакля “Мучные младенцы”. Фото Ю.КИСИЛЕВСКОГО

Международный фестиваль «В гостях у “Арлекина”», который проводит Омский государственный театр куклы, актера, маски “Арлекин”, – один из самых важных фестивалей театров кукол на территории России. Шестой смотр традиционно впечатлил эффектной афишей и географией: здесь были участники из Польши, Франции, Испании, Китая, Японии, Бразилии, Сербии, Финляндии, Казахстана, России. Сами спектакли демонстрировали многообразие форм и попыток выйти за рамки традиционной, привычной в самом хорошем смысле слова кукольности – от выбора материала до способов сценического высказывания.

Театр “Арлекин” открыл фестиваль “Вороном”. Режиссер Олег Жюгжда, художник Ольга Веревкина, композитор Павел Кондрусевич превратили сказку Карло Гоцци в артпанк-story. Что можно найти в пьесе, написанной без малого три века назад? Вероятнее всего, тему благородства и самопожертвования во имя любви к ближнему. Слаженный актерский ансамбль ловко справляется с задачей: темпераментные актеры, жонглируя текстом, лавируют среди бочек, остова автомобиля, ламповых телевизоров и дерматиновых дверей. На этой помойке звучат клятвы, признания, проклятия. Смешалось все: от комедии дель арте, знаков времени, главного злодея со светящимся планшетом на голове и до излишеств в виде кукол, заметно мешающих актерам.

Польская актриса Наталья Сакович (спектакль Wake up/”Пробуждение” в ее режиссуре, художник Мария Жинель) совершила архетипическое путешествие по сказкам братьев Гримм, представив зрителю нечто среднее между спектаклем-манифестом и художественным исследованием феминности: что сегодня значит быть женщиной, каково ее место в социуме, с какими стереотипами она сталкивается. Наша современница оказывается в лесу, находит стеклянный гроб с телом спящей красавицы и пытается ее разбудить. Она закидывает недвижимую принцессу вопросами, главный из которых – как выйти из чащи. В данном случае не буквальной – лес обозначен свисающей с потолка полосой ткани и проползшим в самом начале и подарившим несбывшуюся надежду на хоррор пауком. Героиня, не мудрствуя лукаво, достает из-под “дерева” необходимый предметный ряд и вступает в односторонний контакт с персонажами популярных сказок для девочек, растиражированными в мультфильмах, на школьных рюкзаках и пеналах. Имеешь ли ты право пойти на вечеринку в джинсах, не пользоваться косметикой, растить складки на бедрах или рискуешь за выбор собственного пути получить осуждение от невесть откуда взявшейся феи в виде говорящей головы манекена? Слишком короткая юбка – это провокация или проводник в виктимность, прямиком в волчьи лапы? А может, проще всего надеть красивое платье и замереть в ожидании принца? “Этот принц хорош, но я хочу коня и путешествовать”, – заявляет в финале героиня от лица проспавшей сто лет Розочки.

Сцена из спектакля “ Ворон”. Фото Ю.КИСИЛЕВСКОГО
Сцена из спектакля “ Ворон”. Фото Ю.КИСИЛЕВСКОГО

Спектакль Полины Борисовой GO!/”ИДИ!” (она в этой работе выступает режиссером, художником и исполнителем) выпускает на волю воспоминания одинокой старухи, бродящей по темной комнате. Вспышки ламп помогают памяти выхватить образы из прошлого, наполняя теплотой пустое настоящее. Шаркая ногами, актриса с отчасти клоунской пластикой собирает по углам и коробкам самое дорогое, выклеивая скотчем на черном заднике печь, дверь, людей. Когда-то была любовь – вот же мужчина на фотографии. Теперь от него остался лишь белый силуэт на стене. Была семья, совсем как набор карандашей, из которых теперь рисует лишь один. Была кошка, но она не приходит, сколько ни сыпь корма на блюдце. Были путешествия, но чемодан при помощи того же скотча превращается сначала в надгробие, а затем в окно, где восседает скотчевый питомец. Старуха перебирает письма, открытки, крутит в руках звучащий песнями молодости обломок пластинки. А потом сама растворяется в темноте. И отчего-то хочется верить, и ты честно веришь, что актриса не ушла в кулису, а, нарушив все законы материального мира, скрылась за нарисованной дверью. Пронзительный спектакль о прощании и необходимости уходить выстраивается через одушевление предметности, наделение ее памятью. Когда исчезнет последний человек, который помнит, вещь станет просто вещью.

“Порономинаре – посланник богов” в исполнении бразильянца Родриго Андраде – не вполне перформанс, но и не спектакль – рассказывает об уходящих традициях одного из коренных племен Бразилии. Для создания атмосферы Андраде зажигает по краям сцены ароматические палочки и с преувеличенной артистичностью воссоздает ритуалы, оживляет мифы, используя собранных из соломенных предметов персонажей, соединяет нехитрый сюжет с этнической музыкой, безэмоциональным танцем и пристальным исследованием собственного существования в заданных режиссером Фабио Суперби условиях.

Спектакль “Мучные младенцы” (режиссер Наталья Пахомова, художник Елисей Шепелев) Московского театра кукол по одноименной повести Энн Файн обращается к взрослеющим людям – подросткам и их родителям, ищущим новый, выросший из коротких штанишек, язык общения. На головах всех персонажей – картонные коробки, такие же надеты на зрителей. На стенах вывешены листы бумаги с формулами, только вместо некоторых неизвестных в них проставлены смайлики – ими проще выразить эмоцию, не надо подбирать слова. По сюжету в классе проводят эксперимент. Каждому школьнику выдают младенца – мешок с мукой – тот должен за ним какое-то время ухаживать, как за настоящим ребенком. Главный герой снимает с себя коробку в самые драматичные моменты, когда к нему приходит ответственность за малыша, он ставит себя на место родителей или ловит себя на появлении привязанности к неодушевленному мешку, или выясняет у матери, что же насвистывал отец, в последний раз уходя из дома. На матери не коробка, а маска, это делает ее более человекообразной по сравнению с остальными, но это иллюзия, усиливающаяся еще и искажением голоса. Мать тоже не по своей воле иногда снимает маску, и мы видим надломленную и неуверенную женщину, предпочитающую не замечать, что происходит вокруг. Прямолинейность режиссерского приема оправдана подростковым максимализмом, бушующем в семьях и школах. Полутона не работают. К слову, учитель упакован в коробку целиком – рассчитывать на очеловечивание системы не приходится.

Режиссер Борис Константинов и художник Виктор Антонов в спектакле “Утиная охота. Сны Зилова” до предела окуклили пьесу Александра Вампилова, оставив “в живых” лишь Зилова. Удравший от вооруженных уток в человеческий рост, персонаж остается один на один с кукольным планом. В нем он получает квартиру, меняет женщин, раскачивается на карьерной лестнице и мечтает пойти на охоту. Место действия – стройка. Рабочие крутят бетонные плиты, превращающиеся то в контору, то в стену дома, то в ресторан, то в первые буквы имен женщин заглавного героя. Где-то в глубине сцены обитает еще один живой – ВИА “Незабудка”, состоящий из актеров театра и выдающий соответствующие моменту иронично-хитовые мелодии. Конечно, ни на какую охоту Зилов не уходит. Сброшенный на актера в самом начале спектакля похоронный венок оказался пророческим.

Суботицкий детский театр (Сербия) представил “Гадкого утенка” (моноспектакль актрисы Имелду Вереш, режиссер и художник Вереш Андраш). Известная всему миру история Андерсена ожила в формате бумажного театра: птичий двор, сложенный в технике оригами, появился из картонных коробок, на актрису надет бумажный плащ, озеро “растеклось” бумажным рулоном, а снежки, кинутые актрисой в зал, тоже свернуты из бумаги. Эффектна сцена замерзания водоема – от большого синего полотна отрывается маленький кусочек, на него сажают утенка. Отсутствие режиссерского приема сильно ограничивало изобретательность фактуры и позволило актрисе лишь слепо идти за очевидным сюжетом без каких-либо открытий.

Екатеринбургский театр кукол привез театральную фантазию о подвигах хитроумного гидальго Алонсо Кихано “Дон Кихот”. Режиссер и художник спектакля Виктор Плотников придумал внеэпохальную, общечеловеческую историю о войне, любви и героизме, где смыслы соперничают с образами, а масштабы с изобретательностью. Огромный белый Росинант, устало перебирая копытами, пересекает сцену. Сложенный из шестеренок бык без устали гоняется за хрупким человечком. А маленькая девочка бесстрашно шагает под смертельным дождем из алых маков, что вонзаются в землю острыми стеблями-иглами. Извечная потребность человечества в герое, который светящимся богомолом падает сверху на зрительный зал, провоцирует на размышления о его необходимости.

Нельзя не отметить работу, оставшуюся за пределами конкурсной программы – авторский спектакль “Время играть” актрисы Омского театра Ирины Сергеевой. Она приглашает зрителя в свои воспоминания, показывает фотографию мамы, а та – вы удивитесь! – тоже была маленькой. Рукотворными куклами актриса начинает игру, умудряясь принять непоседливых гостей в своем детстве. А оно у всех одно: мама, дом, выдумки и окно, где на подоконнике стоит самый красивый цветок. Пусть и нарисованный мелом.

Олеся КРЕНСКАЯ

«Экран и сцена»
№ 22 за 2019 год.