Бычок качается

“Бык”. Режиссер Борис Акопов

Режиссеру-дебютанту Борису Акопову 34 года, и девяностые он застал – маленький был. Особенности времени, в которое вырос, обычно воспринимаются как должное. И чтобы осознать их значимость, приходится много думать и сравнивать, а чтобы эту значимость передать, надо понять, что одного пересказа событий недостаточно. Если, конечно, художественное высказывание адресовано не только школьникам, но и тем, кто в девяностые тоже жил и недурно их помнит.

Молодые режиссеры сейчас достаточно активно пробуют переосмыслить то время, подбираясь к нему с разных сторон: и “Теснота” Кантемира Балагова, и “Хрусталь” Дарьи Жук, и “Нашла коса на камень” Анны Крайс, и “Еф” Николая Сидорова. Интересно, что в интервью многие из авторов говорят, что девяностые для них – прежде всего кино и песни. То есть исследуются в меньшей степени реальные события (не у всех), а в большей – искусство, данные события породившее, и уже на базе искусства создаются новые истории: и в каких-то случаях получается двойная очистка, а в каких-то – игра “испорченный телефон”.

Нельзя не сказать Борису Акопову спасибо, что для саундтрека он выбрал не навязшие в зубах композиции. “Мираж” с “Солнечным летом” в фильме имеется, но песни “Комбинации”, “Ласкового мая”, “Анонса” и Дельфина, которые там тоже звучат, хотя бы по “Радио Ретро” не крутят. В остальном от картины “Бык” остается ощущение, что сквозь нее проступает множество плохо смонтированных клипов, крутившихся по телевизору в девяностые, а еще – фильмы, которые тогда называли “чернухой”: с бандитами, пачками долларов, кокаином и юными разочарованными красотками (“Это мне по паспорту семнадцать, а в душе я уже давно старуха”), с топорными сценариями и полным отсутствием иронии.

В “Быке” иронии тоже нет ни капли, он снят очень прямо, в лоб, и слова там говорятся тоже очень прямые, вроде фразы главного героя “Не надо быть таким, как я, я плохой”.

А еще фильм целомудренный, в нем есть вялый любовный треугольник, слухи о распутстве красотки-парикмахерши Тани (яркая Стася Милославская) так и остаются слухами, один поцелуй в щечку и пара скромных кадров с порнографической кассеты. Этим, конечно, он и от “чернухи” отличается, и подчеркивает детское отношение к событиям, когда драка пока еще интереснее любви, и оборачивается детской же байкой-страшилкой – такие рассказывают вечерами у костра. Там есть разборки с настоящим оружием, злые менты, панк-концерты, чеченцы-беспредельщики и тазик с цементом. Причем человек с ногами в цементе сидит не у реки, не у колодца, а в каком-то подвале: как будто известно, что тазик быть должен, а для чего он – непонятно. Ну и, конечно, Москва. В фильме она кратко показана как средоточие богатства и порока: там есть кислотная вечеринка и дорогой отель.

Действие фильма происходит в не названном подмосковном городе, но даже если это Зарайск, самая отдаленная точка Подмосковья, доехать до Москвы можно часа за полтора-два, и такое восприятие столицы тоже характерно для ребенка, которого в автобус до столицы одного не пустят.

Не случайно в “Быке” много детей, молчаливых соглядатаев происходящего. Брат героини, тихо делающий в уголке уроки; сестренка главного героя, беспечно кружащаяся на карусели во дворе, в то время как в ее квартире происходят жуткие вещи; другие дети, играющие в “Кис-мяу” в заброшенном доме, за стенами которого звучат выстрелы.

Но автор “Быка” не снимает свой фильм глазами ребенка, хотя это как раз было бы интересно – он пытается работать по-взрослому и предлагает в герои Антоху Быка (Юрий Борисов).

У Антохи есть пистолет и пацаны-подручные, но есть и свой автосервис, и он мечтает подняться, чтобы помочь матери вырастить сестренку, а брату – выучиться в университете. Благородный герой-разбойник, которого должно быть еще и жалко – от того, что он резко бросил спорт (в армии некогда было заниматься, как и на зоне, куда он на пару лет попал по глупости), появились проблемы с сердцем, кардиомегалия.

То есть у героя большое сердце, если кто вдруг не догадается. Или, как еще называют кардиомегалию, бычье сердце – на тот случай, если кто-то не догадается об этом, в фильме есть две сцены с помидорами, их откусывают и роняют на грязный пол рынка.

Столь настойчивое привлечение внимания к простому прозвищу Антона (его фамилия Быков, оттого и Бык) заставляет искать расшифровки: бык символизирует простоту, стремление к труду; быков часто приносили в жертву богам; быком называют осужденного, который хорошо работает. “Быковать” – вести себя нагло. Все это можно отнести и к Антону, который колеблется между привычными разборками с пацанами из другого района и желанием открыть еще один автосервис, уже в Москве, и стать нормальным предпринимателем. Слово это, правда, ему выговорить тяжело, потому что Бык заикается – еще одна монетка в копилочку симпатии к парню с честным, открытым лицом.

Но жестокая судьба не позволяет Антону стать хорошим мальчиком, тем более, что после зоны он сам себя записал в плохие и сам себя активно приносит в жертву. Например, внушает матери, что будет вкалывать, а вот брат Мишка (Егор Кенжаметов) должен учиться, и запрещает Мишке сидеть за столом со своими друзьями. Сцена с этим застольем выглядит, надо сказать, странно.

Мама Быковых, Светлана Викторовна (Мария Звонарева), выпив пару стопок, произносит монолог о том, как страшно матерям сыновей, которые неизвестно где бродят и дерутся. Монолог понятный, не сбивчивый, под стол мама не падает и даже сварила сыну и его друзьям борщ. То есть совсем уж неблагополучной и нищей семья не выглядит.

Меж тем начинался фильм с эпизода, где запыхавшаяся сестренка Анечка (Афина Кондрашова) прибегала на разборки к брату и кричала, что маме плохо. От Мишки толку никакого, а Антон в ответ интересовался, не пьяна ли мама. Вопрос о том, насколько плоха Светлана Викторовна как глава семьи, остается открытым – выволочка накрасившейся Анечке покажет, что знамя нравственности мама все-таки несет. Зато заметно, что как актриса Мария Звонарева на несколько порядков выше, чем ее молодые партнеры, и от этого застолье выглядит еще более несуразным. И непонятно, почему умного Мишу (а он при этом не знает, что делать, когда маме плохо) выгоняют из-за стола, а Анечка с друзьями брата сидит и разговоры их слушает.

До застолья будет еще сцена в отделении милиции, которая с точки зрения актерского мастерства выглядит уж совсем ужасно. Быка, задержанного за пистолет, допрашивает капитан – он периодически отхлебывает из чайной чашки, но так громко при этом крякает, так сильно морщится, так страстно отдувается, что было бы проще написать ему на лбу: “Я пью из чашки водку”. Капитан будет еще и невозможно меняться в лице, когда к отделению приедут люди с автоматами и дадут ему трубку, чтобы он поговорил с высшим чином и отпустил Быкова – так что эти сцены впредь можно показывать начинающим актерам, чтобы тем неповадно было переигрывать.

Так как с отделения и застолья фильм начинается, то за следующими событиями наблюдаешь уже в большой тоске, и хотя ближе к середине “Бык” кое-как раскачивается, картину в целом это не спасает.

В сцене с авторитетом Моисеем (Игорь Савочкин тоже играет куда лучше молодых партнеров, и это тоже заметно), который взял Антона под крыло и почти случайно порушил его жизнь, Бык произносит: “Хочу выпить за демократию. Чтобы не было ни решеток, ни запретов, ни власти. Одна совесть”. Моисей, повидавший столько, что теперь не может нормально пописать, ухмыляется наивности Антона; зато рубленая фраза призвана запомниться зрителям и показать, что в девяностых были не только перестрелки, рейвы и наркотики, но находилось место и высоким идеалам.

В фильм про девяностые искусительно поместить знаменитое новогоднее обращение Ельцина (“Я устал, я ухожу”). Так Борис Акопов и делает (до него оно появлялось в фильме “Нашла коса на камень”), сообщая подобным непритязательным образом, что девяностые закончились, но не позволяя себе ни намека, ни полунамека на свое отношение к тому, что началось после них. Поэтому остается неясным, считает ли режиссер действенным заклание своего Быка, или боги опять не дали ответа.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 17 за 2019 год.