Происки Лунной феи

Фото А.КУРОВА / МТФ им. А.П.Чехова

Фото А.КУРОВА / МТФ им. А.П.Чехова

В афише Международного театрального фестиваля имени А.П.Чехова традиционно много спектаклей, балансирующих на стыке драмы, оперы, балета и даже цирка. Но особым вниманием пользуется танцевальное искусство. Именно Чехфест познакомил отечественного зрителя с постановками Мэтью Боурна, открыл россиянам потрясающую тайваньскую танцевальную компанию Cloud Gate, включал в программу спектакли Пины Бауш, Жозефа Наджа, Мерса Каннингема, Охада Нахарина, Сиди Ларби Шеркауи, работы Рассела Малифанта с великой Сильви Гиллем и даже драматическую постановку выдающегося хореографа Матса Эка “Игра снов”.

Одним словом, поклонники балета обязаны Чеховскому фестивалю и расширением кругозора, и яркими художественными впечатлениями. Афиша-2019 снова полна танцевальными спектаклями. Впереди – “Тихий вечер танца” лондонского театра “Сэдлерс Уэллс” (программа, объединяющая прежние и новые работы Уильяма Форсайта), “Жизель” Английского национального театра балета в постановке одного из самых знаменитых хореографов нового поколения Акрама Хана (в его трактовке заглавная героиня предстает отверженной девушкой-мигранткой), японская “Кармен” Компании “Ноизм” (Ниигита) в хореографии Дзё Канамори.

В год 70-летия установления дипотношений между СССР и КНР фестиваль предлагает панораму театрального искусства из Поднебесной. На открытии была показана “Пионовая беседка” Шанхайского центра оперы Куньцюй. Следующей страницей фестиваля и китайской программы стало выступление Шанхайского балета, показавшего “Эхо вечности” – переведенную на язык танца поэму, основанную на китайской легенде VIII века.

Постановку этой сугубо национальной истории осуществила команда во главе с хореографом Патриком де Бана, уроженцем Гамбурга, работающим по всему миру. Оформил спектакль индонезийский сценограф Джайя Ибрахим, одела артистов Аньес Летестю – этуаль Парижской оперы, выступающая здесь как художник по костюмам. Музыкальное оформление спектакля составили произведения пяти композиторов, из которых наиболее известные – минималисты американец Филип Гласс и поляк Генрик Гурецкий.

Результатом усилий интернациональной постановочной группы стал спектакль, завораживающий плавностью движений, изысканными красками костюмов, лаконичным выразительным оформлением и атмосферой таинственности. В его центре – повесть любви Императора (У Хушен) к прекрасной наложнице Леди Ян (Ци Бинсюэ), заставившей правителя забыть о монаршем долге, что стало причиной гибели девушки. Помимо пары главных героев, а также воинов, царедворцев, императорских наложниц, есть еще один важный персонаж – Лунная фея (Хэ Линьи), отвечающая за мистику и переживания Леди Ян.

Китайские артисты обладают особой статью. Прямые спины, строгие движения – даже в энергичных плясках воинов, контрастирующих с общей легатной интонацией. Пластику главных героев – даже в самые патетические моменты – отличает сдержанность и достоинство. Их эластичные тела сливаются в живописных и, в общем-то, похожих адажио. Но даже на пике развития их отношений любовники остаются корректно сдержанными. Перехлесту и взрыву тут нет места. За эмоции отвечает фея Луны, она транслирует боль, крик и отчаяние Леди Ян. Одетую в белую шопеновскую юбку, ее можно принять за призрак, вилису, тень или альтер эго главной героини. Но кем бы она ни оказалась, фея “проживает” эмоциональную составляющую партии, зеркально отражая чувства Леди Ян. Удивительная гибкость стана и струящихся рук исполнительницы Хэ Линьи делает ее загадочного персонажа почти бесплотным. Женские персонажи здесь вообще необычайно изящны. Кордебалет наложниц скользит по сцене, как по водной поверхности, почти не отрываясь от пола, семеня на полупальцах, на манер походки китайских женщин. Пожалуй, это единственное “специфически национальное”, что есть в спектакле. Да еще танцы воинов императорской гвардии, насыщенные прыжками и ассоциирующиеся с восточными единоборствами.

Сложные дворцовые интриги, о которых непосвященному (по причине отсутствия либретто) остается только догадываться, приводят к тому, что возлюбленная Императора кончает с собой. В спектакле эта сцена подана предельно эстетски. Лунная дева, почти с нежностью, подает Леди Ян белый прозрачный шарф, который та, исполненным грации движением, затягивает вокруг шеи и как бы повисает в воздухе. Утонченно-печальный финал, как и все действие, носит созерцательный характер и впечатляет в основном визуально, не нагружая зрителя сложными переживаниями.

Алла МИХАЛЁВА

«Экран и сцена»
№ 10 за 2019 год.