Убей в себе государство

 Фото А.КУДРЯВЦЕВА

Фото А.КУДРЯВЦЕВА

Спектакль “Время секонд хэнд” Омского театра драмы, показанный в конкурсной программе фестиваля “Золотая Маска”, оглушает, раздражает и ошеломляет. В подзаголовке значится: “Голоса двух эпох”. В основе сценической композиции – одноименная документальная повесть Светланы Алексиевич, посвященная распаду СССР. Огромный пласт истории подан через монологи обычных людей, проживших жизнь как будто в двух реальностях – в Советском Союзе и в новой, такой похожей и не похожей на него Российской Федерации.
Со сцены ведется честный разговор о неоднозначной истории нашей страны – без желания очернить или вознести. Режиссер спектакля Дмитрий Егоров сразу же задает высокую планку, а художник Константин Соловьев бросает подсказку. На сцене – двухэтажный мир. В верхней части безмолвно и бесшумно передвигаются фигуры, на экране круп-ным планом возникают игрушечные солдатики, здания из кубиков и блоков, миниатюрные квартиры с такой же лилипутской мебелью. Внизу почти пусто, везде навален мусор – культурный слой минувшего, в беспорядке расставлены по сцене облезлые стулья. Люди наверху играют в потешные детские игры, а их собратья внизу мучаются, страдают и выплескивают из себя ранящие слова и кровоточащие воспоминания.
Звучат истории – одна другой страшнее, а рассказаны так, будто повествуют о чем-то обыденном, почти норме. Детские воспоминания о празднике 7 ноября, о ночных арестах, о воздушных шарах и отце, о сиротстве лагерно-детдомовском, о первой любви и об афганском синдроме, об эйфории протестов и тихой попытке дожить жизнь в одиночестве, лишь с призраками прошлого. Слова-слова-слова – больные, страшные, радостные, горькие, злые – сливаются в единый безжалостный поток.
Почти с самого начала рассказы рифмуются друг с другом противоположностями: запредельным ужасом, в котором находили счастье, и радостью – предвестницей катастрофы. Война – сначала вовне, а потом и внутри человека. Молодые люди – дети девяностых и двухтысячных – будут вести ее с самими собой. Кажется, что актеры особо и не играют: просто выходят к публике, садятся, разворачиваются вполоборота или пристально смотрят на зал, но что-то происходит с их глазами и лицами. Оторваться невозможно, слушать невыносимо и страшно.
Они оттеняют друг друга – игрушечная, казалось бы, несерьезная возня наверху и трагические глаза и лица людей внизу. Это одна из важных составляющих спектакля, наряду с текстом. Легкомысленная игра в солдатиков и детский конструктор – рай безмятежной детскости черпает свою легкость в аду человеческой жизни. Но и сама игра оказывается ненадежной – придет время, и все кукольные постройки разметает единым движением на крошечные кирпичики.
Омский театр задаетcя важными вопросами и предлагает провокационную дискуссию. Не давая зрителю возможность отвлечься на эффектную сценографию и постановочные приемы, театр строго заставляет слушать, думать, рефлексировать. Как легко и как трудно сделать из человека раба, как долго можно планомерно уничтожать людей, а они будут вопреки всему выживать и жить. Кто проиграл и кто выиграл? Было ли раньше лучше, чем сейчас, и стоит ли сожалеть о “прошлом, которое мы потеряли”? История всегда повторяется, но в спектакле Дмитрия Егорова ей отказано в возвращении в виде фарса. В текстах Светланы Алексиевич его нет. Нет и в актерской игре. Есть только боль, ужас, недоумение, разочарование.
Настойчиво, не отклоняясь ни на одну лишнюю эмоцию, не отвлекаясь ни на один актерский трюк, участники спектакля вызывают на диалог всех нас. XX и начало XXI веков спрессованы и на электризованы до предела. Время требует осмысления. И, быть может, один из способов стать, наконец, свободным человеком – помнить, откуда мы все вышли, понять, как жить, чтобы там снова не оказаться.

Юлия КУЛАГИНА

«Экран и сцена»
№ 6 за 2019 год.